Читать книгу "Дорога домой - Олег Таругин"

«Молодой» Редькин приволок снаряженные магазины и был отправлен обратно с приказом забить еще одну пулеметную ленту. В том, что они вряд ли успеют сжечь и первую, оба дембеля, в принципе, не сомневались, но его просто нужно было чем-то занять, чтобы не мешался под ногами. С пулеметом, кстати, справились только с третьей попытки – до сего момента пэкаэм и Дронов, и Рыбченко видели исключительно по телевизору да на плакатах в оружейной комнате. Но справились вроде, зарядили, первый патрон из ленты послушно скользнул в казенник.

Американцы появились минут через пять – шли осторожно, ощетинившись стволами своих «М-4», укрываясь за стволами сосен, внимательно осматривая окрестности и замирая при малейшем подозрении на опасность. Новоиспеченных пулеметчиков они пока не видели, выворотень располагался несколько в стороне и выше.

– Слышь, Тоша, а чего мы гранаты не взяли? Я видел, там аж два ящика было.

– На хера, Серег? Ты на сколько гранату метнешь, метров на двадцать-тридцать? Так если мы этих сук настолько подпустим, они нас из автоматов в салат нашинкуют!

– Так это… ну, подорваться, чтобы в плен не попасть!

Рыбченко приподнялся на локте, вперившись в товарища совершенно обалдевшим взглядом:

– Знаешь, Дрон, ты это – телевизор меньше смотри! Это ж спецназ, они пленных не берут. Стрельнут в затылок – и дальше пойдут. Да и на хрена им пленные стройбатовцы?

– Ну, не знаю… – Дронов обиженно засопел себе под нос. – Зато героически. И сам погиб, и врагов с собой забрал.

– Ладно, проехали, – буркнул Рыбченко. – Вон, уже всех амеров видать – пора, наверное?

– Наверное… – не слишком уверенно пожал плечами товарищ. – Или подпустим еще поближе?

– Да куда ближе, метров пятьдесят до них?! Давай, как я стрельну, ты тоже подключайся. И главное – лупи на расплав ствола. Не ссы, никто эти патроны из наших дембельских сотен не высчитает. На войне мы, понял! Война, бля, началась! Так что, погнали?

– А хули… – Сергей Дронов поерзал, привыкая к незнакомому прикладу с вырезом, глубоко вздохнул и выдавил спуск. И ничего не произошло. Выматерившись, нашел и отключил предохранитель, потратив на поиски несколько драгоценных секунд. И, наконец, открыл огонь. ПКМ задергался в руках, неистово подскакивая на сошках, однако после первой очереди, пошедшей выше цели, дембель приноровился и второй прошелся по вражескому отряду. Рядом застучал в руках Рыбченко «калаш», ожесточенно выплевывая горячие гильзы в сторону Сереги – не слишком опытный в подобных вопросах Антон залег слева от пулеметчика.

Как ни странно, прежде чем рейнджеры среагировали, попадав на землю и укрывшись за стволами сосен, впервые стрелявший из ПКМа Дронов ухитрился подстрелить двоих. Одному пулеметная пуля попала в грудь – неизвестно, выдержал ли бронежилет, но назад его отбросило неслабо. Второму прилетело в голову, в аккурат под срез каски. Наповал, разумеется. Рыбченко же, окрыленный успехами товарища, спалил один за другим два магазина, ни в кого не попав, но прижав спецназовцев к земле: «черные береты» вовсе не собирались переть напролом на пули сумасшедших русских стрелков.

На этом везение и закончилось. Ошарашенные огнем противника рейнджеры перегруппировались, переползая между деревьев, и открыли ответный огонь. Били короткими прицельными очередями, используя коллиматоры и оптику. Меняющего очередной магазин Антона ранило первым – американская пуля навылет пробила левое плечо, к счастью не задев кость. И почти сразу же досталось и Дронову – одна пуля содрала кожу на виске, вторая пробила грудь с правой стороны. Захрипев, дембель выпустил приклад, так и не успев дострелять ленты, и уткнулся в усыпанную теплыми еще гильзами землю.

– Ты чего, Серег? Убили, да, убили? – заорал Рыбченко, на миг позабыв про простреленный бицепс, и принялся одной рукой неуклюже оттаскивать товарища в сторону, под защиту выворотня, в который глухо шлепали все новые и новые пули, осыпая дембелей трухой и отколотыми кусочками коры.

– Ж…жив, – прохрипел тот, слабо махнув рукой на пулемет. – С…стреляй, Тоха, стреляй. Если подойдут, обоим кранты…

Рыбченко торопливо подполз к пэкаэму, упер в здоровое плечо приклад и открыл огонь, сжигая последнюю треть ленты. Каждый выстрел, каждый толчок отдачи отзывался короткой острой болью в раненой руке, но он терпел, сжав зубы и матерясь, пока не закончились патроны. Рейнджеры снова попрятались, почти не стреляя в ответ: не ожидали, будучи уверенными, что подавили огневую точку. Но едва пулемет замолчал, открыли огонь, прижимая к земле вражеского пулеметчика и давая возможность своим товарищам прицелиться и дать залп из подствольных гранатометов. Первая граната взорвалась с небольшим недолетом, сухо пробарабанив по стволу осколками, вторая рванула между корнями, оглушив дембелей и засыпав их землей и древесной трухой. А вот третья взорвалась прямо перед импровизированной амбразурой… Давным-давно рухнувшая огромная сосна защитила их от осколков, однако взрывной волне достало сил раскидать раненых стройбатовцев в стороны и перевернуть бесполезный, в общем-то, пулемет с расщепленным шальным осколком прикладом.

И почти сразу наступила полная, до звона в ушах, тишина… или это просто звенело в голове от близкого взрыва?..

С трудом перевернувшись на здоровый бок, Антон выплюнул изо рта набившуюся окровавленную землю:

– Се…Серег, ты цел?

Ответом был лишь невразумительный стон.

– З…значит цел… а ты прав был, нужно было гранаты взять… А то нас сейчас убивать придут…

Высланная на разведку боевая пара рейнджеров подходила осторожно, прикрывая друг друга по всем правилам, в то время как еще три укрывшихся за толстенными сосновыми стволами «черных берета» держали под прицелом подавленную огневую точку русских десантников. Спецназовцы до сих пор не верили, что их остановили всего двое, один пулеметчик и один автоматчик, предполагая, что основная засада просто ждет своего времени. Но и выйти на открытое место, не зачистив позиции, они не решались. Впрочем, в чем-то они оказались правы – со стороны развороченной гранатами и до сих пор дымящейся поваленной сосны вдруг гулко затарахтел «калашников». Капрал Крикс погиб сразу, получив в лицо пулю калибром «семь-шестьдесят два», его напарника спас бронежилет и набитая запасными магазинами разгрузка. Группа прикрытия ударила в ответ из всех стволов, дырявя пулями выворотень и выбивая из земли крохотные султанчики пыли вокруг него, но автоматчик не замолчал, длинной очередью дожигая последние в магазине патроны и смещаясь в сторону.

Случайно вышедший к оружейной палатке наводчик взорванного бронетранспортера Гномов, найдя в оружейной палатке автомат и отобрав у Редькина пару наполненных магазинов, решил принять участие в боевых действиях. Шансов продержаться у него не было никаких – пока он менял отстрелянный магазин, лейтенант Арчисон, нервно дергая щекой, решил больше людьми не рисковать и обстрелять позицию русских из ручных гранатометов. Двое «беретов» вскинули на плечи темно-оливковые трубы М136, но выстрелить уже не успели: со стороны недостроенной дороги раздался глухой рев дизелей и самый страшный в мире для иноземного уха раскатистый боевой клич: «УР-РА!!!».