Читать книгу "Интервью с вампиром - Энн Райс"

«Да, Луи. – Она прижалась ко мне еще крепче. – Уменя есть все, чего я хочу. Но ты, ты знаешь, что нужно тебе? – Она силойзаставила меня поднять голову, и мне пришлось взглянуть ей прямо вглаза. – Я боюсь за тебя – а вдруг ты совершаешь ошибку? Почему бы тебе неуехать из Парижа вместе с нами? – спросила она изменившимсяголосом. – Перед нами весь мир. Поехали!»

«Нет, – отстранился я. – Ты хочешь, чтобы всебыло, как прежде, как при Лестате. Но то время больше не повторится. Никогда».

«С Мадлен у нас все будет заново и иначе. Я вовсе не прошувернуть прежние времена. В конце концов, именно я покончила с ними, –возразила она. – Но хорошо ли ты знаешь, что выбираешь?»

Я отвернулся. В неприязни Клодии к Арману и ее нежеланиипонять его было что-то упрямое и неясное мне. Я подумал, что она опятьсобирается заговорить о том, что он желает ее смерти; я не мог заставитьсебя поверить в это даже на секунду. Клодия не знала того, что знал я: Арман немог желать ее гибели, потому что я этого не хотел. Но я понимал, что ничего несмогу ей объяснить, она подумает, что я слишком люблю его и слепо доверяю ему.

«Это было неизбежно с самого начала, и этого я хочу, –ответил я и словно поставил крест на ее сомнениях. – Только Арман можетдать мне силу и мужество. Я больше не могу жить в тоске и в противоречии ссамим собой. Я вижу только два пути: уйти к нему или умереть. Но есть еще однообъяснение, неразумное и нелогичное, но единственно верное…»

«Что же это?» – спросила она.

«Я люблю его», – ответил я.

«Да, это так. – Клодия задумалась. – Значит, ты именя мог любить. Даже меня».

«Клодия, Клодия».

Я взял ее на руки и посадил себе на колени. Она прижалась кмоей груди.

«Я только надеюсь, – прошептала она, – что тынайдешь меня, если захочешь… Что я смогу вернуться к тебе… Я так часто обижала,так мучила тебя».

Она что-то лепетала своим нежным голоском, а я молчал идумал, что совсем скоро ее не будет со мной. Мне хотелось просто подержать еена руках, почувствовать сладкую детскую тяжесть на своих коленях, маленькуюладонь в своей руке.

Во влажном, прохладном воздухе гостиной вдруг сгустиласьтемнота, как будто одна из ламп потухла. Меня клонило в сон. Если б я былчеловеком, мог бы заснуть прямо здесь, в кресле. Меня вдруг посетило странное,давно забытое и все же привычное, чисто человеческое предчувствие, что япроснусь с первыми лучами солнца и передо мной откроется удивительное видение –яркие блики на листьях папоротника и радужные капельки росы. Я уступил, закрылглаза.

Потом я часто пытался восстановить в памяти те минуты,старался вспомнить, что именно так сильно и смутно тревожило меня; почему явдруг потерял бдительность и не заметил неминуемых неуловимых перемен или хотябы слабого движения воздуха. Много позже, избитый, израненный, озлобленный,потерявший все, я перебирал в памяти те тихие предрассветные мгновения, когдатишину в комнате нарушало еле слышное тиканье часов на каминной полке и небоуже начинало светлеть. Но удалось припомнить лишь легкое затмение света.

Будь я настороже, это не ускользнуло бы от моего внимания.Но я задумался и ничего не заметил. Погасла лампа в гостиной, следом за ней исвеча, ее пламя захлебнулось в колышущемся озерке расплавленного воска. Ясидел, полуприкрыв веки, и вдруг почувствовал, что тьма надвигается на меня совсех сторон.

Я открыл глаза, но было уже поздно. Я тут же вскочил, и рукаКлодии соскользнула с моего плеча. Толпа одетых в черное мужчин и женщиндвигалась по комнатам, они шли к нам, сметая отблески света с позолоченных илакированных поверхностей, оставляя позади себя кромешный мрак. Я закричал,Мадлен проснулась и в испуге бросилась было к кушетке, чтобы спрятаться за ней,но они приближались, и она упала на колени.

Впереди всех шли Сантьяго и Селеста, за ними Эстелла иостальные, их имен я не знал. Они отражались во всех зеркалах, как огромнаяугрожающая тень. Я крикнул Клодии: «Беги!», вытолкнул ее в соседнюю комнату,повернулся к нападавшим лицом и загородил собою дверь. Когда шедший первымСантьяго приблизился ко мне, я изо всех сил ударил его ногой в живот.

Я был уже далеко не тот слабак, который в Латинском кварталебезуспешно пытался сопротивляться его ужасающей мощи. Моя сила возросламногократно. У меня никогда не хватало решимости стоять до конца, когда речьшла о собственной шкуре. Но сейчас я защищал Клодию и Мадлен. Я бил куда попало– вначале Сантьяго, а потом и очаровательную Селесту, которая пыталасьподобраться ко мне сбоку. Клодия была уже далеко, я слышал, как она бежит внизпо мраморной лестнице. Но у меня больше не было времени размышлять о ее судьбе.Селеста вертелась передо мной, цеплялась острыми ногтями за мою одежду,царапала лицо, и кровь стекала на мой белый воротничок. Собрав все силы, якинулся на Сантьяго, и мы закружились в неистовой схватке. Я снова почувствовалстрашную силу его рук, они тянулись к моему горлу.

«Бей их, Мадлен!» – кричал я отчаянно, но в ответ услышалсудорожные рыдания.

Она растерянно застыла на месте: испуганное до смертисоздание, окруженное черными безжалостными фигурами; они смеялись глухим,пустым металлическим смехом. Сантьяго схватился за щеку: мои зубы оставили тамкровоточащую рваную рану. В бешенстве я наносил ему один удар за другим, немелираспухшие пальцы. Чьи-то руки схватили меня сзади. Я яростно стряхнул их иуслышал за спиной звон разбитого зеркала, но кто-то уже крепко вцепился мне вплечо.

Я дрался отчаянно, силы не покидали меня, но их было больше,и они победили, окружили меня со всех сторон, силой вывели из номера, протащилипо коридору и швырнули на ступеньки лестницы; я скатился вниз, свободныйна короткий миг, чтобы снова попасть в цепкие руки. Я видел лицо Селесты совсемблизко от себя, жалея, что не могу вцепиться в него зубами. Я истекал кровью,стальной хваткой они сжимали мои запястья, и я не чувствовал рук. Мадленвсхлипывала где-то рядом. Нас втащили в карету. Меня били, но я не терялсознание. Я хватался за него, как за соломинку. Я лежал на полу кареты, мокрыйот крови, страшные удары сыпались мне на затылок, но я повторял про себя: «Ячувствую, я жив, я в сознании».

Экипаж остановился, нас втащили в Театр вампиров, и язакричал. Я звал Армана.