Читать книгу "Не умирай в одиночку - Георгий Ланской"

Он очень неприятно рассмеялся и сдернул с моего плеча сумочку, которую я судорожно прижимала к себе.

– Где тут твой телефон? Так… – Сашка запустил руку в сумочку и выудил из нее телефон. – Ну, тебе он больше не понадобится, а я потом сделаю с него пару звонков. Не скучай, красавица, я скоро к тебе приду.

Он вышел. Я всхлипнула и опустилась на пол. Надо же было быть такой дурой… Вляпаться по самые уши. Я подергала руку, но холодная сталь держала крепко. Может быть, кто-то и может вывернуть большой палец так, что рука вылезет из железного кольца, но я не из таких людей. Да и времени нет. Телефон он забрал с собой, так что позвонить я не смогу. А в сумочке даже пилка для ногтей из пластмассы, не говоря о том, что она толстенная и запихнуть ее в замок наручников я не смогу. А уж перепилить цепочку и подавно… Цепочку…

Я подскочила и уставилась на брошенную на пол сумку. Да, у меня нет отмычек, но в сумочке лежит совершенно необходимая для каждой девушки с длинными ногтями вещь – плоскогубцы. Я прикинула расстояние до сумочки – рукой не достать… Ногой? Я повернулась к стене спиной, присела и вытянулась на всю длину, на какую была способна и с сожалением констатировала, что до сумки я не достаю сантиметров тридцать-сорок. Я дергала цепь как могла, но попытки были тщетными. Тут я уставилась в угол.

В углу стояла металлическая вешалка на четырех ножках. Самая обычная. Рукой, даже протянув кольцо наручников до упора, я бы не дотянулась, а вот ногой вполне могла. Я рванула цепь в сторону, пока она не уперлась в вертикальный стояк, вытянула ногу и без особого труда зацепила носком сапога вешалку. Та покачнулась. Я потянула ее к себе, и она величаво начала крениться в мою сторону, пока наклон не стал критическим. Тут вешалка стала падать, а я вытянула свободную руку, чтобы поймать ее. Не хватало еще, чтобы она рухнула со звоном, на который сразу прибежит этот скот!

Если не считать того, что я отбила себе руку, моя задача была выполнена. Только эта треклятая вешалка была очень тяжелой. К тому же у меня была свободной только одна рука. Я волоком подтащила вешалку к тому месту, где могла бы достать сумочку, и сделала первый выпад. Вешалка остановилась в десяти сантиметрах от сумки. Я толкала ее вперед, стараясь делать это по возможности бесшумно, но она все равно скрежетала и скрипела, а поднять ее у меня не было сил. Наконец вешалка коснулась ножками сумки. Я сделала секундную передышку и начала цеплять ножкой за ремешок. Со страху у меня ничего не получалось.

Тут в коридоре послышались шаги. Я замерла, но шаги не остановились перед дверью и удалились куда-то наверх, где была лестница на кухню. Я начала яростно тыкать вешалкой в сумку и едва не оттолкнула ее еще дальше. Пот заливал мне глаза. Но я не вытирала лицо, потому что на это не было ни секунды.

Наконец мне удалось зацепить ножкой вешалки ремешок. От неожиданности я на мгновение перестала дышать, а потом осторожно перевернула вешалку счастливой ножкой вверх, чтобы ремешок не слетел с нее. Уже не соблюдая осторожности, я тянула вешалку к себе и через секунду сумочка была у меня в руках. Только бы они оказались на месте…

Они оказались на месте, хотя я сразу не смогла их найти. Я вытряхнула все содержимое сумки на пол. Плоскогубцы вывалились последними. Я схватила их и в один миг разогнула одно из звеньев цепочки. Освободив руку, вместе с болтающимся на ней кольцом от наручников, я побежала к дверям. И в тут же секунду лоб в лоб столкнулась с Сашкой. На мгновение он опешил, а потом схватил меня за руки.

– Ух, какая ты шустрая девушка, – восхитился он, но больше ничего сказать не успел. Выученный прием, всего один единственный, снова меня не подвел. Я накренилась и перебросила Сашку через себя. На этот раз у меня получилось хуже, чем с Вивианой, поскольку я и сама упала, но мгновенно вскочила, выскочила за дверь и захлопнула ее у Сашки перед носом. В двери не было ключа, но висел хлипкий крючок, коим я и воспользовалась. Тут же раздался удар в дверь. Она заскрипела, но крючок, почти вылетевший из петли, выдержал. На второй удар бы его не хватило. Я побежала по лестнице наверх, на кухню. Как только я влетела на кухню, снизу раздался грохот. Это не выдержала дверь. Я заперла кухонную дверь, но толку от нее было немного. Она была хлипкой и застекленной. Открыть ее, выбив стекло, ничего не стоит. Я бросилась через холл к входной двери. Выбегу на улицу, перелезу через забор, если ворота заперты и спрячусь. В темноте он меня не найдет. А там можно и постучать к кому-нибудь в дом, вызвать милицию…

Я бросилась к входной двери и глухо застонала. Дверь представляла собой железный монолит. Два засова я бы откинула без труда, но дверь была заперта еще на ключ, а ключа у меня не было. А, к черту дверь, вылезу в окно!

Окна на первом этаже были зарешечены. Я матерно выругалась и в этот момент кухонная дверь затрещала, зазвенело стекло. Я заорала и понеслась к лестнице наверх. Уже по пути я запоздало подумала, что с кухни могла захватить нож или еще какое оружие, но возвращаться было уже поздно. Кухонная дверь распахнулась с пушечным грохотом и в холл влетела Сашка. Я обернулась, и мы с ним встретились взглядами. Он радостно оскалился и бросился за мной. Я, что было духу, побежала по лестнице. На втором этаже прямо у лестницы стояла этажерка с цветком, и я столкнула ее вниз. Она задержала Сашку лишь на несколько секунд, но мне хватило этого времени, чтобы пролететь весь коридор и упереться в стену.

Черт!

Слева была дверь в кладовку, а справа … справа винтовая лесенка на чердак. Другого выхода у меня не было. Я побежала по крутым ступенькам. Сашка догнал меня на середине и схватил за ногу и потащил вниз. Я заорала, споткнулась и упала на колени.

– Ах ты, сука! – прошипел Сашка, и тут я пнула его прямо в лицо. Он слабо хрюкнул и отпустил мою ногу. Я влетела наверх, открыла крышку люка и забралась на чердак. Захлопнув люк за собой, я затравлено огляделась по сторонам, в поисках чего-нибудь тяжелого, чем бы я могла завалить лаз. Удивительно, что я в этот момент еще могла соображать. Под руки попались какие-то коробки, тяжелые на вид, набитые какой-то макулатурой. Я хватала все без разбора и бросала на крышку, и вовремя. Потому что когда я подтащила первую коробку к люку, он уже начал открываться. Я заорала и прыгнула вместе с коробкой на крышку. Люк захлопнулся, а потом стал содрогаться под ударами. Я орала, а руками все тянулась и тянулась к другой коробке, к стулу с какими-то бебехами, к хламу, до которого могла дотянуться. Крышка содрогалась под ударами, я подпрыгивала на ней, как уж на сковородке, а потом удары смолкли.

Я не сразу перестала всхлипывать. Прошло не меньше пяти столетий, прежде чем я перестала трястись. В доме было тихо. Но я сидела на своем месте, не в силах подняться. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я встала и, озираясь, крадучись пошла по чердаку.

Я не знала, что мне делать. Сашка мог поджечь дом, мог позвонить своим дружкам, и тогда у меня не было бы ни единого шанса выбраться живой. И, что хуже всего, что позвать на помощь я никого не могла. Телефона у меня не было. Не сигнальными же флажками мне на помощь звать! Тем более, что на дворе ночь, и меня никто не увидит.