Читать книгу "Ребус. Расшифровка - Андрей Константинов"

Кстати, на своем горьком опыте Александр Сергеевич уже давно сумел убедиться, что любое выяснение отношений – это лучший способ их (отношения) испортить. А ведь в свое время бригадир уже намекал Паше на возможность подобного исхода событий, но свою голову, как говорится, не пришьешь, а чужой опыт все равно ничему не учит.

Подошедшим «грузчикам» Нестеров ничего говорить не стал.

Да и что тут скажешь?…

* * *

Допросить в тот же день, не отходя, так сказать, от кассы, задержанных на Червонного Казачества стрелков и им сочувствующих товарищей не представилось возможным по причине попадания всех четверых в тюремную больницу имени Гааза с разным характером полученных ранений и разными степенями тяжести здоровья. Правда, оставалась еще Томка с переломанным носом… Но, во-первых, представляла она собой зрелище малоэстетическое, а во-вторых, сами посудите – какой с бабы спрос? Разве что она «сердцем чует». Так тут чуй-не чуй, все одно – для Ростика с Россомахой дело десятью годами расстрела пахнет. В смысле, пожизненным заключением. Потому как государство очень не любит, когда убивают его верных сынов-депутатов.

А вот отделу Есаулова в этом смысле повезло гораздо больше. Экипаж Эдика Каргина без лишней суеты подвел под задержание операм Есаулова горе-водилу «восьмерки», который искренне удивился факту своего ареста – хвоста за собой он не срубил ни до, ни после стрельбы по депутату. Люди Есаулова водилу закрепили, пожурили, попинали немного, после чего с ветерком привезли в отдел, приковали болезного к батарее прямо в коридоре (не тащить же эту грязь сразу в кабинет) и, вполне довольные собой, расслабились в ожидании начальства. А оно (начальство) в этот момент томилось на рабочем совещании, спешно созванном начальником Главка в связи с очередным вопиющим террористическим актом, произошедшим в Северной столице.

Есаулов вернулся в отдел в начале шестого. Проходя по коридору, он неодобрительно глянул на прикованного водилу: «Ага, притащили мазурика!» и, раздраженно толкнув ногой дверь, прошел в свой кабинет. Больше всего на свете ему сейчас хотелось полежать на диване без ботинок и носков, которые воняли. Есаулов хотел лежа вызвать дежурного и попросить заварить чая покрепче. Он хотел, чтобы график дежурств на подпись ему принесли прямо в постель. Он хотел… Максим еще много чего хотел. Но вместо этого обнаружил прикованного к батарее хлопца и шумную суету в соседнем оперском кабинете. Есаулов прислушался.

– …Макеева мне заявляет, что тело, мол, найти мало! Хотя до этого вопила – найдите хоть тело!.. Нашли, мать его! Я сам под Синявино в болото нырял, как крокодил в Турции! Стельки в ботинках до сих пор тиной отдают! Так теперь и этого оказалось мало! – возмущался Махно, будучи уверен, что тема всем близка.

Сережа Махно был добр, непритязателен, расхристан. Только в двадцать восемь лет он узнал, что Нестор Иванович (имя-отчество Махно) жил в двадцатом веке. До этого Сергей считал своего тезку «полевым командиром Степана Разина» и по этой причине пил пиво только соответствующей марки. Неделю назад Махно получил строгача и по этой причине до сих пор пребывал в полудепрессивном состоянии. Выговор ему влепили за то, что при обходе жилмассива через цепочку в дверях одной квартиры Сережа показал свое удостоверение. Костлявая рука молниеносно выхватила ксиву, после чего дверь захлопнулась. Махно принялся ломать дверь каблуками – та не поддавалась. За это время выжившая из ума хозяйка-старуха позвонила дежурному МЧС и скормила бордовые корочки своей собаке. Через два часа, прорвавшись на подлую территорию, Махно влепил шваброй по сторожевому псу, чем нанес ему ущерб для здоровья средней тяжести, и пытался задушить бабку. Тогда бойцы Шойгу с большим трудом смогли сохранить для общества человеческую единицу.

Тема, по поводу которой сейчас разорялся Махно, была неоригинальна: племяш распилил бабушку из-за жилья и разбросал ее руки-ноги по Ленобласти. Короче, закондыбались собиравши. Красавец поначалу признался, но теперь нырнул в отказ и громыхал из изолятора жалобами: кричит – избивали! А вот не надо – не избивали! Пару раз в дыню сунули и вся недолга. А нечего бабушек пилить ножовкой по металлу! А уж если совсем невтерпеж – что, нельзя было где поближе притопить?

– И чего она хочет? – уныло осведомился у Махно Егорка, тянувший оперативную лямку.

Егорка был дотошен, хитроват, хаотично собирал любую иностранную валюту и обклеивал ею свою комнату в коммуналке в виде ностальгического логотипа «СССР». Была в этом некая лютость. Дензнаки он любил находить в кошельках задержанной нечисти. Вот и сейчас, проверив содержимое доставленного, он стырил у того гривенную украинскую купюру.

– Оне, – передразнил Махно, – хотят, чтобы мы его раскололи на нюансы! И откуда только нахваталась словечек-то!.. Нет, ты прикинь, Егорушка… на НЮАНСЫ по расчлененке… – Махно довольно удачно спародировал прокурорш. – «Где взял рюкзак, шпагат, у кого замывал багажник…»

– Пусть дадут колун, инструкцию, причем письменную, тогда – расколем, – рассудил старший Егор…

Есаулов машинально глянул на часы, вспомнил житейскую мудрость, гласившую «раньше сядешь – раньше выйдешь», и свистнул к себе Махно.

– Так, Сережа, давай мне в двух словах обрисуй, что это за хрюн, а потом тащи его сюда. Потому как время уже шестой час. А я очень хочу съесть теплый ужин и попасть в теплый сортир. Вернее, сначала сортир, а потом ужин.

– Сдается мне, это гангстер! По крайней мере рожа – лет на шесть с гаком тянет. Его «семерошники» чуть ли не от подъезда депутата вели, похоже, он там маячком работал. Взяли мы его в районе Обухово на переезде. Подошли вежливо так: мол, юноша, – на пару слов! А он тачку бросил и тикать. Запарились по кустам ловивши, а он, гад, походя скинул ствол. Мы отыскали! Хороший ствол, израильский, с обоймой. Название хрен выговоришь. Уже на экспертизу отправили.

– Хорошо бы с этого ствола у нас кого-нибудь замочили! – задумался Есаулов.

– Да мы думали уже. Но не было у нас убийств такого калибра, – «огорчил» Махно.

– Жаль… жаль… не везет нашим терпилам, – посетовал начальник, поднялся и открыл дверь в коридор. – Эй, ты, страхуило. Откуда дровишки?

– Делов не знаю – ствол подкинули мусора! – донеслось из коридора.

– А мы и не отрицаем, что подкинули. А ты напиши, как было, что скинул.

– Ты что, поутру верблюда повстречал? – отозвался арестант.

– Это ты к чему?

– Гонишь!

– Хамим, – констатировал Махно и пошел отковывать грешного.

Задержанный влетел в кабинет Есаулова, ускоренный пендалем под зад. Сережа подставил ему табуретку. Табуретка была еле живая. Паренек аккуратно поерзал на ней и встал.

– Как сидеть-то?! – развел он руками.

Махно поднял табуретку и влепил ею задержанному по спине. Мебель развалилась, а парень почесался, скривив гримасу.

– Как весь народ сидит! – подталкивая ногой обломки былой мебели под диван, разъяснил Сережа.