Читать книгу "Правила боя. Исток - Анна Московкина"

— Не надо меня никуда окунать, мне хватило… — бормотал Майорин, вяло сопротивляясь цепким рукам, тащащим его на носилки. — И водички тоже…

— Ну-ну. — Кто-то заботливо накрыл его суконным отрезом, резко пахнущим кошачьей мочой. Где-то на периферии Филипп продолжал лаяться со старостой, теперь явно перетягивая канат на себя.

Майорин приоткрыл веки и столкнулся с серо-зелеными глазами эльфа. Велор стоял приобняв за плечи подопечную.

— Прости! Сдуру ляпнул! Да кто же в своем уме поверит, что такое вообще может водиться на земле. Ну кадушка, а не череп! Это что за тварь с таким кумполом! Эй! Колдун! Милсдарь Филипп! Куда? А источник?

— Потом. — Филипп отжал мокрые волосы, с сожалением посмотрел на теплую сухую куртку, взял ее в охапку и зашагал к городской стене, оставляя за собой на земле беспорядочный след из вереницы капель.

— Можно ли вернуться? А если можно, то вернешься ли ты? Или от тебя останется только оболочка, призрак… Знаете поговорку? Нельзя дважды войти в одну реку… Останутся берега, деревья, кусты, но вода… вода утечет, и мы уже зайдем совсем в иную реку. Да и мы ли? Ведь с той поры, как наши тела омывала та вода, из нас тоже утекло много воды, а в нас влилось…

— Зачем ты мне это говоришь, сударыня?

— Не знаю… Мне больше некому это сказать… А вы опять стоите здесь. Опять стоите рядом на стене, мешаете мне думать.

— Мешаю мечтать, как за тобой прискачет твой брат, твой наставник, твой отец или твоя мать? Мешаю?

— Мешаете. Зачем вам все это? Химеры, война, опыты? Что вы приобретете? Славу, земли или смерть? Чего вам не хватало? Зачем все эти жертвы? Эти дети могли вырасти, стать родителями, они могли полюбить или возненавидеть, могли жить, радоваться, страдать. Вы лишили их выбора…

— Выбора? Не смеши меня, Айрин. Какой выбор может быть у селянина? Пахать или не пахать сегодня? Напиться в корчме или пойти домой и трахнуть жену? О каком выборе ты говоришь, выбор — привилегия людей образованных и знатных, людей, способных мыслить.

— Тогда… — Она на миг задумалась, привычно накручивая на палец кончик косы. Кончик был совсем светлый, сильно отличающийся от макушки. — Тогда зачем вы лишили выбора меня? Или я недостаточно умна? Может, я тоже всегда выбираю между корчмой и возможностью быть… быть… трахнутой муженьком?

— Что ж… ты жертва, которую придется принести ради цели. Ради дела всей моей жизни.

— Наклепать как можно больше химер? — грустно усмехнулась Айрин, в серых глазах пропали бесовские искорки, заставляющие Фарта бояться, что исток опять выкинет нечто неудобное для мага. Глаза погасли, девушка, стоявшая перед ним, смирилась со своей судьбой. — Простите… Я просто хочу понять…

— Я попробую объяснить… Магия это не только природное чудо, сударыня Айрин, — это наука. Алхимия, астрономия, генетика — без магии все эти слова пустой звук, но стоит дать небольшое вмешательство чар, как они обретают новый смысл. Инесса поддерживает природный баланс, но не дает этой науке развиваться. Ваши новые заклинания только искажение старых, вы двигаетесь по горизонтали, Айрин, и ты это понимаешь. Мы шагаем по вертикали и, не спорю, частенько падаем, но и взлетаем тоже. Мы на пороге открытия, прогресса.

— Чего — как превратить человека в слепо подчиняющееся вам чудовище?

— Химеры — промежуточный этап. Кому как ни тебе не понимать смысл данного эксперимента, ведь и ты в своем роде химера. Химера из человека и источника силы. И твой разум не способен справиться с этим соседством сам. Без посторонней помощи. Ты умна, обучена контролировать свою силу, но однажды… однажды, когда ты на миг отпустишь контроль, ты превратишься в безумствующую стихию, в ураган силы, в химеру, сорвавшуюся с поводка.

— И вы благородно решили мне помочь? Чтобы сила даром не пропадала?

— Ты родилась в Инессе, я понимаю, наши убеждения тебе чужды. Но ты только представь, медицина станет не уделом цирюльников и заезжих магов, а будет доступна любому, кто хочет учиться. Пара несложных операций — и готов хороший целитель, осталось только дать ему нужное образование. Школа магии и науки. Новый мир. В котором чума и оспа не будут выкашивать целые города. Новаторство, вот что я хочу принести в мир.

— Не слишком ли много крови для новаторства?

— А когда люди хотели нового? Сама знаешь — никогда, всегда все новое прививалось кровью. Огнем и мечом.

— Я не хочу быть вашим мечом. Я не считаю, что ваша цель оправдывает ваши средства. Вы безумец.

— Но я не один. За мной стоят и другие маги, и другие колдуны из твоей Инессы. Теоретики, мастера амулетов, исследователи, положившие не один десяток лет на изучение бараалле, раскопку древних храмов. Они ездили по всему миру, искали ответы на свои вопросы.

— Ради чего? Вы должны знать, что, истребив одни болезни, вы обнаружите другие. А на смену вам придут другие «сеятели добра» и снесут ваши нагромождения уже другой «светлой идеей».

— Но ты же ешь, сударыня. Ешь, хотя знаешь, что съеденное тобою потом окажется в нужнике.

— Намекаете, что мир все равно извлечет пользу из вашего существования?

— Прямо говорю.

— Хм… Знаете, милсдарь Фарт, мне кажется, что у мира скорее будет понос. Если останется кому гадить и вы не истребите всех детей.

— Дети — это вопрос цены, Айрин. Человек размножается на удивление быстро, как бы это ни возмущало эльфов и гномов.

— Чтобы принять вашу теорию, нужен не столько острый ум, сколько гибкий. Изворотливый, как взбесившаяся змея, который легко сможет извернуться и не попасть под удары чести и совести. Мой, пожалуй, слишком деревянный.

— Знаешь, сударыня… — Фарт засмеялся и тепло посмотрел на свой исток. — Мне нравятся твои сравнения.

— Идите к бесу, Фарт! Хотя, видят боги, большего беса, чем вы, я не встречала!

После третьего глотка колдун заметно повеселел.

— Майорин, — лекарь попытался отобрать фляжку, но пальцы у того уже обрели былую цепкость, — это не лекарство. Это…

— Это самогон. Знаю. Ох… как хорошо! Дай закусить.

— Ты бы хоть из ямы вылез… — Лекарь протянул колдуну руку.

— Хватит дурить! — оборвал спор воин. — Объясняй, что с источником сталось?

— Да, да, милсдарь Майорин, извольте! — поддакнул седобородый низкорослый старичок, похожий на помесь лешего и козла.

— Ох! Милсдарь Зятлик! Подоспели-таки?

— Был в селе, лекари просили подъехать, у них там чрезвычайные события, чрезвычайные, — замекал старичок, потрясая бородой. — Но я вижу, что здесь, хе-хе, вам тоже скучать и печалиться не пришлось.

— Что же! Как можно! — Лекарь наконец отобрал у Майорина флягу, повертел в руках, а потом отхлебнул.

— Лука… — Майорин встал и полез из ямы, цепляясь руками за веревочные перильца. Мышцы после предыдущего купания одеревенели и зверски ныли. — Есть место, где нас никто не услышит?