Читать книгу "Битва за Кремль - Михаил Логинов"

Еще вопрос, очень важный. Меня спрашивали. «У вас убили семью. Вы собираетесь мстить?» Отвечаю: не собираюсь. Никому. Если вот сейчас в студию войдет человек и скажет — «Это я сжег твою Надьку», не знаю, что бы с ним сделал. Сами понимаете. Но искать я его не собираюсь. Не хочу.

Поэтому я еще раз повторяю: никто никому мстить не будет. И я особо обращаюсь ко всем, кого сейчас запугивают. К «Единой России» в первую очередь. К чиновникам администраций. Вам сейчас говорят: «Придет Столбов и всех посадит». Не будет такого! Никого я сажать за прошлые грехи не собираюсь. Вот после седьмого декабря воровать и не исполнять свои обязанности не советую.

* * *

— Насчет того, чтобы этому товарищу совсем пропадать, — я против, — сказал присутствующий вице-премьер. — Во-первых, учитывая русские традиции, можно получить самозванца. Мы до сих пор не поняли, кто за ним стоит, может, они сразу вытащат дублера. Ну, а во-вторых, если дублера нет, то структура-то сохранится. И займется поиском своего лидера, живого или мертвого. Так что всяко лучше его показать…

— …и ждать уличных выступлений под лозунгом «Свободу Столбу»? — докончил министр МВД.

— Тогда показать стране труп. Поражу пастыря, и рассеются овцы!

— Тут своя проблема, — заметил чекист. — Будет другой лозунг: «Отомстим за Столбова».

— Да про него забудут через месяц! — нервно выкрикнул один из олигархов.

— Чтобы смести власть, хватит и дня. А предъявленный труп лидера — не тот случай, когда все легко спустить на тормозах.

— Есть и другая проблема, — заметил Бобров. — Если его убить, то неизвестно, кто возглавит партию, а это сейчас полувоенная структура. И этот неизвестный лидер, в отличие от Столбова, не то чтобы пообещает всех простить, но, что гораздо реальнее, объявит месть первоочередным пунктом программы. А договориться с этим лидером, — Бобров резким жестом отрубил возражения, — будет нелегко, потому что свежий труп — не очень подходящий фон для любых обещаний. Если уж договариваться с его штабом, то Столбов при этом должен быть жив. Ну и до кучи, вспомним свежую историю. Ярузельский Валенсу только интернировал, потому сейчас жив. Если бы расстрелял, мог бы и не дожить до мемуаров.

— Все равно считаю, надо мочить, — сказал равноприближенный олигарх. — Вот говорите: «Возьмем, спрячем, запрем». Куда бы мы его ни увезли, хоть на базу спецназа («Туда точно не надо», — возразили несколько голосов), хоть в чеченский зиндан, хоть в Лефортово, найдется кто угодно, хоть смотритель по тюрьме, хоть смотритель по зиндану, его вытащит и привезет в Москву. Пообещает ему Столбов министерский пост, и нам пипец. Да, мужики, давайте не будем пацанами: бригаду, чтобы убить, мы соберем, а бригаду, чтобы охранять, — не факт. Труп никому ничего не пообещает.

— По кругу ходим, — сказал Бобров после некоторого молчания. — Я за то, чтобы брать. Потому что замочить можно всегда, а уж труп не оживить, если поймем, что лопухнулись. Но только чтоб можно было его завалить по первой потребности. Уж одного парнишку, чтобы дежурил рядом с пистолетом и мог пальнуть, когда надо, я найду, — тихо добавил он. — Как, принято?

Кто-то по-пионерски поднял руку, кто-то медленно кивнул. Кто-то воздержался. Возражений не было.

— Тогда к деталям…

— Вот именно, к деталям, — желчно заметил дядька, известный как изрядный меценат и скандалист в отелях горных цивилизованных стран, — так войдет сейчас Столбов в этот кабинет или нет?

— В этот сейчас не войдет, — улыбнулся Бобров. — Но в другую комнату, чуть позже, войдет обязательно.

* * *

Из последнего обращения Столбова:

Спрашивают: что будет после 7 декабря? Проснемся 8 декабря и будем жить дальше — вот что будет. Просто начнется новая жизнь для тех, кто не имеет запасного американского или израильского гражданства и счетов в зарубежных банках. Для тех, кто не уходил с заводов, мерз на рынках, продавая товар, ремонтировал, строил. Для тех, кто и сейчас делает в институтских подвалах оборудование лучше мирового. Для тех, кто зарабатывал, а не ждал подачек и не пилил бюджет. Для тех, кто не испугался родить детей. Для тех, кто живет здесь и хочет жить дальше.

Для воров тоже начнется новая жизнь. Им придется научиться не воровать. На самом деле это не так уж и сложно. Поверьте, слушающие меня хапуги и распильщики. Честно заработать в России можно всегда. И, не сомневаюсь, сможете даже вы.

Уважаемые, дорогие мои, хорошие. Очень не люблю обещать. Но обещаю: если послезавтра «Вера» проиграет — будем жить, как сейчас. Если победим всем будет трудно. Особенно ворам. Остальным тоже.

Ни построить коммунизм, ни подарить две «Волги» за одну бумажку, ни помыть сапоги в каком-нибудь океане я не обещаю. Просто будем наконец-то работать, а не воровать. И сделаем Россию такой, чтобы жить было удобно и не стыдно. Верьте!

В студии погасли софиты. Столбов встал, встряхнулся, как мохнатый пес, вылезший из реки на берег:

— Уфф… Танюшка, это правда последний раз?

— Если не понадобится экстренное интервью, тогда — да.

— И отлично. Ладно, пошли на вечернее совещалово. Какая главная тема-то?

— Новая проказа вертикали, — ответила Таня. — Опять ожидается массовый завоз в Москву. Общей цифры нет, но сложили информацию из областей — выходит под сто тысяч.

— Так это же здорово! Надеюсь, мы их не обидим?

— Конечно. Контрплан уже есть. Он так и называется: «Добрая встреча».

Они уже дошли до зала совещания на третьем этаже.

— Минутку, — сказала Таня, — сейчас отойду, умоюсь.

— Давай, — улыбнулся Столбов. — Что за совещание без тебя?

* * *

— Понимаю, у него за двадцать лет накопилось по бизнесу материалов вагон и маленькая тележка, — задумчиво сказал Бобров. — Все равно Столба, в отличие от Ходора, за прошлый финансовый блудняк брать нельзя. Даже за скелет в подвале собственной виллы. Только по убийству, только над свежим трупом, чтобы никаких сомнений.

— Лучший вариант, — кивнул главчекист.

— И сразу сюжет по всем каналам. Все процессуальные действия — прямым репортажем. За несколько часов ввинтить в мозги: СТОЛБОВ — УБИЙЦА!

— Все равно ведь вылезут на улицу.

— А мы ее к завтрашнему утру займем. Автобусы уже на подъезде. Возьмем все площади, чтобы тупо стояли и никто не мог прийти. А вылезут — будут давить, раньше ОМОНа. И чтобы у всех была железная мотивация: «А-а-а, суки, вы за убийц?!»

Бобров взвыл столь грозно и истерично, что собрание слегка вздрогнуло, потом захохотало.

* * *

— Пардон за опоздание! — сказала Татьяна, заходя в штаб.

— Могла бы не извиняться, — ответил Макс, и Таня поняла почему. Столбова в комнате не было.