Читать книгу "Судебные ошибки - Скотт Туроу"

Тем не менее его роль как представителя Ромми требовала посетить заупокойную мессу во вторник утром в соборе Святой Марии. Лето, особенно в этот год, было небогато новостями. Смерть Эрно занимала центральное место в газетах, несмотря на откровения Женевьевы и решение апелляционного суда. Поэтому никого не удивило, что преподобного доктора Блайта пригласили произнести надгробную речь. Епархия архиепископа тоже отправилась на похороны Эрно, службу отправлял монсиньор Войцик, настоятель собора. Однако звездой являлся Блайт, завораживающий в роли проповедника, которая принесла ему видное положение почти сорок лет назад.

Преподобный Блайт обладал разнообразными дарованиями. Большинство белых в округе Киндл в свое время смеялись над Блайтом из-за его необузданного красноречия и двухсот сорока семи стадий экстаза. Артур не являлся исключением. Однако он помнил о многочисленных свершениях Блайта. И не только о таких легендарных подвигах, как прогулки с доктором Кингом и форсирование десегрегации школ округа. На счету доктора были и программа бесплатных завтраков для детей бедноты, и несколько проектов перестройки трущобных районов. Пожалуй, больше всего восхищал Артура голос надежды и самоопределения, которые Блайт давно обеспечил своей общине. Артур до сих пор помнил, как в одиннадцать и двенадцать лет включал воскресные телепередачи преподобного Блайта, чтобы послушать, как он ведет тысячные собрания, произнося нараспев:

Я

Человек.

Я

Личность.

Слушая вздымающийся из груди голос Блайта, Артур чувствовал себя взволнованным ничуть не меньше, чем паства преподобного.

Но видимо, самой непревзойденной являлась способность Блайта привлекать прессу. Там, где появлялся Блайт, появлялись и телекамеры — он был хорош на пятнадцать секунд вечерних новостей всякий раз, как открывал рот. Артур не мог иметь ничего против. Благодаря Блайту история Ромми не сходила с первых страниц, журналисты почти наверняка потеряли бы к ней интерес, если бы дело Гэндолфа защищал кто-то другой. Однако все же Артур считал, что его клиенту было бы лучше, держись он подальше от Блайта, мечущего громы и молнии.

Когда отзвучал последний псалом, Блайт вышел из собора вслед за монсиньором Войциком и членами семьи покойного, склонил лысую голову, когда гроб Эрно, украшенный белыми цветами и американским флагом, понесли к катафалку. Фотографы, никогда не соблюдавшие правил приличия, толпой хлынули туда же. Первым из шести несших гроб был Коллинз, племянник, которого Артур узнал по фотографии из полицейского архива. В костюме и галстуке он в полной мере выглядел добропорядочным гражданином. Коллинз поднес к глазам серую перчатку, когда гроб скрылся в катафалке, потом стал утешать мать и тетю, с ног до головы одетых в черное. Втроем они пошли к лимузину, чтобы проводить останки Эрно на кладбище.

Едва лимузин отъехал, Блайт стал дословно повторять большую часть надгробной речи для окруживших его телекамер. Артур потихоньку отошел. Его узнала и остановила державшаяся в одиночестве женщина-репортер, Мира Амир из «Бьюгла». Мира превосходила Стюарта Дубинского почти в каждом значительном материале. Отвечая на вопросы, Артур заверил ее, что Гэндолф подаст заявление о пересмотре решения апелляционного суда. Артур предсказывал успех, но не нашел что сказать, когда Мира стала спрашивать о конкретных основаниях, которые он выдвинет.

Возвратясь в свой кабинет, Артур был мрачным. Он расстроился из-за дела Гэндолфа, а тут еще нахлынули воспоминания об отце. Памела оставила у него на столе стопку документов не менее восьми дюймов в высоту и объяснительную записку. Последние два дня, следуя предположению Джиллиан Салливан, Памела пыталась найти в индустрии туризма округа человека, носившего прозвище Фараон или близкое по звучанию. Накануне, почти весь день названивая по телефону, она ничего не добилась. Сегодня по совету Артура поехала в регистрационное управление просмотреть списки агентов бюро путешествий штата.

Документы, которые она собрала, были старательно распределены по группам: списки корпоративных бюро путешествий, списки членов ассоциации местной индустрии туризма, микрокопии регистрационных бланков четырех агентов бюро путешествий. В отличие от большинства штатов в Иллинойсе эти агенты регистрируются по строгим правилам: процесс требует диплома, положительной оценки на экзамене в масштабе штата и подтверждение добропорядочности, что означает отсутствие судимости и незамешанность в краже денег клиентов. Судя по тексту записки, Памеле для поисков агентов бюро путешествий, получивших лицензии в девяносто первом году, пришлось вернуться в эру доцифровых технологий. В подвале регистрационного управления она чуть не задохнулась от пыли, а аппарат для чтения микрофильмов вызвал у нее жуткую головную боль.

Артур взял серые копии регистрационных бланков, которые отпечатала Памела. Ферд О'Фэллон («Ферд О?» — приписано Памелой). Пиа Ферро. Ник Фарос.

Фаро Коул.

Артур тут же вспомнил это имя и побежал вверх по лестнице к кабинету Памелы. Она разговаривала по телефону, и он подпрыгивал возле нее, размахивая руками, пока не вынудил положить трубку.

— Это тот человек, в которого стрелял Эрно!

Чтобы удостовериться полностью, Артур отправил Памелу в коридор найти отчеты полицейских о том происшествии в шкафах с папками. Памела нашла, и они уселись в ее скромном кабинете, тесной комнате с бежевыми панелями на стенах. В углу стояло кресло-качалка, покрытое ярко-красным одеялом с вышитым барсуком, эмблемой Висконсинского университета. Артур сел в кресло, а Памела опустилась на стул, поставив ноги на выдвинутый ящик стола. И вместе, как уже сотни часов до того, стали думать. Не Фараон — Фаро. Агент бюро путешествий. Теперь это стало им совершенно очевидно. Памела даже выразила недовольство собой.

— Ромми произнес «Фа-ро», а я засмеялась над ним.

— Если твое худшее упущение как юриста заключается в том, что ты не брала уроков произношения у Ромми Гэндолфа, блестящая карьера тебе обеспечена, — сказал Артур. Существовала более важная проблема, чем попытка выяснить, почему они оказались так глупы.

— Где нам искать его? — спросил Рейвен.

Памеле опротивели пыльные подвалы, и она предложила заплатить одной из поисковых компаний Интернета, составивших базу данных документов публичного характера во всех пятидесяти штатах. Партнеры Артура начали выражать недовольство ростом расходов на проигрышное дело, но ему не терпелось получить ответы еще больше, чем его помощнице. Однако полученные результаты вряд ли стоили истраченных ста пятидесяти долларов. На экране появилось краткое сообщение, в нем не было почти ничего, кроме адреса в девяностом году и сведений, приведенных в водительских правах Фаро в девяносто шестом. Что до множества прочих документов, которые «Квик трек» должна была собрать, не было ни единого из всех пятидесяти штатов. Фаро больше не числился дипломированным агентом бюро путешествий ни здесь, ни в других ведомствах, выдающих такие дипломы. Фаро Коул ни разу не бывал в суде — никогда не подавал исков, не обанкрочивался, не разводился, не осуждался. Никогда не брал ссуды под закладную и не владел недвижимостью; никогда не был женат. Если «Квик трек» не ошибалась, он даже не рождался и не умирал нигде в Америке.