Читать книгу "Черные пески - Инна Живетьева"

– Не хочет… Представь, сколько тут всего накопилось: смерть, боль, тоска, подлость, отчаяние, предательство. Это ведь не просто земли принять, все, что на них есть - все твоим будет. Такое не каждый мужик выдержит, а тут девчонка, соплячка. Поздно уже. Раньше надо было думать, а эта дурочка… Ладно, Мира, не буду.

Но покровительница Миллреда смотрела не на брата, а куда-то за его спину, и Митька тоже повернулся. Кто-то шел по песку, не разбирая - бронза или золото под ногами. Солнце слепило глаза, не давало рассмотреть, и Митька не поверил, когда Темка вскочил и крикнул:

– Марк?!

Князь Лесс остановился, не доходя до бронзы пары шагов. Зыбучее золото чуть присыпало его сапоги. Митька поднялся; предчувствие крысиной лапой царапнуло под ребрами.

– Его очень тревожит, чем кончился бой, - пояснил Родмир и повернулся к Марку. - Поединка не было, Дарек удрал.

– Марк, ты откуда? Чего там стоишь? - тревожно спросил Темка. - Засосет же!

– Ему теперь можно, - негромко произнес Родмир. Мира добавила:

– Он идет по дороге к Саду. Не подходите! Затянет. Марк тоже вскинул руку: назад!

– Неправда! - крикнул Темка. Он подошел к самому краю бронзы, и Марк отступил.

– Правда, - сказала Мира. - У каждого своя дорога, его пролегла через Черные пески. Вы можете проститься, Марк слышит вас, хоть и не может отвечать.

– Да что случилось?! - повернулся к покровителям Темка.

– Как «что»? - удивился Родмир. - Вы же знаете условие.

– Да, - сказал Митька. - Когда род Динов станет так честен и благороден, что его враг придет просить за него. Ну и что?!

Брат с сестрой переглянулись, Родмир кивнул, уступая Мире право говорить.

– Вы ошиблись. Когда род Динов станет так честен и благороден, что враг придет пожертвовать собой за него.

Ошиблись! В одном слове…

– Но ведь Марк шел просить, не умирать. Это неправильно! - У Митьки поплыло все перед глазами, вспыхнули золотые и бронзовые всполохи. Создатель, не надо! Пусть лучше вечное проклятие, чем платить такую цену. Он поднял голову - Орел все кружил над Песками. - Улетай, слышишь?! Оставь меня, я не хочу так! Пусть Марк живет! Он не понимал!

Темка перебил, сказал безжизненно-ровно:

– Нет. Он понял.

Митька глянул на Марка. Тот поморщился брезгливо, словно говоря: прекрати истерику. Да, понял.

– Он сам захотел рискнуть, - негромко сказал Родмир. Марк кивнул и отступил на шаг. Шевельнулись губы.

Еще раз, четче выговаривая слово. Мира помогла:

– Он говорит: «Прощайте!»

Князь Лесс уходил, не оглядываясь. Темка упал на колени и молился, Митька разобрал отчаянное:

– Создатель, не забирай его! Будь милостив, прошу тебя. Отпусти его, Создатель!

– Поздно, - качнул головой Родмир. - Калитка Сада открыта и ждет. Она не может затвориться просто так, ее кто-то должен закрыть за собой.

– Тогда пустите меня на эту дорогу, - громко сказал Митька. - Я закрою эту калитку!

Темка вскинулся, он хотел возразить, но глянул на уходящего Марка - и промолчал, осел на песок. Митьке почудился запах земляничного отвара и затхлости, как тогда, в домике травницы, когда побратим целился в князя Дина.

– Я могу?

Марка уже не было видно, он растворился в сиянии Черных песков.

– Да отвечайте же, Родмир!

– Нет. На этих землях ни у меня, ни у сестры нет такой власти.

– Зато будет у меня!

Из-за корслунга выскользнула черноволосая красавица, прозвенели монетки на ее косах.

– Подслушивала? - недружелюбно спросил Родмир.

– А хоть бы и так! - вздернула Даррена голову. - Это мои земли.

– Это были твои земли, - жестко поправил Родмир.

– Да. Были. И я готова принять их обратно.

Охнула Мира, зажав ладошкой рот. Присвистнул Родмир.

– С ума сошла девка!

Даррена лишь повела плечиком. Сейчас, глядя на ее отчаянное лицо, Митька поверил, что эта девочка когда-то пожертвовала собой ради города. Она выплела из косы монетку, протянула покровительнице Миллреда.

– Вот, сделаешь.

Мира помедлила, но все-таки взяла.

– Если он не откажется. Даррена тихонько вздохнула:

– Ну, откажется, так что же… Это все равно мои земли, мне и отвечать. Не хочу я, чтобы на них такие мальчики сражались, хватит. - Она подошла к Митьке, погладила его по щеке смуглыми пальцами. Они были сухими и горячими, вовсе не бесплотными, как тогда, у Родмира. - Прости, если можешь, что я так поздно пришла. Страшно было. Тебе ведь тоже было страшно?

Митька кивнул.

– Ну вот. А ты пришел. Я тоже смогу. - Она запрокинула голову к небу и крикнула, срывая голос: - Создатель, верни мне эти земли! Прости меня!

Родмир успел подхватить, и Даррена обмякла у него в руках, застонала. Из прикушенной губы вытекла капля крови. Покровитель Роддара сел на песок, опустил черноволосую голову себе на плечо. Мира метнулась к Дарене, положила ладонь ей на лоб.

– Ты не поможешь, - остановил Родмир сестру. - Сама захотела.

С нежностью, удивившей Митьку, он провел по волосам Дарены, звякнули монетки. Подошел корслунг, фыркнул и расправил крыло, закрывая их от солнца.

– Ей очень больно? - шепотом спросил Темка.

Родмир кивнул, стер еще одну каплю крови, побежавшую по подбородку. Он прижимал Дарену к груди, баюкая, точно ребенка. Казалось, покровительнице снится кошмар, так мучительно кривились ее губы, подрагивало горло.

Мира всхлипнула, вытерла глаза кулачком с зажатой монеткой, повернулась к Митьке.

– Эмитрий Дин, ты действительно готов ступить на чужую дорогу к Саду? Сейчас, когда проклятие с твоего рода снято.

– Да.

Митька старался не смотреть на Темку, он чувствовал - побратим рядом. Молчит. Митька был благодарен ему за это.

– Ты - последний из рода Орла. Подумай: целый род уйдет вместе с тобой.

– А Марк? Он тоже последний. Лучше уж мой… Род, в котором предают отцов и побратимов. Пусть он кончится на мне.

– А твой покровитель?

Все подняли головы к небу, где парил Орел. Он то поднимался, то опускался, облетая Пески по широкому кругу.

– Как ему быть? Он так устал от одиночества и боли. Орел жалобно клекотнул, у Митьки сдавило в груди.

– Ты… окончательно решил?

– Да.

Прости, Орел-покровитель. Но так будет правильно.

– Попроси его заботиться о ком-нибудь, - сказала Мира. - Ему будет не так тоскливо.