Читать книгу "На окраине Руси. Мифология и язычество балтов - Теобальд"

всех болезней».

Обращаем внимание на то, что… Преториус жердь или столб называет statua (р. 24), козлиную кожу же, развешанную на столбе, idolum (p. 26).

Около Дня св. Ивана совершался подобный обряд[110]. «В нынешнее время женщины Надровии и Жалавонии специально отправляют в поле служанок собирать иванову траву. Когда те приносят ее, хозяин или хозяйка берет столько растений, сколько в семье человек, и втыкает их в стену или балку до конца, чтобы те расцвели, если растение гибнет, то соответствующий человек заболеет или даже умрет. Растения связывают в пучок, весело крепят на длинный столб с радостью и ставят его вертикально, чтобы был хороший урожай; они также называют его Kupole, а праздник Kupoles…» (p. 56).

В XIX веке (1832) Шульц, прецентор в Лазденене (ныне Краснознаменск Калининградской обл. – Ред.), описал быт литовцев в приходах Вилуны, Ширвинты, Шилены, Будветы и Вишвилы, под заглавием «Kupola Johanniskraut, Hypericum perforatum». Nesselm. L. W. 211 s.v.

Рукопись in 4°, состоящая из 191 страницы, находится в Wallenrodsche Bibliothek s. sig. Μ. S., № 78, в Кенигсберге[111]. Со с. 65 начинается описание обрядов в День св. Ивана. Накануне этого дня девицы собирают румянок (ramune)[112] и другие полевые цветы. Разделившись на две партии, при встрече поют разные песни попеременно. Собравши цветы, они возвращаются «в деревню, где увешивают ими (т. е. цветами) длинный шест, к которому также прикреплено множество цветных лент, свободно порхающих в воздухе. Этот столб, Kopolis, установлен на хлебном поле в конце деревни и храбро охраняется, но только девушками, две ночи и один день они защищается от нападений молодых людей, которые стремятся ограбить их. Среди множества танцев вокруг Йоханнисбаума (Иоаннова древа) заслуживает упоминания тот, что имеет некоторое сходство с модным танцем образованного немецкого народа (галопад). Девушки, которые охраняют Йоханнисбаум, замыкают круг, держась за руки, и принимают двух других девушек». Все девицы пляшут около этой жерди или столба и поют, повторяя каждый стих: «Ryla, rala padedaus. Ryluže, Raluže, padedaus»[113]. Пляска приостанавливается, две же девицы, находившиеся в кругу, продолжают пляску и поют: «Ryla, Rala, taj děkuj, Ryluže, Raluže, taj děkuj[114]. Затем первая в кругу (A) поет: «Ryla, Rala, ko jeszkot»[115]. Ryluže, Raluže, k. j.?» Отвечает другая в кругу (В): «R. r. marczeiczu[116], Ryluzě, r. m. A: R. r. kokios?»[117] B: «R. r. Illutes[118], R. R. Illutes».

Литовские женщины. Рисунок XIX в.

Затем вызываемая девушка (Illute) выходит из круга в центр, а та, которая ее вызывала, присоединяется к кругу. И таким образом все продолжается.

Если же Йоханнисбаум счастливо охранялось до назначенного времени, то затем под пение его снова раздевают и добросовестно распределяют прикрепленные к нему цветы между охранницами. Освященным таким образом растениям приписывается особая сила для отражения вредного влияния злых духов.

Таким образом, мы убеждаемся, что для совершения обрядов были поставлены столбы в различные времена года, по крайней мере раз во время Св. Ивана, а затем во время посевов[119]. Если бы мы Kupole, поставленную в День св. Ивана, назвали только «жердью», то мы уже, наверно, можем назвать «столбом» ствол в восемь саженей высоты, поставленный во время посевов.

О других столбах мне не пришлось читать. Упоминается еще о пнях (kelmai), оставшихся после срубки дерева, на которые иногда также клали жертвы, но едва ли можно их назвать столбами. Впрочем, о пнях очень мало нам известно.

Что мы сказали о stułpas, относится также к stěbas.

Переходим к stabas. По мнению Бецценбергера, Stabas значит «вертикальный столб», следовательно, то же самое, что stěbas. Таким образом, Stěbumeldiste означает то же самое, что Stabumeldiste, Stabumeldimas t. j: «Anbetung, verehrung der (heiligen) saulen», только не «bildsaulen».

Stabas, однако, может иметь другое значение. В Курляндии на берегах Двины торчит скала, которую Густав Мантейффель еще до сих пор называет «настоящим чудом природы». Сначала звали ее Rags, а затем Stabenrags (столбий рог, Słupiróg); Kurisches horn, Stabenhorn; она имеет 200 метров длины a 70 метров высоты. В приведенных этим ученым преданиях о Stabenrags нет ни малейшего намека на «столб», а читаем постоянно о скале, скалах, в которую превратилась девица, оплакивающая, словно Ниоба, потерю своего любимца; или что в этих скалах проживает старик, разделяющий сокровища просителям; или что это делает девица. Повторяем, что везде речь идет о скалах, а не о столбах. Зная теперь, что литовцы поклонялись также камням, скалам, делаем заключение, что тут stabas означает камень, скалу, которой отдавали честь, и что Staburags имеет значение «каменный рог», а не «рог столбов, столбий рог».

Таким же образом объясняем Stabunkalne, местность в Жмуди, упомянутую в маршрутах крестоносцев (Litauische Wegeberichte), посредством «холм камней»; а для почитания камней посредством «холм священных камней» и, наконец, холм божеств. Догадка наша подтверждается прусским наречием, в котором stabis значит в самом деле камень; от этого stabis много прусских местностей получило название. Прусское stabni значит печку, построенную из камней.

В результате оказывается, что stułpas, stebas значит: 1) столб вообще, какой бы он ни был; 2) столб, поставленный для совершения обрядов, наверху которого находилась распяленная кожа от принесенной жертвы, или пук, кисть полевых плодов, или различного зелья, но никогда не значит какое-то искусственно сделанное изображение божества, имеющее вид человека.

*Stabas, stabis имеет два значения: 1) то же самое, что stebas; 2) торчащего над землей камня, скалы. Они служили, насколько нам до сих пор известно, алтарем, на который клали жертвы.

*Stabumeldis, stabumeldiste, stabumeldimas собственно означают поклонника камней, поклонение камням, а затем вообще идолопоклонника, т. е. то же самое, что stebumeldis, stebumeldiste, stebumeldimas.

Какие же свойства должны были иметь камни для того, чтобы они считались священными,