Читать книгу "Вечное царствование - Кэролайн Пекхам"

между одним человеком и другим?

— Чаша Сферы «А» для вашего высочества. — Снова появился Ангус, передавая Эрику богато украшенный серебряный кубок, на котором были выгравированы красивые руны. Когда Эрик взял его с благодарным кивком, я заметила темно-красную жидкость внутри и напряглась. Конечно, это была кровь, но вид ее такой, налитой в красивую чашу, из которой пил бессердечный принц, так резко вернул меня к реальности, что это было подобно удару ножом в грудь.

Сфера «A»… ух, она должна была быть, хорошим сортом? От этой мысли мне стало нехорошо, и я попятилась к дивану, который находился как можно дальше от Эрика и этой крови.

— Человеческая еда скоро будет подана, — пообещал Ангус, прежде чем снова поспешить прочь.

Эрик отпил из своей причудливой чаши, любуясь видом, а я устроилась на диване и сцепила пальцы на коленях. За всю свою жизнь я редко видела, чтобы вампиры пили кровь. Люди часто сдавали ее во время кровопусканий, а потом ее разливали по бутылкам и отправляли восвояси. Они никогда не пили непосредственно из нас, но видеть, как он пьет из этой чаши, было почему-то еще хуже. Как будто эти существа пытались сделать напиток цивилизованным, отделив его от вены, из которой он был взят.

Чья это была кровь? Мужская? Женская? Ребенка?

Эрик не знал и не заботился об этом, и это делало ситуацию еще более извращенной. Если бы он увидел кровь, льющуюся из вен человека, почувствовал бы он голод?

Мой взгляд переместился с него на других вампиров в помещении, их были десятки, все они пили из своих кубков, облизывали губы, наслаждаясь кровью, стекавшей по их языкам.

Я закрыла глаза, не желая смотреть на обычные ужасы, происходящие вокруг меня.

— Что-то не так? — Спросил Эрик, его вес придавил сиденье рядом со мной, и я напряглась.

Металлический запах из его чаши ударил мне в нос, и тошнота скрутила желудок.

— Где здесь уборная? — Спросила я, борясь с тошнотой.

Я поднялась на ноги, прижимая язык к небу, уверенная, что меня вот-вот вырвет. По моему позвоночнику разлился жар, за которым последовала волна льда.

Эрик поймал мою руку, его пальцы сжались, когда он поднялся на ноги, заслоняя меня от других вампиров в помещении. Его кипарисовый аромат окутал меня, и я проглотила желчь, подступившую к горлу, преодолевая волну тошноты. В любом случае, в моем желудке не было ничего, чем можно было вырвать.

— Кровь расстраивает тебя, — заметил Эрик, и я посмотрела на него во всем его точеном совершенстве, обнаружив складку у него между глаз.

Видя, как они пьют кровь у меня на глазах, я с тем же успехом могла бы подсоединить свои собственные вены к их проклятым чашам.

Я — еда. Я никогда не буду ничем другим для этих мерзких созданий. Кровь моей семьи попала им в глотки. И моя кровь тоже попадет…

— Если бы я сидела здесь и пила кровь твоих друзей, разве ты бы не расстроился? — Я огрызнулась на него. Боже, как я могла быть взволнована приездом сюда? Как я могла наслаждаться поездкой, как будто это был какой-то выходной, когда именно на этом была построена вся красота. На крови моего вида.

Губы Эрика сжались, но он не огрызнулся на меня в ответ. — Я могу не пить в твоем присутствии, если ты предпочитаешь.

Я бы предпочла, чтобы ты вообще перестал пить и превратился в кучу пепла.

Я просто пожала плечами, все больше злясь на него. На всех них. Но в основном на себя.

— Это то, к чему тебе придется привыкнуть, — пробормотал Эрик.

Я продолжила игнорировать его, отвернув голову, чтобы не думать о крови, которую он только что проглотил.

Моего отца подвесили где-то в «Банке Крови», и именно здесь должна была оказаться его кровь. В этих долбаных чашах, предназначенных для вампиров, чтобы они питались из них. Это было отвратительно.

Ладонь Эрика легла на мою руку, и я застыла от удивления, резко повернувшись к нему. Его лицо исказилось в странном выражении, как будто он даже не понимал эмоций, которые пытался выразить.

— Что? Скажи это, — прошипела я.

— Когда ритуал закончится, и ты превратишься в вампира, — кровь перестанет быть для тебя непривлекательной, — сказал он, и я почувствовала, как мое лицо бледнеет с каждой секундой.

— И это все, что ты хотел сказать? — Спросила я в изумлении, ужаснувшись от одной мысли об этом. — Я не хочу этого. Никогда. Пожалуйста… — Я в отчаянии схватила его за руку, так ясно видя свою судьбу в его глазах. — Пожалуйста, не дай этому случиться со мной.

Во рту пересохло, к основанию языка подступала желчь. Я знала, что умолять бессмысленно, и ненавидела мольбу, срывающуюся с моего языка. Этот так называемый принц, вероятно, даже не думал обо мне как о существе, достойном его внимания, но я должна была попытаться, я должна была дать ему понять, какой ужасной я считаю эту судьбу на случай, если это может повлиять на его решение позволить этому случиться. Каким бы невероятным это ни казалось.

Эрик озабоченно нахмурился, его пальцы сжались на моей руке, так что мы оба вцепились друг в друга, и, возможно, я сошла с ума, но выражение его лица исказилось чем-то похожим на раскаяние. — Я не хочу ни на кого накладывать это проклятие, но сейчас так заведено.

Я уставилась на него, вцепившись в слово, которое говорило о его чувствах к себе подобным.

— Ты думаешь, это проклятие? — Прошептала я, мое сердце выбивало бешеную мелодию.

Он стиснул зубы, оглядываясь на других вампиров, казалось, обеспокоенный тем, что они могли его услышать.

— Я знаю, что это проклятие, — сказал он, и тяжелая тьма наполнила его глаза, что говорило об истинной муке. — Возможно, привести тебя сюда было немного… неуместно. — Последнее слово он произнес так, словно был неуверен.

Я твердо кивнула, и он отпустил меня в тот же момент, когда я отпустила его, и мне внезапно стало легче дышать.

— Ты первый человек, которого я выбрал, — сказал он. — Я не уверен, что уместно, а что нет, но… я постараюсь научиться.

Мои брови удивленно приподнялись, и мое горло, наконец, расслабилось достаточно, чтобы позволить мне ответить.

— Спасибо, — выдавила я. Не потому, что я была благодарна, а потому, что мне нужно было, чтобы он знал, что это не нормально. И если он был готов попытаться проникнуться моей ситуацией, то я должна была поощрить его.

— Итак, — сказал он резче. — Давай обсудим Фабиана.

Я вздохнула, смиряясь с