Читать книгу "Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР - Том Шахтман"

пропасть, о которой писал Ницше.

После ухода в отставку из ФБР я работал экспертным свидетелем и лектором. Среди недавних проанализированных мною случаев случай Рики Грина, убийцы из Техаса. Он убил несколько человек, как казалось, в беспорядочной жестокости, и ожидал приговора. Я дал показания о том, что считаю его еще более опасным, чем Тед Банди, потому что если Банди выбирал жертв по определенному типу, то Грин продемонстрировал стремление убивать почти любого. Не могу точно сказать, какое влияние оказало мое свидетельство отдельно от других, но в итоге Грина приговорили к смертной казни.

Более нашумевшим был случай Артура Дж. Шоукросса из Рочестера в штате Нью-Йорк, обвиненного в убийстве одиннадцати местных женщин, многие из которых были проститутками. Ранее Шоукросс провел четырнадцать лет в исправительном учреждении за насильственные действия сексуального характера и удушение восьмилетней девочки. Он также признался в убийстве мальчика, но это обвинение было снято в обмен на его признание вины в убийстве девочки. Тем не менее через четырнадцать лет его выпустили, и он тут же снова приступил к убийствам.

На этот раз Шоукросс не признал себя виновным на основании своей невменяемости. Отчасти его защита строилась на том, что в детстве он подвергался сексуальному, психологическому и физическому насилию. Кроме этого, он заявил, что страдает от психического расстройства с «измененными состояниями», схожего с расстройством множественной личности, а третьей стратегией защиты было посттравматическое стрессовое расстройство после Вьетнама.

Пока мой давний друг и коллега психиатр доктор Парк Э. Дитц консультировал сторону обвинения о том, как реагировать на заявление Шоукросса о пережитом в детстве насилии и о наличии у него расстройства множественной личности, я взялся за заявление о ПТСР. К тому времени за моими плечами были тридцать пять лет действительной службы и резерва в военной полиции и в управлении расследования уголовных преступлений в армии, так что мой опыт позволил быстро разоблачить Шоукросса. Мои исследования говорили о том, что его утверждения о наличии у него ПТСР совершенно беспочвенны и ложны, и я до суда проделал настолько блестящую предварительную работу, что она вдребезги разбила все попытки стороны защиты ухватиться за это заявление, и на суде этот пункт даже не всплывал. Доктор Дитц также опроверг два других заявления, и Шоукросса в первом случае признали виновным в совершении десяти тяжких убийств второй степени – и, соответственно, приговорили к десяти пожизненным срокам, – а во втором случае обвинили в насильственной смерти с приговором от двадцати пяти лет до пожизненного. Вряд ли он выйдет из тюрьмы живым.

Летом 1991 года вместе с остальным миром я прочитал новости об аресте Джеффри Дамера в связи с семнадцатью убийствами в Милуоки, штат Висконсин; в статьях приводились подробности о сексуальном насилии, нанесении увечий, каннибализме и некрофилии. Казалось, что в своих жестоких поступках Дамер объединил все ужасные элементы серийных и сексуальных убийств за последнюю четверть столетия. По факту он нерегулярно убивал на протяжении долгого времени, и первое тяжкое преступление совершил в 1978 году, в возрасте восемнадцати лет. Неподалеку от своего родительского дома в Бате, штат Огайо, он подобрал автостопщика и убил его, по всей видимости, без всякого разработанного заранее плана. На протяжении девяти следующих лет его фантазии постепенно усиливались, пока он не начал убивать снова – один раз в 1987 году, два раза в 1988-м, один раз в 1989 году, четыре в 1990-м и восемь в 1991-м – в последнем случае между убийствами проходило всего несколько дней, – после чего его задержали.

Мне, как внешнему наблюдателю, было ясно, что Дамер следовал предсказуемому образцу поведения серийного убийцы. Вначале они действуют осторожно, пугаясь своих преступлений. Затем ускоряются, становятся все более уверенными в себе, превращаясь в эффективные «машины смерти». Под конец они ведут себя с беспечностью и надменностью, убедив себя, что их не сможет поймать ни один человек на свете. Они верят в свои несравненные достоинства и в право распоряжаться чужими жизнями.

Как известно читателю, я много лет вел выездные школы для сотрудников ФБР, посвященные оценке личности преступника и психологическому профилированию, ряд из них проходил в районе Милуоки. После моего выхода в отставку меня в январе 1991 года пригласили провести похожие курсы при поддержке Висконсинского университета в Милуоки, и я провел их вместе с Кеном Лэннингом, ставшим главным экспертом Бюро по преступлениям, связанным с эксплуатацией детей и сексуальным насилием над ними. Во время выездных школ я в этом районе завел многих знакомых среди полицейских, юристов и специалистов по психическому здоровью. Поэтому для меня вовсе не стало сюрпризом письмо, которое я получил в августе 1991 года от полицейского детектива из Милуоки, в то время принимавшего активное участие в расследовании преступлений Дамера.

«Не могу выразить, насколько полезной оказалась информация, которую вы представили на последних мероприятиях здесь, в Милуоки, – писал он. – Для меня и других следователей, занятых в этом деле, стало огромным подспорьем знание того, что именно следует искать».

Я был рад такому признанию, но все же и огорчен действиями некоторых полицейских, причастных к тому же делу Дамера, уволенных за то, что позволили остаться в квартире Дамера четырнадцатилетнему лаосскому мальчику, даже несмотря на крайне подозрительную обстановку. Я жалел, что эти полицейские, в отличие от детектива, не посещали моих курсов; уверен, что в противном случае результат первого допроса Дамера был бы совсем другим. А так Дамер убил лаосского мальчика буквально через несколько минут после того как полицейские оставили их в покое. Более того, в течение следующих двух месяцев Дамер убил еще четырех лиц мужского пола, прежде чем был задержан. Скорее всего пять этих жизней удалось бы спасти, если бы полицейские лучше разбирались в образе поведения и мотивах серийных убийц. Если бы все полицейские в Милуоки были более просвещенными в этих вопросах, то, возможно, включили бы Дамера в число подозреваемых еще раньше, когда из городских гей-баров пропали несколько молодых людей. Впрочем, рассуждая здраво, милуокскую полицию не следует винить за такие ошибки в суждениях; вообще в целом по стране очень мало полицейских прошли подготовку, позволяющую распознавать сложную динамику поведения насильников. Недавний инцидент только в очередной раз убеждает меня в необходимости большей подготовки специалистов в этой области.

Осенью 1991 года со мной связались обе стороны, как обвинения, так и защиты, с просьбой выступить в этом деле экспертом. Мой друг Парк Дитц собирался сотрудничать с обвинением, а мне, по странному повороту судьбы, в итоге пришлось представлять другую сторону – защиту.

Для бывшего