Читать книгу "Хроника гнусных времен - Татьяна Устинова"

— Я не знал, что объяснять, — ответил Гриша хрипло, — она неразговаривала со мной. Она только все повторяла, что мы больше никогда неувидимся. Я пытался спросить, а она…

— Я думала, что он убийца и бандит, — проговорила Соня ивдруг бросила осколки чашки на пол. Они зазвенели, покатились. — Я думала, чтомилиция его ищет. Я думала, что он скрывается. Я говорила ему, что все знаю,чтобы он уходил, а он все не уходил…

— Сонечка, — сказала Света и заплакала, — бедненькая.Сонечка, как же так?..

— А я все понять не мог, что она знает, — сказал ГришаКириллу, — она мне все — я знаю, знаю, я про тебя все знаю, а я думаю, что оназнает?

— Она осталась бы со мной, если бы не ты, — тетя Александравсе смотрела на Кирилла, сузив инквизиторские глаза, — она ни о чем бы недогадалась. Куда ей! Она всю жизнь была дурой. Она исполнила бы свой долг доконца, а ты помешал! Ты все испортил, подонок!

— Она приготовила шприц и ампулы с барбитуратом, — сказалКирилл устало, — она собиралась исполнять свой долг еще совсем чуть-чуть.Верно, Соня?

— Я хотела еще один раз сказать ему, что мы больше неувидимся, — тускло выговорила Соня, — он ушел бы, и я бы…

— И ты сделала бы себе укол, — закончил за нее Кирилл, —такой, от которого ни одна «Скорая» не откачала бы. Конечно. Ты любилауголовника, опозорила всю семью, чуть не загнала в гроб мамашу и продолжаешьтайно с ним встречаться! Только одно и осталось — на тот свет.

— Соня, — спросил Гриша испуганно, и она наконец подняла нанего глаза, — ты что? С ума сошла?

— На тот свет! — фыркнула тетя Александра. — Да у нее духубы не хватило! Вы посмотрите на нее! Служанка! Мозги, как у курицы, а может, итех нет! Разве она сможет жить одна, без меня? Да она сдохнет через неделю,потому что ее надо на поводке водить, а ты ее с поводка спустил!

— Вас бы на поводке водить, тетя, — вдруг с силой сказалДмитрий Павлович, — да еще в городском саду за деньги показывать, как обезьян вбылые времена.

— Нет, Дима, — Юлия Витальевна встала, подошла к его креслуи стала за спиной, — мы виноваты. Мы тоже сразу поверили. Мы сразу осудили. Мыничего не хотели узнавать. Она на нас надеялась, бедная девочка, а мы ее… Нанас и на бабушку. И вон что вышло.

— Дура! — сказала тетя Александра дочери. — На коленяхприползешь, слезами умываться станешь — не приму. Прокляну, — добавила онаравнодушно, — и тебя, и твоего ублюдка. Всех прокляну.

— Воля ваша. — Кирилл отпустил Владика и вытер о штаны руку.Не ту, которая была измазана кровью, а ту, которой держал его за шиворот. — Такчто ты правильно пришел, Гриша. Молодец. Только все-таки зря ты меня по головелупил.

— Это он? — спросила Настя. — Он тебя тогда ударил?

— Я, — сознался Гриша, — я ведь думал, что ее родные непускают. Про уголовника я не догадался, конечно, думал, просто так, не хотят. Яже не подарок судьбы, — и он серьезно взглянул на Соню, которая тряслась как вознобе. — Нога у меня… И работа не так чтобы очень красивая. Мастерская у нас,— зачем-то объяснил он семье, — мы с другом вдвоем рамы делаем на заказ. Ктобогатый и хочет непременно, чтобы рамы были из дуба или там из березыкарельской. Мы делаем и продаем. Жить можно. Только на «Мерседес» я пока незаработал.

— А на что заработал? — вдруг спросил Дмитрий Павлович, иГриша обстоятельно объяснил:

— На «Ниву». Хорошая машина. Надежная, и собаку удобновозить.

— А Кирилла зачем стукнул? — Это Настя вступила. За спинкамикресел она пробралась к Соне и взяла ее за руку.

— От злости. Я думал, это опять за ней следит кто-то. Думал,хоть ночью дадут поговорить, и не вышло. Думал, проучу, как следить за ней!..Она-то как увидала, что я его стукнул, так чуть сама не умерла. Уйди, говорит,не показывайся больше, знать тебя не хочу! Я не знал про уголовника-то…

— Этого не может быть, — пробормотала Соня, — не может этогобыть.

— Да, — вспомнил Кирилл, — ожерелье. Ожерелье, дорогая тетяАлександра, осталось в мастерской, так что вряд ли теперь вам удастся егозаполучить. Это Владик звонил? Вы его надоумили?

— Пошел ты, щенок, — сказала тетя, — она еще подавится этимикамнями. Она и ее недоумок. Пусть забирают и катятся. Мне не нужна такая дочь.Так и знай, — она повернулась к Соне и потрясла у нее перед носом пальцем,похожим на сардельку, — матери у тебя больше нет! Променяла ты мать на чужогомерзавца! И ничего у тебя с ним не выйдет. Никогда. Это уж я тебе точно говорю,потому что знаю тебя, идиотину!..

— Сонечка, сядь, — попросила Настя и пододвинула кресло, —сядь, пожалуйста, и не слушай ты ее!..

— Как же это? — вдруг спросила у нее Соня. — Почему? За что?

— За то, что такая дура, — ответила тетя Александра иотвернулась.

— С этим все ясно, — быстро проговорил Кирилл, — всевыскажутся попозже, во время прений. Переходим к основному вопросу повесткидня.

Он нервничал и понимал, что говорит что-то не то, но у негоне было сил на политес.

— Агриппина Тихоновна не роняла в воду фен. Она умерла от электрическогоразряда, не имевшего отношения к фену. Сначала я увидел, что пробки выбилокак-то странно, а потом Настя сказала, что фен, который бабушка якобы уронила,вовсе не тот, который она подарила ей на день рождения. У нее был только один.Значит, убийца забрал ее фен себе, а в ванну сунул какой-то другой. Я не знаю,зачем он это сделал, от жадности, или по глупости, или по недосмотру, но Настядогадалась, что бабушку убили, и таким образом я оказался в вашем доме. Настяхотела разобраться в этом, и я должен был ей помочь.

— То есть ты на самом деле не тот Кирилл, которого виделамама? — уточнила Нина Павловна.

— Нет. Не тот. Но это совершенно неважно. Настя показала мнебабушкин дневник, где было написано среди прочего, что ее беспокоят Настя, Сергейи Людочка. С Настей и Сергеем все более или менее ясно. Из-за Насти онабеспокоилась потому, что та встречалась с Кирой, а бабушка считала, что ондрянь.

— Кира — это тот, другой Кирилл, — объяснила Настя, невыпуская Сонину руку. Кириллу хотелось, чтобы она слушала его, но она слушалаплохо, все смотрела на Соню, как будто контролируя ее и опасаясь, что с ней всееще что-то может случиться.

— А Сережка? — спросила Нина Павловна.

— Сергей влюблен в Мусю, — бухнул Кирилл, и Нина Павловнавытаращила глаза, — и бабушка об этом знала. Вообще, ваша бабушка была женщинойнеобыкновенной. Во всех отношениях.