Читать книгу "Ласка скорпиона - Нора Робертс"

– Это моя работа.

– Только не говорите это мне, уж я-то вас знаю. Есть множество способов выстроить дело против Оберман, и я не сомневаюсь, что вы их используете. Нет, вам просто нравится его дразнить. Вы хотите, чтобы он – через Рене Оберман – попытался вас убить.

– Ну, допустим. – Ева подошла к автоповару и запрограммировала чашку цветочного чая, который любила Мира. – Я думаю, вам чай не помешает.

– Не смейте от меня отмахиваться.

– А я и не отмахиваюсь. – Ева поставила чашку с чаем на стол, а себе запрограммировала кофе. – Я и не отмахиваюсь, – повторила она. – Вы не ошиблись. Вы почти никогда не ошибаетесь. Я и впрямь получила удовольствие. Черт, да я этим упивалась. И я просто мечтаю, чтобы он на меня напал. Но я тоже сказала правду: это моя работа. Все, включая риск. Ну, может, упиваться не следовало, но имею я право на свой маленький кайф?

– Это не шутки, Ева.

– Вы правы, это не шутки. Они копы, доктор Мира, а копы так легко не раскалываются. Бикс уж точно не настучит на Рене, даже если я вежливо попрошу, а прокурор предложит ему щедрую сделку. Она – его прямой начальник, его командир. Она возложила на него миссию, дала ему почувствовать, что он для нее важен, сделала его своей правой рукой. Считайте, она его соблазнила. Она создала атмосферу, в которой они чувствуют себя выше всех остальных. Они – элита. Как… как войска специального назначения, куда он хотел вступить, но не смог. Они делают что нужно и ни с чем не считаются, а что нужно, определяет командующий офицер. Исполнение приказов – часть его рабочего кодекса, а кодекс – его бог.

– Вы же не хотите сказать, что единственный способ их остановить – сделать из себя неотразимую мишень?

– Не единственный, зато самый надежный. Мы сможем не только их остановить, но и выдавить из департамента и раздавить окончательно. Гарантировать, чтобы Рене, Бикс, Фримен, все остальные заплатили самую высокую цену, предусмотренную законом. Каждый из них должен заплатить, и, поверьте мне, я добьюсь, что все они заплатят. – Ева вскинула руку, не давая Мире возразить. – Я тоже исполняю приказ. Шеф Тиббл приказал мне самым жестким образом положить конец преступной деятельности Рене Оберман и всех копов, замешанных в ее махинациях. Бикс – не единственный, кто серьезно относится к исполнению приказов. Я положу этому конец и сделаю все, что в моих силах, чтобы минимизировать при этом ущерб, нанесенный департаменту. – Ева опять взяла чашку чая. Мира не просто рассердилась, заметила она, она выглядела усталой и… печальной. – Вот, возьмите. Может, вам лучше сесть?

Мира взяла у нее чашку и села.

– Я так зла на вас.

– Я так и поняла. Она знает, за какие рычаги дергать. Наверняка у нее есть купленный судья, а может, и парочка политиков. У нее есть свои люди в судах, в департаменте, может, в лаборатории, а может, и в морге. Я коплю улики против нее и всех остальных, но я должна все взвесить: мои улики и ее блат. Она еще может выпутаться: вещественные доказательства теряются, лабораторные результаты можно подделать, неправильно оформить прошение, убрать свидетелей или заставить их отказаться от показаний.

– Все это расследование началось с показаний безупречного свидетеля. По-моему, в этом вопросе мы все единодушны.

Ева изо всех сил старалась не злиться. Она же не учит Миру делать ее работу! Она начала загибать пальцы.

– Пибоди ее не видела. Имя Бикса не упоминалось. Гарнет мертв. А если мы не успеем закрыть дело прежде, чем Рене узнает, что она слышала и видела? Я ее лейтенант, я ее напарница. Думаете, я нарисую мишень у нее на спине, да так и оставлю?

– Нет. – Мира отхлебнула чаю. – Я прекрасно понимаю, что вы так не поступите.

– Бикс скорее сунет бластер себе в ухо и выстрелит, чем настучит на Рене. Я ошибаюсь?

– Нет. Я думаю, он готов пожертвовать собой и будет считать честью для себя защищать ее. А это значит, что если он попытается вас убить и вы выживете, у вас будет только он один.

– У меня есть туз в рукаве: целая команда продвинутых электронщиков. Но даже без них, если я его арестую, в ее стене появится преогромная трещина. Она опозорена, ее карьере нанесен такой удар, что она век не оправится. И мы откроем шлюзы для денег. Денег Гарнета, Бикса, самой Рене, остальных. «Объясни это, сука». Она запаникует. Больше того, мне кажется, я довела Бикса до того, что он бросил на нее гигантскую тень.

Немного успокоившись, Мира отпила еще чаю.

– Вы заставили его продемонстрировать, что он солдат: исполняет приказы, не задавая вопросов, безоговорочно предан Рене. Он не из тех, кто будет действовать через голову начальника, кто выйдет из повиновения и совершит самостоятельный поступок.

– Итак, у меня в рукаве есть еще лучший мозгоправ департамента. Вы ведь покажете все это под присягой – длинными учеными словами? Джанберри и Дельфино, копы, ведущие дело Гарнета, обязательно привлекут Бикса. Если Бикс попытается меня убить, его положат лицом на тротуар и наступят полицейским ботинком ему на затылок.

– Я знаю, что Рене тоже наблюдала. Вы сами ее пригласили, хотели дать ей понять, что вы ее подозреваете. Вы это сделали нарочно, чтобы она занервничала, вы хотели ее разозлить и, как вы надеялись, заставить ее дать Биксу «зеленый свет». Но вами руководили и личные мотивы, Ева.

– Все это – дело личное от начала до конца, чтоб мне сдохнуть! – Каким же облегчением стало для Евы это признание! – Она наплевала на все, что мне дорого. На все, что я собой представляю, на то, что сделала себя из того кошмара, о каком она понятия не имеет. Конечно, это личное дело!

– Да, – прошептала Мира, – я так и знала.

– Когда я ее возьму, я это сделаю ради себя, ради моего полицейского жетона, ради человека, который меня учил и помог мне стать копом, достойным жетона. Но и это еще не все. Я это сделаю ради вас, черт подери.

– Ева…

– Замолчите! – приказала Ева с резкостью, изумившей их обеих.

Ей надо было это сказать, выразить, выплеснуть. Слишком много яда накипело у нее внутри, надо было избавиться от него.

– Я это сделаю ради Уитни, ради Пибоди, ради всех и каждого, кто сидит в моем «загоне». Я это сделаю ради каждого из убитых ею копов и ради мертвого ширяльщика. Я это сделаю ради каждого копа, достойного носить жетон. И хотя я в лепешку расшибусь, чтобы их всех арестовать, я это сделаю ради каждого копа, которого она перевербовала и превратила в позор для департамента. – Ева замолчала, перевела дух. – Если вы меня знаете, я думаю, вы должны это понимать.

– Да, я понимаю. Я это прекрасно понимаю.Я тоже позволила чувствам возобладать. Для меня это личное дело. Вы – мое личное дело.

Ева почувствовала, как больно сжалось сердце.

– Мы же друг друга понимаем?

– Ничего не могу с собой поделать: мне жаль, что вы так хорошо изложили суть дела. Если бы не это, я бы могла и дальше на вас сердиться. – Мира встала. – Не буду даже просить вас быть осторожной. Вы и без меня все знаете. У вас есть ко мне вопросы?