Читать книгу "Светящееся пятно. Кольцо вечности - Патриция Вентворт"

Фрэнк Эббот быстро записывал его показания. Лэмб спросил:

— Вы в то время находились в Англии? Чем вы занимались?

Пока молодой человек рассказывал, он успокоился. Ферран согрелся у камина, руки у него больше не дрожали.

— Да-да, я жил здесь, мсье. Мой отец — он отельер, владелец гостиницы. Когда мы с Луизой были совсем детьми, он служил управляющим гостиницей в Париже. Потом обзавелся собственным отелем в Амьене. У него был друг, управляющий отелем «Люкс» в Лондоне. Отец отправил меня сюда овладеть английским, набраться опыта. Ну, вы понимаете, в гостиничном бизнесе это обычная практика. Вот тут я и встретил Луизу, которую не видел десять лет.

Лэмб изумленно уставился на него:

— Вы хотите сказать, что сразу узнали ее?

— Нет-нет, мсье, я так не говорил. Однажды вечером я увидел ее: на ней было черное платье, очень элегантное. Я заметил белокурые волосы и карие глаза. По-моему, такое сочетание нечасто увидишь. Потом я подумал, что эта женщина кого-то мне напоминает, и прежде чем сообразил, кого именно, увидел те самые серьги и понял, что это Луиза.

— Те самые серьги?

Мишель Ферран возбужденно взмахнул руками.

— Да-да, мсье — те самые! Мсье Боннар, отец Луизы, заказал их ювелиру по собственным эскизам и подарил дочери, когда ей исполнилось восемнадцать лет. Из-за них в семье случилась небольшая размолвка. Мсье Боннар хотел сделать дочери сюрприз, однако мадам Боннар заявила, что та слишком молода — в таком возрасте рано носить бриллианты. А Луиза была просто очарована этими серьгами. Она плакала, рыдала, умоляла — и в конце концов добилась своего. Они, понимаете ли, совершенно уникальны. Когда я их заметил, то сразу понял, что передо мной Луиза. Я приблизился к ней и заговорил, спросив: «Не вы ли забыли Мишеля Феррана?» Она мгновенно узнала меня. Не будь мы на людях, мы обязательно бы обнялись. Луиза сказала, что ужинает одна, однако там мы никак не сможем поговорить. Мы назначили встречу, и она все мне рассказала. После этого мы стали видеться чаще. Однажды я увидел ее очень бледной и взволнованной. Луиза на несколько дней уезжала по делам в Ледлингтон, где у родителей капитана Роджерса был дом, в котором они умерли. Сам дом сдали внаем, а мебель увезли на склад. Луиза отправилась туда посмотреть, что можно продать. Она остановилась в гостинице «Бык», которой то ли триста, то ли четыреста лет. Во двор ведут арочные ворота, а гостиница выстроена полукругом, упираясь в края ворот. Окна номера Луизы выходили во двор. Вечером она переоделась в ночную рубашку, готовясь лечь спать. Было еще не поздно, начало десятого, но она очень устала. Луиза выключила свет, подошла к окну и открыла его. Вечер был восхитительный, небо усыпано звездами, и она смотрела на них. Неожиданно Луиза замерла. Прямо у нее под окном споткнулся какой-то мужчина, он что-то уронил и выругался. Мсье, Луиза клятвенно уверяла меня, что именно эти слова слышала на дороге под Парижем. Она их никогда не забудет. И мужчина под окном все ей напомнил. Тот же голос, и слова те же самые. Луиза клялась мне, что под окном стоял тот самый человек — ошибиться она не могла.

— Мистер Ферран, это же сказки какие-то, — усмехнулся Лэмб.

Тот нервно всплеснул руками:

— Это не я сочинил, я просто повторяю вам то, что рассказала мне Луиза. Она уверяла, будто и голос, и слова были те же, но это еще не все. Луиза добавила, что мужчина вытащил фонарик, включил его и стал искать то, что обронил. Это была зажигалка. Она лежала на камнях у него под ногами, он наклонился, чтобы поднять ее, и фонарик высветил его руку. В общем, не только слова и голос, но и рука оказалась той же, что и на дороге под Парижем. Мсье, наверное, помнит, что тогда мужчина включил фонарик, чтобы взглянуть на драгоценности, и в его свете запустил руку в саквояж. На руке была какая-то отметина. Не знаю, что за отметина, Луиза мне не сообщила. Но она видела ее в ту ночь, когда лишилась драгоценностей, а затем через много лет — около гостиницы «Бык». Через мгновение мужчина исчез. Луиза не могла броситься вниз по лестнице босиком и в ночной рубашке. Она второпях оделась и выбежала во двор. Темнота, вокруг тихо. Луиза попросила портье узнать, кто это был. Дала ему щедрые чайные… нет, чаевые. Тот вернулся и сказал, что недавно отъехала машина: два джентльмена зашли пропустить по рюмке, пока водитель менял колесо. Луиза спросила, как их звали, но портье ответил, что они проездом — приехали, выпили, уехали, — так что никто не спрашивал, откуда они и куда. Луиза была в отчаянии. Она спросила, не запомнил ли кто номер машины. Из-за больших чаевых портье начал выяснять, но, похоже, номера никто не заметил. Луиза развернулась и ушла. Поднялась к себе в номер и разрыдалась. Неожиданно раздался стук в дверь. Это был портье. Он сообщил, что один из джентльменов обронил в гараже конверт, который только что принесли к стойке. Конверт пустой, но… Луиза взяла его, прибавив чаевых. На конверте были имя и адрес…

Главный инспектор воскликнул:

— Ну наконец-то — хоть что-нибудь! Продолжайте, прошу вас!

Мишель Ферран всплеснул руками:

— Увы, мсье, я их не знаю. Луиза рассказала мне все остальное, однако ни имени, ни адреса не назвала.

Лэмб уставился на него, сгорая от досады.

— Не назвала?!

— Нет, мсье! — Ферран подался вперед. — Она с детства такая: что-то говорит, а о чем-то помалкивает. Самое главное всегда держит при себе. Луиза не любит, когда кто-то внушает ей: «Сделай то-то и так-то». Она что-то рассказывает мне, потому что ей одиноко, бедная Луиза ко мне привязана, однако советов от меня слышать не желает и терпеть не может, когда я говорю: «Нет, это неблагоразумно, так поступать нельзя».

Лэмб усмехнулся. Все-таки эти французы очень эмоциональны! Но счел, что молодой человек говорит правду. Затем он спросил:

— А что с машиной? Когда Луиза у вас ее одолжила, через сколько времени после поездки в Ледлингтон?

Ферран задумался.

— Первое января, так, Новый год. Тогда она мне сказала, что собирается в Ледлингтон. Там она пробыла три-четыре дня. Затем вернулась в Хэмпстед. Я виделся с ней шестого января, мы вместе поужинали, и Луиза сообщила мне то, что я передал вам. Она попросила одолжить ей автомобиль, объяснив, что уезжает. Я сказал: «Ты собираешься разыскать этого человека. Умоляю тебя, не делай этого. Предоставь это полиции». Луиза рассмеялась: «Все мужчины одинаковы — что бы женщина ни захотела, они всегда говорят «не делай этого». Я заявил ей на полном серьезе: «Луиза, умоляю тебя, подожди хотя бы до следующей недели. Я немного управлюсь с делами и смогу поехать с тобой». Она посмотрела на меня и заявила: «Вот со своими делами и управляйся, друг мой!» Потом снова рассмеялась и объяснила, что дело совсем не в розысках, мол, я поспешил с выводами. Машина ей нужна, чтобы навестить тетушку ее покойного мужа, капитана Роджерса, его единственную живую родственницу. И даже назвала ее фамилию: мисс Роджерс. По словам Луизы, проживает эта тетушка в девяти километрах от железной дороги. Затем Луиза сказала: «Если я поеду поездом, то на это уйдет целый день — там одни сплошные пересадки». Не знаю, поверил я ей до конца или нет, но машину одолжил. Такое не в первый раз. Если она чего-то захочет, то обязательно добьется своего — вот такая она, Луиза. — Ферран закрыл лицо руками и вздохнул: — Вот и все, мсье.