Читать книгу "Победителей не судят - Алексей Ильин"

Все же Рексу очень повезло, что в его жизни, путь и недолго, была Мэрилин, которая показала ему, какой должна быть настоящая женщина. Повезло, что была Су Мин, объяснившая, что в жизни все не так, как кажется на первый взгляд, и… не убившая за первую серьезную ошибку. Повезло, что в первый рейд он вышел именно с Винсентом Хейли, который, будучи тем еще сукиным сыном, оказался отличным наставником и продемонстрировал зеленому наивному пацану, каким должен быть мужчина.

Что ж, занятия в рейдерском корпусе начнутся через две недели. У Рекса будет три долгих года, чтобы освоить и теорию, и практику. И уж он возьмет от этих трех лет все, что сможет, по самому максимуму, потому что только так появится шанс получить от жизни то, чего он жаждет. А пока… пока у него есть пропуск через все КПП между секторами, круглая сумма на счету и целых четырнадцать дней на то, чтобы насладиться жизнью в цивилизации. Посмотрим, родная корпорация, как ты привечаешь тех, у кого есть деньги.

* * *

Малыш Олли покачал головой и, отступив от витрины на пару шагов, сказал в пространство:

— На камерах хорошо видно? Бегом узнали его имя!

Едва он озадачил братьев этим поручением, как в магазин зашел всё тот же глазастый чумазый пацан, что недавно прибегал с бережно сложенной запиской от связистов. В записке мелкому было обещано оплатить хороший ствол, если он сумеет быстро разыскать Керро. А внизу стоял небрежный росчерк рейдера и только одно слово: «Разыскал».

Тогда, протягивая хозяину магазина крохотный бумажный обрывок, «покупатель» отчаянно боролся с робостью. Олли догадался, что мальчишка не умеет читать, и опасается на этом проколоться — не хочет уронить престиж в таком уважаемом месте перед таким уважаемым человеком. Обычный жалкий беспризорник, одетый в рваньё, привыкший к пренебрежению со стороны взрослых.

И вот сегодня снова явился.

Олли только восхитился про себя: каков! В тот раз заходил совсем не так. А сейчас…

Со спокойной уверенностью открыл и придержал спутнице — мелкой узкоглазой девчонке — дверь. Небрежно засветил тощую пачку сотенных. И вежливо, почти начальственно, попросил Малыша открыть витрину с пистолетами.

Удержаться от улыбки Олли стоило немалых трудов. Он даже от души позавидовал братьям, которые наверху наблюдали происходящее на мониторах и потому могли свободно ржать в голос.

Вообще сегодня две сопли были неплохо прикинуты: пацан обзавелся шапкой по размеру, нормальными ботинками и потрепанным рюкзачком, пигалица рядом с ним щеголяла в джинсиках и чуть великоватой, но почти не затасканной парке. Да и бабла на руках у шакалят оказалось немало…

Олли, собрав силу воли в кулак, сделал предельно серьезное лицо и подошел к девчонке, которая неумело крутила в руке дешевую полукерамическую поделку.

— Мистер, — Малыш с почтением наклонился к спутнику девочки и сказал: — Разрешите помочь леди с выбором?

Лишь дождавшись кивка «мистера», Олли забрал из рук «леди» хлам, который она рассматривала, и открыл стеклянную витрину, где лежало оружие на порядок дороже:

— Вам, леди, я бы посоветовал вот это.

Компактный револьвер с кажущимся квадратным барабаном лег перед малявкой. Она неуверенно взяла ствол в руки и с удивлением оглядела, а Малыш сообщил:

— Надежен. Не блестит. Благодаря покрытию не боится плохой погоды… — ага, а заодно и хреновых условий жизни владельца, впрочем, это Олли, конечно, озвучивать не стал, как и то, что подобное оружие почти не требует квалифицированного ухода. Вместо этого хозяин магазина продолжил: — Патрон достаточно силен, чтобы поразить любую незащищённую цель, но при этом отдача незначительна. Выстрел производится с нижней каморы, благодаря чему подброс ствола меньше…

На этих словах спутник девочки кинул на Олли вопросительный и слегка беспомощный взгляд, мол, не пиздишь? Правда, самый подходящий? Малыш в ответ чуть прикрыл глаза: «Правда. Всё ништяк».

— Берём, — даже не спросив цену, абсолютно спокойно сообщил парень.

— Четыреста. В комплекте — три спидлоадера. Плюс, пятьдесят за патроны.

— Без сдачи, — пацан отсчитал пять сотен.

— Тогда в подарок комплект для чистки.

Мальчишка не очень сноровисто зарядил шестигранный барабан и передал пистолет подруге. Та медленно, словно не веря своему счастью и щедрости кавалера, приняла подарок и сразу же спрятала под курточку.

— Олли, его зовут Лето! — проговорил наушник голосом брата.

— А теперь, — Лето убрал остальные приобретения в рюкзачок, — пойдем, обмоем покупку.

Глаза у девочки заблестели ещё сильнее, и она, сделав в воздухе несколько царапающих движений, вопросительно посмотрела на спутника.

— Нет, в «Нору» через год. Обещаю, — пацан приобнял подругу, и они шагнули к двери. — А пока в «Девять жизней».

Уже на выходе Олли окликнул мальчишку:

— Лето!

Тот обернулся слегка испуганно.

— Зайди завтра с утра. Есть работа.

— Если дела позволят, обязательно, — с достоинством ответил паренёк.

После этого оба невероятно серьезных и притом таких забавных покупателя вышли.

Олли смотрел на закрывшуюся дверь и мелко дрожал от еле сдерживаемого смеха. Наконец, взял себя в руки, достал коммуникатор, быстро выбрал нужный контакт:

— Джувз, тут к тебе ТАКИЕ клиенты идут… Столик, за которым Керро обычно сидел, свободен?

Эпилог

Твой покой ещё далеко —

Сотни миль на закат…

Группа «Корsика»

«Сотни миль на закат»

Это было в прошлой жизни.

Двадцать секунд. Обратный отсчет. Время движется рывками — то вдруг становится неимоверно тягучим, то делается настолько стремительным, что заходится сердце.

Двадцать секунд.

Споткнуться о растяжку, срывая замедлители, и влететь под крышу, прячась от зорких камер беспилотников. Рывком порвать ослабленное звено наручников, кувыркнуться, схватиться ледяными руками за крепкий трос и, сдирая с ладоней кожу, слететь по нему вниз — в узкую щель в полу. Подхватить с пола пластиковую маску дыхалки, натянуть, кинуться вперед меж бетонных стен. И в трех шагах от спасительного поворота ощутить спиной жар расходящегося позади огня. Успела.

Двадцать секунд. На тренировках казалось — совсем мало времени. А на деле — будто часы прошли. Бежать! Бежать впереди собственного ужаса, а затем на очередном повороте сдернуть с лица дыхалку, вырывая эластичными лентами клочья растрепавшихся волос. И опять бежать.

Потом будет встреча с Керро, на которого Айя вылетит, обезумевшая, оглушённая, запыхавшаяся. Они не перекинутся даже парой слов, потому что он сразу забросит её на квадр, и долгий путь по лабиринту туннелей продолжится. Девушка прижмется к широкой спине и будет чувствовать лишь равнодушное отупение. Только мысль про двадцать секунд будет по-прежнему монотонно крутиться в голове: «Двадцатьсекунд, двадцатьсекунд, двадцатьсекунд…» И ничего больше. А потом они бросят квадр и пойдут пешком. Айя не запомнит дорогу, ничего не запомнит, кроме саднящей боли в содранных ладонях, дрожи в коленках да стука крови в висках.