Читать книгу "Пробуждение - Юрий Пашковский"

Магическое изнасилование реальности — вот что это было. Бытие плавилось, как смола, мягкая на жаре. Онтический Эфир исчез, низринувшись в бездны потенциальности, в которых сама потенциальность была потенциальной. Магия разрывала плоть Золтаруса, волшебство крушило его кости, колдовство уничтожало органы, чары штурмовали Искру Творения.

…что, может, получится…

Божественное и убоговское в Золтарусе встретили натиск магии. Золото и серебро — против очищенной от примесей Силы. Они столкнулись, как рассвирепевшие хищники, дерущиеся за самку. Распахнулись и захлопнулись Инфернальные Врата, заставив таящихся за границами мира чудищ вздрогнуть и броситься на преграды, отделяющие чудищ от Равалона. Хмурые боги и ухмыляющиеся убоги на миг обратили взоры в мир смертных, неожиданно привлекший их внимание. Каждый из них почувствовал, будто…

Впрочем, никто из них не знал, что это за чувство.

…умереть…

Мастер вскочил, не сдержавшись, закричал, хотя знал, что Сельхоф его не слышит:

— Действуй, Бранди! Немедленно!

Сейчас! Все решится сейчас!

Заклинание подействовало. Уолт мог поклясться званием Магистра, что Онтический Эфир бога-упыря пробит и Золтарус беззащитен, как новорожденный человеческий младенец. Часть сознания боевого мага была там, в том перевернутом зиккурате, в который воплотилась Сила Периметра Заклинания, и он знал, что творилось с попавшим в эпицентр Периметра богом-упырем. Освобождение подобной Мощи наверняка уже вызвало шевеление Конклава. Уолт понимал, что ни магическое сумасшествие в Диренуриане, ни нынешнее светопреставление не остались незамеченными. Верховное руководство магического сообщества наверняка подыскивает сейчас кого-нибудь, чтобы заслать к Границе, как Архиректор Уолта, — пинком в портал. Не хватало, чтобы шпионы Конклава застали Намина Ракуру в компании Живущих в Ночи неподалеку от бога-упыря. Архиректор и Алесандр тогда сделают удивленные лица и примутся утверждать, что никакого Уолта Намина Ракуры отродясь в Школе не было, проверяйте документацию, не найдете о нем никаких упоминаний, а этот нахал, назвавшийся Магистром, должен понести быстрое и суровое наказание, и даже сам Архиректор с радостью накажет этого нарушителя спокойствия…

Час-два — больше у Уолта не было. Если богиня Удачи не отвернулась от него, то три часа. После этого соглядатаи Конклава будут здесь. Золтарус к этому времени должен исчезнуть. А ведь не будь у того Онтического Эфира, поглотившего большую часть удара, бог-упырь мог бы уже и умереть, без всяких там эфирострелов.

Понтей уже достал из сумки «арбалет», приложил приклад к плечу, направив его на Золтаруса, прицелился…

Теперь он нажмет спусковой крючок, завращается колесцовый замок, высекая искру, искры подожгут затравку, и заряды вылетят из шести стволов и помчатся к богу-упырю, подгоняемые жавшейся в них и вокруг них магией.

А потом… Потом все должно закончиться…

Хоббит возник из темноты, выпал из ниоткуда, оказавшись в шаге от Понтея. В каждой его руке блеснули декарином кинжалы, половинчик метнул их, только появившись. Метнул в Понтея, не успевшего нажать на спусковой крючок и понять, что происходит.

Уолт видел все отчетливо. Он разглядел хорошо и хоббита и его кинжалы. Он рванул сознание обратно в тело, обрывая резко связи с чародеями Ордена Семерых, он не щадил ни свои Локусы Души, ни их, он даже бросил Периметр Заклинания на произвол, пытаясь успеть — и не успевая.

Кинжалы вонзились в горло и сердце упыря.

В горло и сердце Вадлара, который закрыл собой Понтея.

Понтей вздрогнул. Вздрогнул, пытаясь понять, почему перед ним появился Вадлар, мешая ему выстрелить, почему Вадлар мелко дрожит, и, в конце концов, почему кричит Иукена, почему валяется на земле маг, почему чародеи вопят и разбегаются.

— Защитил, — прохрипел-прошипел Вадлар на языке Живущих в Ночи. — Защитил…

На землю под ногами Фетиса падала горячая кровь.

Эфирострел выпал из рук Понтея.

Щеку обожгло жаром пульсара, пущенного боевым магом. Он улетел куда-то вперед, исчезнув за Вадларом.

Ноги Фетиса подкосились, и он упал. Вся его грудь уже была охвачена холодным пламенем, и становилось понятно, что Вадлар умрет, что даже являясь носферату — он умрет, умрет, умрет…

Темная пелена, подобная той, что накатывала на него в темнице карлу, когда он думал, что Иукены больше нет, застилала глаза. Вадлар… Ты же говорил, что будешь помогать мне. Ты говорил, что отобьешь у меня Иукену. Ты хотел помочь глупым упыренышам осознать, что мир имеет смысл и без крови людей. Ты говорил, что собираешься жить вечно. Ты же…

Огул. Каазад-ум. Вадлар.

…И Иукена, которая жива, но в какой-то страшный миг он думал, что ее больше нет…

Ведь он решил тогда, в камере Лесных эльфов, что будет тверд до конца, что не позволит эмоциям овладеть им. Легко так решить, когда на душе пустота и ты можешь обещать себе что угодно, потому что не слушаешь сам себя.

Рычащая Иукена появилась возле Вадлара, в ее руках был лук, и она вертела головой, выискивая кого-то. Подлетел маг, вытащил из распадающегося горла и наполовину исчезнувшей груди Вадлара кинжалы, выругался. Лезвия осыпались декариновой пылью, оставив в руках Магистра рукоятки. Он быстро огляделся и начертал в воздухе одновременно обеими руками треугольник в квадрате. Стеклянный звон сопроводил появление гудящей магии, в которой какой-то частью себя Понтей разобрал заклятия Многогранного Щита, многосторонней энергетической защиты.

Иукена послала за пределы Щита стрелу.

Маг что-то предупредительно сказал, Иукена, забывшись, зашипела на него.

Вадлар умирал. Через мгновения он станет пеплом, черной сажей, небытием своих надежд и дел…

Маг вытащил Свиток из пояса, начал разворачивать. Хоббит появился сбоку — пространство как бы вогнулось в себя и тут же вытолкнуло невысоклика из этой вогнутости. По лицу половинчика блуждала кривая ухмылка. Декариновый кинжал ударил в шею Магистра. Намина Ракура вскрикнул и обмяк, упав рядом с Вадларом. В хоббита уже летели три стрелы — Иукена не мешкала, но пространство всосало половинника обратно, и стрелы прошили пустоту.

Вадлар. Магистр. Да что же это происходит?!

Но Понтей ошибся. Магистр зашевелился и встал, коснулся шеи, вытаскивая кинжал, лезвие которого опять превратилось в декариновую пыль. Матерясь, отшвырнул Свиток в сторону: эфирные нити между боевым магом и Заклинанием, заключенным в Свитке, таяли. Свиток стал прямоугольным куском дорогой бумаги, после того как сработал.

— Святое Покровительство! — простонал Магистр, тупо глядя на Вадлара, который уже весь покрылся огнем. — Оно бы помогло! Проклятье! Проклятье, проклятье, проклятье!

Все. Огонь погас. Вадлара не стало.

Лесной Коридор раскрылся, выпуская фургон в Границу. Управляющий повозкой Ахес натянул поводья, останавливая фургон. Я перепрыгнул через борт, не дожидаясь полной остановки, и посмотрел на лежащего в яме бога-упыря, который медленно, очень медленно восстанавливался. От магического удара, которым Магистр пробил Онтический Эфир и ослабил Золтаруса, остались только возмущения в Эфире и колебания в Астрале.