Читать книгу "Матери - Жереми Фель"

– Там же и закопал. Теперь он уже ни за кем не будет подглядывать.

– Ну да, тем более с такой наглостью! Значит, копы его нашли?

– Нет, по-моему. В общем, точно не знаю.

– Тогда с какой стати им тебя искать?

– Просто чувствую, и все.

– А ты уверен, что он откинул копыта?

– Ага, он такой же мертвый, как я живой.

– Вот те на! Выходит, я уезжаю на две недели на каникулы, а ты тут задираешь Элмера! Ну и как? Каково это вообще?

– Все как в замедленной киносъемке… Но, пожалуй, классно! Это тебе не по птичкам из карабина палить, уж поверь мне! Только о том, что я тебе рассказал, никому ни слова, хорошо?

– Мне что, руку разрезать и поклясться на крови или что-нибудь в этом роде?

– Нет, не обязательно, – усмехнулся Томми. – Знаю, тебе можно доверять. Короче, давай поговорим об этом завтра, если не возражаешь, а то сейчас мне чего-то неохота, да и Джулия вот-вот вернется…

– По рукам. Только, пока не расскажешь все в деталях, я с тебя не слезу. Да, кстати, вспомнил, тут на днях к нам домой заезжала твоя мать – спрашивала, может, я в курсе, где ты да что с тобой. Она была совсем не в себе, но, с другой стороны, ее можно понять. После всего, что случилось с твоей сестренкой…

– Когда я сказал, что мне неохота говорить об этом сейчас, вечером, я не шутил, так-то вот.

– Ладно, замнем. Ну хорошо, чем тогда займемся?

– Спокойно посидим здесь, выпьем, а потом присоединимся к компании твоего братца. Где, говоришь, намечается вечеринка?

– Он не сказал. Попрошу, чтоб скинул мне адрес на телефон. Знаю только, что это в роскошной квартире где-то в центре.

На улице какая-то женщина отчитывала другую за то, что та разбила бутылку о стену, когда, пошатнувшись, дернулась к пешеходному переходу.

– Ну и как тебе живется одному, без друзей? – полюбопытствовал Дилан, похлопав Томми по животу. – Лично мне хреново, я до конца лета буду безвылазно торчать дома. Знаешь, Холмс взял к себе в лавку другого парнишку. Помоложе нас с тобой, в общем, так себе. Если б я был в курсе, сам бы устроился к нему, работенка-то не пыльная, уж, во всяком случае, получше, чем вкалывать у моего папаши на заводе.

Хлопнула дверь в комнату Джулии. Томми допил пиво и показал Дилану знаком, чтобы тот следовал за ним.

Он вошел в комнату без стука. Джулия, с растрепанными волосами, стояла у окна и курила. Подойдя к ней поближе, Томми заметил, что у нее слегка покраснели глаза и дрожит рука.

– А, так ты и есть тот самый Дилан, про которого Томми мне все уши прожужжал? – увидев друга Томми, сказала она и потушила окурок в пепельнице.

– Единственный и неповторимый, – ответил он, пожимая ей руку. – Явился прямиком из своего захолустья.

– Ну как там, в Топике, все прошло, как ты хотела? – осведомился Томми, поцеловав ее в щеку. – С дочкой виделась?

– Поговорим об этом позже. Я едва держусь на ногах. Где я только не была, и все пешком. А ты-то сам как провел день, неплохо?

– Угу, неплохо. Книжку вот дочитал до конца – надо бы поискать еще что-нибудь этого же малого.

– Ну и как вы решили отметить вашу долгожданную встречу?

– Посидим немного здесь, а потом двинем к брату Дилана в центр – может, и ты с нами?

– Нет. Я пораньше завалюсь спать, завтра у меня куча дел. Вы уже поели?

– Нет еще. Тебя ждали.

– Тогда, если нет возражений, приглашаю вас пообедать. Там, в конце улицы, один итальяшка открыл ресторанчик – хочу пойти попробовать.

Томми с Диланом, оба голодные, с радостью согласились. В конце концов, было только восемь вечера – никому и в голову не придет явиться на вечеринку в такую рань. Пока Джулия переодевалась, они вернулись в соседний номер допивать пиво.

Спустя полчаса все трое уже сидели на террасе ресторана, во дворике между высокими кирпичными жилыми домами; пол здесь был покрыт живым газоном, на деревьях и над столиками висели гирлянды разноцветных лампочек – иными словами, самый обыкновенный декор, способный изумить разве что двух неискушенных юношей, мало что видевших в жизни. Приятно пахло тестом для пиццы и томатным соусом. Томми поднял голову и увидел местных жителей, торчавших на балконах, – преклонных лет даму, сидевшую в шезлонге с кроссвордом в руках, а чуть выше мужчину в голубой рубашке, который слушал радио, уставившись в небо. Этот уголок определенно пришелся бы по нраву Норме. Он обязательно привезет ее сюда пообедать, когда подыщет работу и сносную квартиру в этом же районе, где он все больше чувствовал себя как дома. И тогда он покажет ей, что смог сам, в одиночку, выпутаться из этой передряги.

Она станет безмерно гордиться своим сыном. И он наконец займет в ее сердце место рядом с Грэмом и Синди.

Джулия заказала бутылку красного вина – официант даже не потрудился узнать, сколько лет ее спутникам, – и три пиццы. Уплетая свою, Томми с радостью заметил, насколько хорошо Джулия с Диланом понимали друг друга. Джулия, успев подкраситься перед выходом в свет, казалось, проявляла неподдельный интерес к его другу и к его планам, и тот, слово за слово, признался ей, что хочет пойти матросом на какое-нибудь судно и отправиться в кругосветное плавание, о чем он никогда прежде не говорил Томми.

Томми тут же представил, как он вместе с Тессой окажется на том же корабле. Вот они стоят вдвоем на палубе, а вокруг бескрайний океан.

Разгоряченные вином, они до самого конца ужина развлекали друг дружку забавными историями, словно были знакомы не один год. Иногда, приглядываясь к Джулии, Томми чувствовал, что ее смех насквозь пронизан болью, и надеялся, впрочем мало в это веря, что она в конце концов откажется от мысли вернуться в Топику и останется здесь, вместе с ним.

Брат Дилана позвонил им около десяти вечера и сообщил адрес и номер квартиры, где намечалась вечеринка.

Выходя из ресторана, Джулия нежно обняла Томми и шепнула ему на ушко, чтобы не приходил к ней этой ночью: она боялась, что он ее разбудит. Джулия казалась напряженной и едва держалась на ногах. Вдыхая аромат ее духов, он тихо произнес в ответ, что зайдет к ней завтра утром, чтобы вместе позавтракать, и через некоторое время, уже несколько отрешенно, перенесшись в мыслях туда, где в это самое время, должно быть, танцевала молодежь, он смотрел, как она шла в сторону гостиницы, залитая светом уличных фонарей, постепенно скрываясь в тени и растворяясь в беспросветной мгле.

Тридцатиэтажный дом, куда их пригласили, был выстроен из серого кирпича и выглядел весьма солидно, гордо возвышаясь над улицей. Дилан нажал кнопку звонка напротив имени, которое сообщил ему брат, и тут же прозвучал женский голос, назвавший номер нужной квартиры, которая располагалась на двадцать пятом этаже.

В квартире, куда они пришли, яблоку негде было упасть, из висевших на стенах акустических колонок звучала музыка дуэта «MGMT». В самую большую комнату втиснулось не меньше сотни молодых людей, их сверстников, чьи тени метались в пятнах флуоресцентного света. Никак не ожидая, что окажется в таком огромном помещении, Томми протискивался сквозь толпу следом за Диланом, и ему казалось, что он грезит наяву. В глубине комнаты, рядом с большим красно-белым музыкальным автоматом, помещалось что-то вроде импровизированного бара. Дилан налил им обоим водки и стал искать глазами старшего брата. Томми, никогда прежде не танцевавший прилюдно, смотрел на гостей в надежде, что спиртное придаст ему храбрости и он сможет двигаться так же, как они, хотя при этом все еще боролся с желанием сбежать к Джулии и оказаться вдвоем с ней в тишине ее комнаты. Но тут он вспомнил обо всех ничтожествах в Эмпории, которые никогда не приглашали его на вечеринки и которые, уж он-то точно знал, дорого заплатили бы, чтобы оказаться на столь грандиозном торжестве, не идущим ни в какое сравнение с их жалкими, несуразными тусовками. Справедливость торжествует. Притопывая в такт музыке, Томми допил одну стопку и принялся за вторую, в то время как Дилан, повернувшись к нему спиной, уже трепался с какой-то блондиночкой, которая явно чувствовала себя несколько стесненной в своем серебристом платье.