Читать книгу "Ложные приговоры, неожиданные оправдания и другие игры в справедливость - Тайный адвокат"

Словно стремясь побыстрее упасть на самое дно, правительство обязало государственные тюрьмы довести свои расходы до уровня «самых эффективных» – читайте: «самых дешевых» – частных тюрем. Одной из причин невероятной «эффективности» частных тюрем является то, что на протяжении последних семнадцати лет по переполненности они значительно превосходили государственные – тут в более тесные пространства впихиваются больше заключенных (35). Тюрьмы переполнены на четверть, и заключенные теснятся по двое в камерах, рассчитанных на одного (36), и все ради того, чтобы добиться произвольно выбранного двадцатипроцентного снижения стоимости содержания одного тюремного места (ныне составляет 35 000 фунтов в год) (37). Приблизительно в то же время парламентарий Крис Грэйлинг, будучи министром юстиции с 2012 по 2015 год, объявил о своем популистском плане сделать тюрьмы, и без того жуткие гробницы насилия, смерти и ужаса, «менее вольготными» и более «спартанскими» путем ввода строгих ограничений в отношении «привилегий» заключенных, – включая знаменитый незаконный запрет на передачу заключенным книг (38), – а также демонстрации необъяснимо озабоченного помешательства на том, чтобы прекратить сексуальные контакты между заключенными (39). Лишить людей свободы было недостаточно. Их жизни нужно было сделать особенно невыносимыми, чтобы удовлетворить жажду крови общества.

Последствия для людей были ужасными.

Почти половина заключенных снова совершают преступление после выхода на свободу. поэтому Тюрьмы – это крайне затратный способ делать плохих людей еще хуже.

Стоит только зайти в тюрьму, и от мыслей о карикатурном сравнении тюрем с летними лагерями для отдыха не останется и следа. Заключенные заперты до двадцати трех часов в день в грязных, обшарпанных камерах, в которых они завтракают, обедают и ужинают, а также пользуются никак не огороженным туалетом прямо перед своими сокамерниками (40). Под ногами хрустят тараканы, окруженные битым стеклом, осыпавшейся штукатуркой, разбитой сантехникой, граффити и разломанными полами (41). Скопления огромных крыс способствуют заражению заключенных паразитами (42). Надзиратели перестали справляться с поддержанием порядка, и в тюрьмы хлынули наркотики (43).

Подавляющее большинство тюрем – 76 из 117, по состоянию на май 2017 года – переполнены (44). Насилие вышло из-под контроля. За год, до июня 2017 года, было сообщено о рекордном 41 103 случае причинения себе вреда и о 27 193 нападениях. Причем насилие процветает не только над заключенными: за этот период было зафиксировано 7437 нападений на надзирателей – в два раза больше, чем в предыдущий год. Случаи сексуального насилия с 2011 по 2016 год участились более чем вдвое (45). В феврале 2017 года инспекторы заключили, что «ни одно исправительное учреждение из проверенных нами в Англии и Уэльсе нельзя назвать безопасным местом для содержания детей и молодых людей» (46). Уровень смертности в тюрьмах также бьет все рекорды: в 2016-м умерли 354 заключенных, из которых 110 покончили с собой (47). Что совершенно неудивительно, учитывая то, что известно о социальном происхождении сидящих по тюрьмам.

Заключенные по большей части поступают из самых ущербных и проблемных уголков общества. Грамотность большинства на уровне одиннадцатилетнего (48). Примерно у 20–30 % проблемы с обучаемостью, хотя этот расплывчатый показатель лишь отражает гребаную неспособность тюремной системы выявлять таких людей и помогать им (49). Более половины заключенных женского пола и более четверти мужского в детстве подвергались насилию. Психические проблемы с симптомами психоза наблюдаются у 26 % женщин и 16 % мужчин, отбывающих наказание в тюрьмах, – для сравнения, среди населения в целом этот показатель составляет 4 % (50). Злоупотребление спиртным и наркотиками характерно для большинства (51), а 15 % заключенных – бездомные (52).

И как же все эти комплексные проблемы решаются? Каким образом тюрьмы пытаются аккуратно распускать и заново сшивать поврежденные ткани этих жизней? Да никак. Они и не могут. «Целенаправленная деятельность», заключающая в себе образование, работу и другие программы реабилитации, находится на рекордно низком уровне, – лишь четверть тюрем в этом плане были отмечены «хорошими» или «достаточно хорошими», что стало неизбежным последствием сокращения тюремного персонала, из-за которого заключенные попросту не могут покидать свои камеры (53). Три четверти учебных программ, проверенных Управлением стандартами образования Великобритании, оказались «не отвечающими требованиям» или «требующими совершенствования» (54). По совокупным результатам проверки, четверть тюрем были отмечены как «вызывающие беспокойство» или «вызывающие серьезное беспокойство» (55).

В конце 2016 года, когда насилие достигло небывалых масштабов, а заточенные в клетки психически нездоровые и лишенные какой-либо поддержки мужчины убивали себя и друг друга, тюремные надзиратели угрожали забастовками (56), а количество тюремных бунтов достигло уровня начала девяностых, правительство дало обещание инвестировать 1,3 миллиарда фунтов в течение четырех лет, чтобы профинансировать 10 000 новых тюремных мест, а также нанять 2500 новых надзирателей. Но даже если предположить, что квалифицированный персонал действительно удастся привлечь ставкой девять фунтов в час и в нужной мере подготовить его с помощью десятинедельной обучающей программы – самой короткой во всем мире (57), – то данная мера даже близко не приблизит тюрьмы к их состоянию на 2010 год, когда ресурсов уже катастрофически не хватало (58). И правительство, оглядываясь на заголовки таблоидов, открыто отказалось от таких разумных мер, как сокращение числа людей, отправляемых нашими судами за решетку (59). Обсуждение проблемы по-взрослому и принятие решений на основе фактических данных все так же активно избегается в нашей пенитенциарной политике, как и в инфантильном отношении нашей страны к борьбе с наркотиками, пересмотр которого стал бы одним из эффективных практических способов освободить из тюрем людей, не несущих угрозы для общества.

Так что мы можем смело ожидать продолжения массового самообмана, запихивая все больше и больше натерпевшихся от жизни людей в смертельно опасные, нездоровые условия и дальше убеждая себя в том, что именно так должна выглядеть эффективная система правосудия. Единственной уступкой остается незначительное снижение количества заключенных за счет законодательных выкрутасов после вынесения приговора, под прикрытием малоизвестных, запутанных положений о досрочном освобождении, которые никто толком не понимает. Этот клапан можно приоткрыть ради временного облегчения, однако это не является долгосрочным решением проблемы переполненности тюрем, да и для его использования в этих целях требуется значительное доверие общественности. Когда наблюдаешь за тем, как политики разглагольствуют в СМИ об ужесточении наказаний для очередных врагов народа, а затем узнаешь, что эти самые злодеи отбывают лишь часть этого самого наказания, потому что нам не хватает ресурсов на их содержание в тюрьмах, то вся эта история начинает попахивать грандиозным обманом общественности.

Подавляющее большинство тюрем в Великобритании – 76 из 117 – переполнены. Насилие вышло из-под контроля. Уровень смертности в тюрьмах также бьет все рекорды: в 2016-м умерли 354 заключенных, из которых 110 покончили с собой.