Читать книгу "Инсектерра. Выжить в любви - Александр Верт"

Бывшая распутница не лукавила. В ее глазах действительно блестели искорки счастья и откровенного восторга, вот только кормис хмурился, не понимая, чему радуется эта женщина.

− Не смотри на меня так строго, мой ласковый мальчик, − шептала она, забираясь на кровать, чтобы вытянуться рядом с ним. — Обними меня и я дам тебе много силы, очень много. О соединении не проси, но я знаю, что мое тело тебя исцелит. Трогай меня, как хочешь, я разрешаю. Ты должен скорее встать на ноги, она так этого ждет.

Камрит расслабленно вздохнула и прикрыла глаза. А бывший наставник так растерялся, что только смотрел на нее, пока горячие женские губы не тронули его здоровое плечо. И тогда Уно заговорил:

− Что ты со мной делаешь? Почему ты здесь? Чей это дом?

− Ты в Мантихаре, дружочек. Слышал об этой заповедной рощице? Чудесное, безопасное местечко, я тебе скажу! Мы здесь тебя подлатаем и отправим домой. Можешь даже захватить с собой эту плаксивую дуреху. Она так и рвется в Кормаксилон, видать, здорово вы ее там впечатлили. Сообща!

Камрит говорила нежно и, чуть приподнявшись на согнутом локте, второй рукой продолжала гладить сжатый кулак Уно. А бывший наставник чувствовал, что в голове у него все перепуталось, а стоит закрыть глаза, как встают перед лицом всполохи горящей Дармы и вопли умирающих воинов. Ему нужно искать, нужно встать и идти дальше… за ней…

− Значит, ты не погибла в лесу, — только и смогли вымолвить его сухие губы.

− Нет же! Вот дурачок! Я всего лишь решила прогуляться… ну-у… то есть захотела вернуться в обратно в большой город за рекой, но Сергуль бросил меня в лесу. Вы его не находили? Бедняга, он был так хорош! Надеюсь, все же ему не пришлось много страдать и он умер быстро.

Уно чувствовал, что начинает мелко дрожать. До его измученного сознания доходила вся горькая правда — на лежанке перед ним сидит Женщина, которую еще не очень давно боготворили в Кормаксилоне. Королева, сбежавшая с пленником. Королева, предавшая Семью. Камрит Смеющаяся — та, что бросила кормисов на медленную верную смерть. И теперь она так легко и весело рассуждает об этом. «Решила прогуляться!»

Уно смотрел на нее и не мог понять, как раньше он не замечал, что эта женщина просто пуста. Вся ее заманчивая внешность похожа на оболочки семени, а снимешь эту шелуху и внутри гнилой зародыш или вовсе труха, пыль. Так было и с этой Камрит. Разве Уно когда-то ее любил и желал? Странно…

Кормис откинулся назад на свернутое в изголовье одеяло, набитое сухой травой.

− Я ищу мою настоящую Королеву. Лучшую из Правительниц Кормаксилона. Хозяйку моего сердца. Ее имя — Магрит Благословенная. И она прекраснее всех женщин на свете. Ты не встречала ее в этих краях?

− Хм… а я, значит, тебе уже не подхожу. Ага! Все вы, мужчины, одинаковые, не важно — белая у вас кожа или сплошь изрисованная. Вы — изменники и прелюбодеи! На вас нельзя положиться. Вы готовы нанести удар и бросить нас, едва мы станем немного слабее и перестанем вам угождать, — теперь голос Камрит напоминал злобое шипение, однако тон ее тут изменился:

− Я ведь еще могу быть лучшей, − прошептала женщина, приложил руки к пышной груди. — Я не ценила вас, не понимала. Вы были ко мне так добры и теперь, когда я знаю…

− Ты больше не нужна Кормаксилон, − уверенно сказал Уно, отвернувшись.

Он понимал, что не имеет права утверждать за всех, тем более теперь он не член Семьи, раз содрал свою метку, и в то же время всей душой знал, что прав сейчас. Королева-предательница не нужна никому! Камрит побелела лицом и медленно поправила на себе одежду. Взгляд ее был суров, а уголки губ скорбно повисли.

− Хорошо! Даже дикари от меня отказались. Я больше так не могу. Я больше не вынесу этой пытки. Мне надо было решиться давно, я вовсе не трусливая дрянь. И я это сделаю. Ради него сделаю хоть одно доброе дело. И когда меня не станет, Ему больше не придется истязать свое тело постом и молитвой. Он скоро забудет меня и снова станет счастливым.

− О чем ты говоришь?

− Тебя это не касается. Жди тут! Скоро к тебе явится твоя «лучшая Королева». Кажется, она, и правда, любит тебя. А меня не любит никто, значит, и жить мне не зачем. Я просто уйду и освобожу всех. О! Вот и наша праведница… Можешь его забирать, он весь твой!

Едва Уно смог разобрать ее последние отрывистые фразы, как занавеска поднялась и в комнате появилась Магрит. И мир перестал существовать для Уно, отразившись в лучистых глазах любимой женщины. Они вместе даже не заметили, как Камрит, еще что-то бормоча, опрометью выскочила из хижины и побежала к лесу. Сейчас им нужно было столько друг другу сказать, сколько почувствовать вместе. Магрит осторожно присела на край ложа и так же медленно протянула ладонь, чтобы дотронуться до мужчины. А Уно, превозмогая слабость и боль в плече, стремительно кинулся к любимой и крепко сжал ее в своих объятиях.

− Ты хотела, чтобы я тебя нашел и я здесь! Больше мы не расстанемся никогда. Слышишь? Больше я никуда тебя не отпущу и никому не отдам.

* * *

Я понимала, что ему нужно лежать спокойно и набираться сил, но не могла оторваться от него ни на миг. Мы так и легли в обнимку, даже не укрывшись легким, почти невесомым покрывалом. Он внимательно вглядывался в мое лицо, осторожно скользил по его чертам своими чуткими длинными пальцами, словно заново узнавая меня.

− Я искал тебя несколько дней и звезды подсказали верный путь. Я давно это знаю — у нас одни и те же звезды, Магрит. Это правильно и хорошо…

− Если тебе трудно говорить — помолчи. Лучше я что-нибудь расскажу. Но только ответь поскорей, как там дома? Кадо собрал отряд? Я очень волнуюсь за Наро и остальных…

− Дарма выгорела дотла…

− Что ты говоришь?! А пленники?

− Почти всех удалось спасти. Наро сейчас в Доме, он скоро поправится.

Зажмурившись и припав к его груди, я все же выслушала рассказ о сражении в лесу и гибели Закриса. Даже про изгнание Харимы мне поведал Уно. Ну и ладно, я такая счастливая сейчас, что почти не держу на нее зла. А Кадо поступил правильно, прекратив мои поиски. Может, где-то глубоко в душе у меня и саднила обида, но кормисам следовало поскорее попасть в Комраксилон, а не бродить по джунглям, выкрикивая мое имя. Я это понимаю. И ведь Уно остался в лесу. Уно меня не бросил…

Мне показалось, что голос друга слабеет и я закрыла его рот поцелуем. Просто коснулась губами его губ и замерла так. А потом приказала Уно лежать спокойно, как уже когда-то было однажды и стала осыпать его ласками. Я так наскучалась и намучилась вдали от него, что просто не могла поступить иначе. Из глаз у меня лились слезы и я слизывали их с его лица и плеч, продолжая дорожки из поцелуев.

А потом не выдержала и горько разрыдалась, закрывшись волосами. За последние две недели я устала быть сильной и сдержанной, устала всего остерегаться, сохранять гордый решительный вид и вести тонкие политические речи. Я всего лишь маленькая и слабая женщина и сейчас мне хочется мужского тепла и защиты. Но ведь Уно нужна моя сила, чтобы поскорее встать на ноги. Он же кормис, а без женщины они никак…