Читать книгу "Львица - Джулия Гарвуд"

Лайон изо всех сил пытался держать себя в руках. Он твердил себе, что завтрак вскоре закончится, что в любую минуту может приехать Ричардс, а он зато доставляет удовольствие жене тем, что так терпелив со своей матерью. Однако эти усилия стоили ему аппетита, и все собравшиеся за столом отметили этот факт.

К его немалому огорчению, он оказался за столом в кругу всей своей семьи. Тетя Харриет приехала накануне вместе с Дианой. Граф Рон появился всего час назад.

Это совпадение, разумеется, не было случайным. Диана, конечно, притворилась удивленной, когда Рон не спеша вошел в дом. Но Лайон видел сестру насквозь, и ей не удалось обмануть его. Он уже поговорил с другом накануне. Рон попросил руки Дианы. Лайон ничего не имел против, но не стал говорить об этом, поскольку Рон как раз разглагольствовал на тему серьезности своих намерений вечно любить и оберегать Диану. Когда пыл Рона наконец иссяк, Лайон дал ему свое благословение. Он счел излишним напоминать другу о преимуществах супружеской верности, зная, что Рон не нарушит обета.

Лайон сидел во главе стола, слева от него расположился Рон, справа – Кристина. Его мать занимала место напротив, на другом конце стола. Тетя Харриет и Диана по очереди пытались втянуть пожилую маркизу в разговор, но их усилия были тщетны. Единственный раз мать Лайона подняла глаза от тарелки, чтобы сказать что-то о Джеймсе.

Лайон вскоре уже скрежетал зубами.

– Ради Бога, Диана, убери руки от Рона, – заявила тетя Харриет. – Мальчик умрет с голоду, если ты не дашь ему поесть, дитя мое.

– У Джеймса всегда был хороший аппетит, – вмешалась мать Лайона.

– Не сомневаюсь, мама, – сказала Кристина. – Вам нравится ваша комната? – спросила она, меняя тему.

– Совершенно не нравится. Слишком светлая. И раз уж мы заговорили о том, что мне не нравится, пожалуйста, объясни мне, почему ты настаиваешь, чтобы я не носила черное. Знаешь, Джеймс предпочитал этот цвет.

– Мама, пожалуйста, не могли бы вы перейти на другую тему?

Кристина покачала головой, делая знак Диане.

– Лайон, – позвала она улыбнувшись. – Как ты думаешь, когда приедет Ричардс? Мне не терпится начать.

Лайон нахмурился.

– Ты никуда не поедешь. Мы уже обсуждали это, Кристина, – напомнил он.

– Джеймс никогда не сидел на месте, – заметила пожилая леди.

Все, за исключением Кристины, повернулись и сердито уставились на седовласую даму.

– Когда мы обсудим подготовку к свадьбе? – спросила тетя Харриет, пытаясь заполнить неловкую паузу.

– Мне совсем не хочется долго ждать! – воскликнула Диана. Покраснев, она добавила:

– Я хочу, чтобы мы поженились сразу, как Лайон с Кристиной.

– У нас были особые обстоятельства, – заметил Лайон, подмигнув Кристине. – А тебе придется подождать до настоящей свадьбы.

– Джеймс хотел жениться. Он просто не мог найти никого достойного, – вновь вмешалась мать.

Лайон скривился, и Кристина накрыла его руку ладонью.

– Ты сегодня очень красив, – сказала она. – Тебе всегда нужно носить голубое.

Лайон посмотрел в глаза жены и заметил веселые искорки. Он понимал ее тактику: она пыталась отвлечь его внимание от матери. Но все равно комплимент достиг цели, и Лайон внезапно улыбнулся.

– А ты во всем выглядишь прекрасно, – сказал он, затем наклонился и прошептал:

– Но я по-прежнему предпочитаю видеть тебя без одежды.

Кристина вспыхнула.

Рон улыбнулся счастливой паре, потом повернулся к тете Лайона.

– Вы по-прежнему считаете, что мы с Дианой не подходим друг другу? Мне бы так хотелось, чтобы вы одобрили наш брак!

Тетя Харриет взяла веер и стала обмахиваться им, обдумывая ответ.

– Я дам вам благословение, но мне кажется, что вы все-таки не до такой степени подходите друг другу, как Лайон и Кристина. Посмотрите, как они счастливы!

– О, мы тоже очень разные, – возразила Кристина. – На самом деле у Рона и Дианы гораздо больше общего. Они воспитывались одинаково, – пояснила она.

Тетя Харриет пристально посмотрела на Кристину.

– Теперь, когда ты стала членом нашей семьи, может быть, расскажешь мне, где ты воспитывалась, дитя?

– В Черных Холмах, – ответила Кристина. Она повернулась к Лайону. – Графиня наверняка будет рассказывать обо мне направо и налево, так что я должна подготовить твою семью, как ты считаешь?

– Графиня не скажет ни слова, – ответил Лайон. – Пока продолжают поступать деньги, она будет хранить твою тайну.

– Какую тайну? – спросила Диана нахмурившись.

– Кристина имеет право на свои секреты, – вмешался Рон подмигивая.

Тетя Харриет громко фыркнула:

– Чепуха! Мы – семья, и у нас не должно быть секретов друг от друга, если только ты не сделала чего-то такого, чего теперь стыдишься, а я уверена, что этого просто не может быть. У тебя доброе сердце, – добавила она и замолчала, чтобы подчеркнуть свою мысль.

– У Джеймса было такое доброе сердце, – неожиданно вмешалась старая маркиза. Все промолчали.

– Ну? – глаза Дианы горели любопытством.

– Меня воспитали дакота.

Кристина была абсолютно уверена в том, что ее заявление вызовет немедленную реакцию, но все продолжали выжидающе смотреть на нее. Она повернулась к Лайону.

– Думаю, они не понимают тебя, любимая, – прошептал он,

– А кто эти дакота? – спросила тетя Харриет. – Что-то я не припоминаю такого имени. Они, вероятно, не англичане, – пришла она к выводу, вновь обмахиваясь веером.

– Нет, они не англичане, – сказал Лайон улыбаясь.

– Большая семья? – спросила тетя Харриет, пытаясь понять, почему Лайон улыбается, а Кристина краснеет.

– Очень большая, – протянул Лайон.

– Тогда почему я ничего о них не слышала? – требовательно спросила его тетя.

– Они индейцы, – произнесла Кристина и стала ждать реакции. И она последовала.

– Неудивительно, что я не слышала… Бог ты мой, ты имеешь в виду дикарей? – ахнула тетя Харриет.

Кристина уже собралась сказать, что ей совсем не нравится слово «дикари» (графиня слишком часто называла их так) и что индейцы племени дакота – добрые и отважные люди, но смех тети Харриет и Дианы помешал ее намерению.

Тетя Харриет первой сумела взять себя в руки. Она заметила, что Рон, Лайон и Кристина не рассмеялись вместе с ними

– Ты ведь не подшучиваешь над нами, Кристина, – спросила она, сдерживая себя, чтобы вновь не рассмеяться.