Читать книгу "Порог - Сергей Лукьяненко"

Но с другой стороны, она любила свою работу. Ей нравилось возиться с техникой, она ее понимала, и уж если не брать досадную историю на сборке волновода — ошибок не допускала.

За работу по сборке корабля ей хорошо заплатили. Еще больше она должна получить после возвращения. Она заработает достаточно, чтобы до конца дней не притрагиваться к инструментам. Впрочем, любая крупная фирма будет рада принять ее на руководящую должность — хотя бы ради престижа. Да и в глазах мужчин она будет не самой обычной молодой женщиной заурядной внешности — она будет астронавтом, героем. И даже то, что она одиночка, превратится в пикантную деталь ее личности. «Она совершила столько всего, что достаточно для двоих» — так будут говорить…

Анге невольно улыбнулась. Подотчетные ей отсеки она уже обошла, можно было возвращаться. Но рядом был ангар, а там, кажется, работал Криди… хотя он наверняка закончил все раньше, но вдруг…

Анге открыла люк и вошла.

Криди был в отсеке. Сервисный люк в хвосте одного из челноков был открыт, Криди как раз поднимал его, намереваясь водрузить на место. При виде Анге он замер, хвост нервно затарабанил по полу.

— Ты проверял челнок? — удивилась Анге. — Что-то случилось?

— Да, осталось время, решил проверить, — быстро сказал Криди. — Сейчас…

— Давай помогу, — сказала Анге, подходя. И остановилась, заметив среди плотно уложенных трубопроводов и кабелей небольшой черный контейнер, которого тут не должно было быть. — Что это?

Криди печально смотрел на нее.

Анге сделала еще шаг, разглядывая контейнер. Тот был как раз на уровне ее лица. Черный пластик размером с пару ладоней, почти плоский и мягкий — он окутал собой трубки подачи горючего, будто его обмяли вокруг них. Из контейнера торчала длинная металлическая спица.

Антенна.

— Это похоже на бомбу, — в ужасе сказала Анге. — Криди! Тут заложена бомба! На корабле все-таки есть террорист!

— Какая же ты все-таки дуреха, обезьянья дочь… — сказал Криди. И, бросив люк, прыгнул на Анге.

Его лапы сжались на ее горле.

Анге повалилась — притяжение было слабым, и она падала медленно, как во сне. Криди наваливался сверху, глядя ей в глаза.

Печально глядя.

«Я дурра, — подумала Анге. — Я дура, дура, дура… Террорист есть… но террорист не человек… Террорист — кот!»

В глазах у нее потемнело, и девушка почувствовала, как сознание уплывает куда-то вдаль.

* * *

Двести шесть — пять с любопытством наблюдал за плавающими в аквариуме рыбками. Когда он стоял повернувшись спиной, без выглядывающей из лба головы симбионта, его легко можно было принять за человека.

— У нас дома тоже есть прирученные водные животные, — сказал он. — Они немного крупнее и живут в пруду. Возможно, стоит задуматься о прозрачном жилище внутри моего дома. Это хорошая идея.

Он постучал пальцем по стенке аквариума — рыбки вначале прыснули в стороны, потом поплыли к источнику звука.

— Прямо как мы в аквариуме, — сказал Двести шесть — пять. — Это мнение лучшей части меня.

Каким именно образом общаются симбионты Феола, никто точно не знал. Для этого, вероятно, надо было впустить червя в свой организм. Желающие были, среди людей всегда находятся желающие странного и отвратительного, но такой симбиоз был невозможен. Сами Феол объясняли процесс общения как обмен образами. Учитывая явную примитивность мозгового паразита, не имеющего полноценного самостоятельного разума, это еще более запутывало вопрос.

— Мы рады, что Прима согласилась отпустить вас, — сказал Матиас.

— Поверьте, мы рады еще более! — откликнулся Двести шесть — пять. — Толла был в панике, инстинкты требовали от него бегства, но бегство было невозможно. И когда нас выпустили… позор нам, мы не сразу поняли, что Прима собирается уничтожить весь корабль.

— Странный и жестокий поступок с ее стороны, — заметил Матиас.

— О нет, нет. Поверьте мне как созерцателю агрессии. Ракс оперируют другими понятиями добра и зла. С их точки зрения возвращение корабля в правильную реальность несло в себе слишком большую опасность. Но она сомневалась. Да, сомневалась. Очень хорошо, что вы нанесли удар по станции.

Двести шесть — пять наконец оторвался от созерцания рыбок, повернулся к остальным ученым в кают-компании. Взгляд гуманоида пробежал по Бэзилу, Ван, Уолру. Единственный глаз симбионта тем временем пристально следил за Матиасом. Старпом почувствовал холодок между лопаток — все-таки в самой концепции такого сосуществования было что-то омерзительное.

— И почему же это хорошо? — спросил Бэзил.

— Ракс оценивают ситуацию как крайне опасную, — охотно пояснил Двести шесть — пять. — Она может потребовать очень серьезных и нетривиальных решений, в том числе агрессивных, приводящих к гибели разумных существ и целых миров. А у Человечества, простите, репутация слишком культурного, законопослушного и дружелюбного вида. Если бы «Твен» покорно ждал, не сделав попытки обезопасить себя, Прима уничтожила бы корабль. Может быть, конечно, не так радикально, как первый. Достаточно было вывести из строя двигатели, чтобы вы не ушли в червоточину, а после этого стереть реальность. Я думаю, что и сами Ракс не знают до конца, исчезают неправильные реальности или остаются. Может быть, есть огромное ветвящееся дерево реальностей, в которой все разумные виды проживают другую историю. Но Ракс строгие садовники…

— Что вы хотите сказать? — нахмурился Матиас.

— О… — Двести шесть — пять запнулся. — Наверное, эта концепция для вас внове. Не знаю, насколько она вообще распространена в вашей реальности. Но я предполагаю, что Ракс уже тысячи лет правят историю разумных видов. Дают шанс цивилизациям не убить себя и других. Я полагаю, что на самом деле, в самой изначальной, самой правильной реальности все мы мертвы. Я помню историю Земли, то, что творилось у вас почти до конца двадцатого века. Вы так уверенно шли к самоуничтожению! А потом одумались. — Двести шесть — пять с любопытством спросил: — Вы полагаете, что сами?

— Я знаю эту теорию, знаю, — улыбнулся Уолр. — Но у нее нет подтверждения.

— Конечно же, нет, — согласился Двести шесть — пять. — Ракс отвечают только на те вопросы, на которые сами хотят ответить. Но у всех разумных видов есть период чудовищных кризисов, разрешившихся словно по волшебству. Люди подошли к порогу ядерного самоуничтожения. Мы были в глубочайшем гносеологическом кризисе и рассматривали целесообразность автогеноцида. Ауран приняли доктрину тотального уничтожения иных цивилизаций: «Одна Галактика — один разум». Ваш народ после трагедии с варп-приводом, разорвавшим единую цивилизацию, был на грани смертоубийственной войны.

— Для нас Ракс открыто выступили посредниками в примирении, — сказал Уолр.

— И все же! Вы же знаете ту удивительную последовательность случайностей, которая помогла примирению.