Читать книгу "Эпоха Михаила Федоровича Романова - Дмитрий Иловайский"

Молодой султан Осман двинул под Хотин огромное войско (до 300 000) под личным своим предводительством. Его сопровождали татарские орды с Джанибек-Гиреем крымским и Кантемир-мурзою буджацким. Турки попытались сначала разгромить казаков и напали на их лагерь, но встретили жестокий отпор. После того они обложили христиан и стали добывать их и осадой, и штурмами. Меж тем несколько тысяч казаков спустились в Черное море, погромили турецкий галерный флот и таким образом прервали морские сообщения Османа с Царьградом. Борьба под Хотином продолжалась пять недель, с начала сентября по 6 октября 1621 года. Потеряв множество народу и не добившись победы, Осман наконец предложил мир, который и был немедленно заключен на почетных для Польши условиях. Польскоказацкое войско в этой отчаянной борьбе также понесло большие потери. Владислав и Ходкевич занемогли лихорадкой; молодой королевич оправился, а престарелый гетман умер до конца осады; после него предводительство вручено князю Станиславу Любомирскому.

Конашевич Сагайдачный, развернувший тут вполне свои военные таланты и, можно сказать, спасший Польшу от жестокого разгрома, получил тяжелые раны. После этого похода он отправился в Киев, где он и пребывал в собственном доме на попечении своей жены. Сигизмунд III за Хотинский поход прислал ему и всему войску Запорожскому в награду деньги, хоругвь, булаву и пр., вместе с похвальною грамотой, которою подтверждал старые войсковые права и вольности; обещал даровать еще большие. Сагайдачный в ответе своем и в предсмертном письме вместе с благодарностью не упустил случая излить свою скорбь на притеснения украинскому народу от панов и старост, а также и от унии. Перед смертью гетман сделал большие вклады в разные монастыри, особенно в Киево-Богоявленское братство, которого он был братчиком; кроме того, отказал полторы тысячи червонцев на школу Львовского братства. Душеприказчиками он назначил митрополита Иова Борецкого и своего преемника по гетманству Олифера Голуба. Сагайдачный скончался 10 апреля 1622 года и был погребен в Киевобратском монастыре при училищной церкви. Ректор этого училища Касьян Сакович, по обычаю того времени, сочинил пространные вирши, восхвалявшие его подвиги. Эти вирши и были читаны студентами при обряде погребения.

В Сагайдачном Украйна потеряла человека, который умел до некоторой степени объединять разные слои населения, поднимая знамя православия и русской народности, а в то же время ладил с польским правительством и папами. После его смерти отношения опять стали обостряться, особенно вследствие неудержимого стремления панов и шляхты к закрепощению не только простого народа, но даже и людей служилого сословия. Как пример этого стремления похолопить всех, кого можно, укажем на жалобу нескольких служилых литовских татар, с поручником Барашом во главе, записанную в Луцком гродском суде; в 1619 г. Бараш с товарищами заявил, что князь Януш Острожский нанял их на время в свою службу, а теперь не отпускает от себя и «хочет их, людей вольных, себе заневолить». Неизвестно, чем разрешилась эта жалоба; но в следующем, 1620 г. окатоличенный и ополяченный сын знаменитого князя Василия Константина скончался; с ним прекратилось мужское потомство князей Острожских; его обширные имения на Волыни и Украйне перешли к родственной фамилии князей Заславских.

Другая часть огромных Острожских владений досталась его племяннице Анне-Алоизе Александровне. Эта внучка знаменитого ревнителя православия, оставшись молодой вдовой после своего мужа, умершего под Хотином литовского гетмана Яна Карла Ходкевича, подпала полному влиянию иезуитов и свои богатства употребила на служение католичеству и унии, а православие подвергла гонению. На месте известного дедовского училища она основала в Остроге иезуитский коллегиум и начала строить для него громадное здание. Ее ханжество простиралось до того, что кости своего православного отца, князя Александра, покоившиеся в замковом Богоявленском храме, она велела вынуть из склепа, освятить посредством иезуитов и отвезти в католический костел.

Выше мы заметили, что к данному времени начали оканчиваться льготные сроки для украинских новопоселенных слобод, и землевладельцы вступали во все свои права; что на Украине хотя гнет от владельцев и арендаторов и не был так тяжел, как в старых областях, но тут сложился другой характер населения. А потому попытки закрепощения не замедлили вызвать новое движение среди сельского населения: свободолюбивые люди уходили и селились далее в степях или бежали за Пороги и перечислялись таким образом в казаки, т. е. в вольный военно-служилый класс. Паны, конечно, не признавали этой воли и начали теснить казаков, стараясь силою воротить их в крепостное состояние. Отсюда возник целый ряд казацких восстаний, от Жмайла до Хмельницкого включительно (1624–1648 гг.).

В 1623 году, когда после убиения Иосафата Кунцевича возобновилось усиленное гонение на православие, было решено принять меры для обуздания и сокращения казачества, а также для недопущения их пиратских походов в Черное море. С этою целью назначена была на Украйну новая военносудная комиссия. Но казаки вооруженною рукою воспротивились ее действиям. Во главе восстания стал атаман Жмайло, около которого собралось значительное войско запорожских и отчасти реестровых казаков. Он даже вошел в сношения с крымцами и звал их на помощь. Он расположился обозом под Крыловым (на р. Тясмин). Против Жмайла с кварцяным войском и панскими вспомогательными отрядами выступил сам коронный гетман Концепольский, один из лучших полководцев своего века, достойный преемник и зять гетмана Жолкевского. В его войске находилось и большинство реестровых казаков. Теснимый гетманом, Жмайло отступил в лесистую, болотистую местность, называвшуюся Медвежьими Лозами. Тут у озера Курукова гетман догнал его и принудил к решительной битве. Казаки дрались отчаянно; но перевес военного искусства и особенно артиллерии был на стороне поляков. Казаки вступили в переговоры. Они предъявили разные требования, в том числе: чтобы им не запрещали ходить на море за добычей, так как королевское жалованье им слишком скудно или совсем до них не достигает; чтобы Греческая вера не терпела никаких притеснений, чтобы они сами выбирали себе гетмана и пр. После многих переговоров польские комиссары с Конецпольским во главе, заключили с казаками так наз. Куруковский договор, в ноябре 1625 года. Казацкая старшина присягнула на следующих главных условиях: реестровое войско определяется в 6000 человек с жалованьем по 60 000 злотых в год, кроме особого жалованья старшому, обозному, писарю, двум есаулам, полковникам и пр. Остальные казаки должны быть выписаны из войска и возвращены в прежнее состояние, т. е. под власть или королевских старост, или своих панов-землевладельцев. Старшой назначается и, во всяком случае, утверждается коронным гетманом; за Порогами должна стоять сторожа в 1000 человек для охраны границы от татар и недопущения их переправляться через Днепр. Для этой стражи чередуются известные шесть полков: Переяславский, Черкасский, Чигиринский, Каневский, Корсунский, Белоцерковский. Все морские чайки должны быть сожжены и казаки не должны без позволения королевского ходить в море ни Днепром, ни другими реками и мира с турками не нарушать. Старшим на место Жмайла Конецпольский назначил Михаила Дорошенка.

В следующем году, тяжелый для Украйны, Конецпольский с кварцяным войском покинул южные пределы Речи Посполитой и направился на север в польскую часть Пруссии, куда шведский король Густав Адольф из Лифляндии перенес войну с поляками. Наместником своим на Украйне гетман оставил шляхтича Стефана Хмелецкого. Этот храбрый и талантливый военачальник умел поладить с реестровым казачеством и, опираясь на него, в течение трех лет удачно оберегал южные границы от нападения крымских и буджацких татар, которые не раз терпели от него сильные поражения. В награду за свои подвиги незнатный шляхтич был назначен киевским воеводою; но он умер, не успев вступить в эту должность (1630 г.). Около того времени, по замирении со шведским королем, воротился на юг с кварцяным войском суровый гетман Конецпольский. Не имея чем уплатить жалованье войску и опасаясь обычного в подобных случаях бунта, он расположил своих жолнеров на Украйне таким образом, чтобы хоругви были отделены одна от другой большим расстоянием; следовательно, они не могли бы легко сговориться и поднять бунт. Это обстоятельство послужило, в свою очередь, тоже к бунту, но только не польских наемников, а казаков.