Читать книгу "Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте - Милтон Шульман"

Затем практически молниеносно надлежало претворить в жизнь две следующих фазы. 1-й американской армии предстояло наступать через реку Эрфт к Кельну и очистить западный берег Рейна севернее его слияния с рекой Мозель. И наконец, 3-я американская, 7-я американская и 1-я французская армии стартовали на восток, чтобы завершить выход к левому берегу Рейна.

То, что услышал генерал Шлемм утром 8 февраля 1945 года, и было первым орудийным салютом союзной операции. Генерал Крерар, командующий 1-й канадской армией, с семью пехотными и четырьмя бронетанковыми дивизиями атаковал единственную немецкую 84-ю пехотную дивизию, защищавшую северный край Рейхсвальдского леса между реками Рейн и Маас. Надеялись на то, что почва успела подсохнуть и бронетанковые колонны, быстро преодолев слабо защищенный сектор севернее леса, выйдут в тыл немецким войскам.

Однако состояние почвы было далеко от удовлетворительного. «...Погодные условия вряд ли могли быть более неблагоприятными, – говорится в докладе генерала Эйзенхауэра. – В январе было необычайно холодно, весь месяц земля лежала под снегом, а когда в начале февраля началось таяние, почва размякла и пропиталась водой, речки вышли из берегов во всем районе, где планировалось наше наступление. Возникли колоссальные трудности, солдатам иногда приходилось воевать по пояс в воде... В таких условиях нашим надеждам на быстрый прорыв не суждено было оправдаться; бои быстро превратились в упорную борьбу за каждую пядь земли». Кроме погодных условий, быстрому наступлению препятствовали еще два фактора: фанатичное упорство немецких парашютистов и военное искусство генерала Альфреда Шлемма, командира 1-й парашютно-десантной армии.

Нацистские борцы за чистоту расы с трудом смогли бы объяснить присутствие Альфреда Шлемма в арийском Генеральном штабе. Невысокий, с широким славянским лицом, крупным носом картошкой и смуглой, почти шоколадной кожей, он выглядел полной противоположностью воспетому Гитлером и Розенбергом образцовому арийцу. Шлемм был начальником штаба генерала Штудента на Крите, в 1943 году командовал корпусом под Смоленском и Витебском, отвечал за подавление плацдарма союзников в районе Анцио (Италия) в январе 1944 года. Его дисциплинированный ум и способность быстро схватывать суть тактических проблем вывели его в ряд самых компетентных генералов, еще имевшихся в вермахте. Контраст между его неарийской внешностью и бесспорным военным талантом, может быть, не имеет особого значения, но весьма интересен.

В начале ноября 1944 года Шлемма перевели из Италии и назначили командиром 1-й парашютно-десантной армии, оборонявшей тогда сектор Западного фронта от слияния рек Рейн и Маас до Рурмонда силами четырех дивизий. Несмотря на пропагандистскую кашу, которой закармливали гражданское население и солдат (после страшных потерь в Арденнах союзники неспособны на новые атаки), высшие немецкие командующие прекрасно сознавали, что декабрьские сражения мало повлияли на военную мощь союзников; скоро грядет новое наступление. Немецкие штабисты начали размышлять, как, когда и где оно состоится.

Немецкая военная разведка, давно дискредитированная множеством стратегических промахов, к началу 1945 года влачила жалкое существование. Отсутствие воздушной разведки, недостаточное количество опытных агентов, широкие реки, затрудняющие патрулирование, ограничивали сведения о передвижениях вражеских войск и, следовательно, не позволяли судить о их намерениях. Предоставленный самому себе, каждый высший командующий основывал свои оценки на том, что бы лично он сделал на месте противника. Поскольку предвидения такого рода в лучшем случае могут оправдываться всего на пятьдесят процентов, то некоторые командующие угадывали, а другие – нет; отсюда довольно чувствительные колебания по всему фронту. Растянутые резервы были готовы к любой неожиданности, но, если предчувствия немецких командующих не совпадали с планами союзников, результативность их была невелика.

Большинство генералов полагало, что первый удар союзники нанесут севернее Рура, но они расходились во мнениях о том, как он будет осуществлен. Шлемм считал, что главный удар будет направлен на юго-восток через Рейхсвальдский лес, как в конце концов и случилось. Однако ему возражал генерал-полковник Иоганнес Бласковиц, который в январе 1945 года сменил генерал-полковника Штудента на посту командующего группой армий «Б». Бласковиц, а его прогноз поддерживал фон Рундштедт, предполагал, что наступление начнут американцы южнее Рурмонда и через несколько дней их поддержит 2-я британская армия, дислоцированная в окрестностях Венло.

В результате две дивизии – 15-ю танковую гренадерскую и 116-ю танковую, составлявшие бронетанковый резерв группы армий «X», оставили напротив Рурмонда, а пехотную резервную дивизию – 7-ю парашютно-десантную – разместили напротив Венло. Хотя Шлемму не удалось убедить фон Рундштедта и Бласковица в неминуемой угрозе Рейхсвальду, он приказал своим войскам построить ряд оборонительных рубежей, сориентированных на северо-запад, чтобы отразить любую атаку с той стороны. Таким образом, начав 8 февраля наступление, 1-я канадская армия в первые сорок восемь часов не испытывала серьезного сопротивления. Однако две основные дороги через Рейхсвальд скоро превратились в кошмарную мешанину воды, льда, грязи и выбоин, поэтому союзникам не удалось использовать преимущество внезапности. За это время Шлемм успел убедить начальство в том, что это главное наступление, и ему требуются все наличные резервы.

Хотя Клеве пал 12 февраля, а Рейхсвальдский лес был расчищен к 13-му, оборонный рубеж, построенный по приказу Шлемма, уже был полностью укомплектован. Повторяя приемы, использованные в Анцио, где он за несколько недель с нуля сформировал восемь дивизий, Шлемм формировал одну дивизию за другой и бросал их в бой против все сильнее напиравших канадских и британских войск. К 19 февраля, после падения Гоха, городка милях в пятнадцати к юго-востоку от рубежа атаки союзников, Шлемм довел численность своих войск до девяти дивизий, из которых три были пехотными, три – парашютно-десантными и три – бронетанковыми[20].

Эти формирования, закрепившись на рубеже около двадцати миль от Мааса до Рейна, втянули британцев в сражение, которое генерал Эйзенхауэр назвал «одним из самых ожесточенных во всей войне».

Приказ Шлемма был прост: держаться. «Как только завязалось сражение, – сказал генерал, – стало ясно, что я потерял свободу действий в обороне. Я приказал ни при каких обстоятельствах не отдавать ни клочка земли между Маасом и Рейном без разрешения главнокомандующего на западе фон Рундштедта, которому, в свою очередь, приходилось просить разрешения у Гитлера. На каждое вынужденное отступление я должен был предоставлять подробное объяснение».

Однако не только ясновидение Шлемма и ужасное состояние дорог застопорили наступление британцев. Парашютно-десантные дивизии сражались с таким упорством, какого еще не видели на западе. В этих молодых, фанатичных нацистах, набранных из прекративших свое существование люфтваффе, еще пылала вера в фюрера и собственное великое предназначение. Как мы уже объясняли, эти дивизии были сформированы после победы западных союзников в Нормандии. Не испытав на собственной шкуре тошнотворной горечи поражения, они не успели проникнуться отчаянием и безнадежностью, охватившими большинство немцев, воевавших на линии Зигфрида.