Читать книгу "Странник - Александра Бракен"

– Скажи «да», Николас, – бормотал Айронвуд. – Она не потеряна для тебя. Это твое наследие. То, чего ты заслуживаешь.

Сердце тронула уверенность, чуть разжав стискивающую его хватку так, что он смог вдохнуть полной грудью впервые за много дней. В каждом толчке крови он чувствовал, как яд растекается по телу. Николас подошел к окну, выглянув в сад, куда просачивался отблеск свечей бального зала, высвечивая кусты, в которых пряталась София. Она вглядывалась в темноту, задрав голову, словно наблюдая за звездами, – ждала его.

Когда их взгляды встретились, он еле заметно покачал головой и наглухо задернул шторы, отгораживаясь от ее растерянности. Прости.

– Я принимаю ваше предложение, – объявил он, поворачиваясь к старику. – Но мне нужны чернила и бумага, чтобы написать письмо капитану Холлу – заверить его, что я в порядке.

Сайрус Айронвуд поднял сияющие глаза и поспешил к своему старинному бюро, вытаскивая все необходимое.

– Разумеется, – ворковал он. – Разумеется. Не сомневайся, мой дорогой внук: теперь у тебя будет вдоволь бумаги и чернил – сколько душа пожелает. Мой человек разыщет Холла и передаст письмо. А еще я распоряжусь найти лекаря, который вылечит что там случилось с твоей рукой. Даже лучше: мы отправимся вместе в двадцатый век. К тому времени медицина достигает значительных высот.

– Не нужно, – сказал Николас голосом, громким даже для его ушей. – Я и так уже иду на поправку.

– Хорошо. Очень хорошо. Там в зале есть кровать – отдохни. А завтра утром обсудим планы, как нам достать деньги, чтобы участвовать в аукционе.

– Боже мой, – услышал он причитания старика, уже подходя к двери. – Боже мой, мой мальчик, еще немного – и все закончится!

Именно.

Николас прошел через зал, мимо пораженной охраны. Прошел по ковру, не прячась за стеной, как нежеланный секрет, которым был долгие годы. Но, дойдя до лестницы и услышав шум бала, беззаботную мелодию нежно соударявшихся хрусталя и стекла, повернулся к входу на черную лестницу и пошел по узким ступеням вниз.

Николаса не удивило, что ладони Ли Минь сомкнулись на его шее, едва он закрыл за собой дверь. Вот и славно. В темноте было легче глядеть ей в глаза.

– Что все это значит? – прошипела она. – Ты теперь у него в услужении?

– Так ты все слышала? – она кивнула. – Прекрасно. У меня нет времени на объяснения. Я буду играть роль его наследника лишь до тех пор, пока он не найдет астролябию, а я не отниму ее и не уничтожу.

Ли Минь объяснить свою задумку было легче – она всегда умела просчитывать их действия на несколько ходов вперед. София бы развернулась и побежала убивать старика собственноручно.

– Не думала, что ты способен на такую уловку, – призналась Ли Минь. – А не наделаешь дел?

Он покачал головой. Что еще ему оставалось?

– Теперь ты меня презираешь? Кстати, это будет означать конец твоего образа жизни. Если у тебя есть сокровища в других эпохах за пределами естественного времени, сейчас самое время их забрать.

И готовиться к худшему из времен.

– Если это моя последняя – и единственная – возможность сказать это, то я рад, что могу назвать тебя своим другом. Нет, пожалуйста, послушай, – поспешно сказал Николас, видя, что она собирается его перебить. – Я обычно считаю всех, кто спас мне жизнь, друзьями, и надеюсь, это не оскорбит твою ранимую душу наемницы. Я благодарен тебе за все, что ты сделала, и за то, что узнал тебя, даже если связь между нами вскоре оборвется.

– Я верю, что ни годы, ни расстояние – ничто не может оборвать связь между людьми, – ответила Ли Минь. – Но ты, кажется, поверил его словам? А что, если он врал насчет уничтожения астролябии? Я слышала… – она оборвала себя на полуслове, обдумывая, что сказать. – Уже давно ходит слух, что ее уничтожение вернет временную шкалу к исходному состоянию. Но все остальное выглядит попыткой запугать.

Николас слишком устал, чтобы спорить. Он и без того еле стоял на ногах – приходилось прислоняться к стене.

Слишком быстро. Все происходит слишком быстро… Мне нужно больше времени, Господи, пожалуйста, дай мне еще немного времени…

– Человек, которого я видел в той комнате, был перепуган, – наконец проговорил он. – Я не знаю, чему теперь верить. Мир встал с ног на голову, а это – единственный способ вернуть его в нормальное положение, который я вижу.

– Хорошо, друг мой, – сказала она. – Мы будем следовать за тобой и поможем, когда понадобится. Надо будет встретиться – развяжи перевязь.

Николас, если честно, не ожидал такого и был глубоко тронут тем, что она приняла решение столь легко.

– А если вам понадобится встретиться со мной?

– Найдем способ.

– Я в тебя верю, – слабо улыбнулся он. – Тогда до встречи.

Она подняла руку, на мгновение коснувшись его плеча, и снова отдернула ее. Его глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы разглядеть бледный, как луна, круг ее лица – Ли Минь не отрывала взгляда от куртки, которую украла для него всего несколько часов назад.

– А что бы ты делал… если бы она осталась жива? Если бы нашел ее?

Он не мог произнести имя Этты вслух, оно кололо язык в той же степени, в какой цвело в сердце.

– Думаю… теперь это не имеет особого значения. Если мне не представится случая, передай Софии: я сожалею, что все так получилось. И я надеюсь, что, она поймет.

– Поймет, конечно. Еще и восхитится хитростью, с какой ты уничтожишь старика, – заверила Ли Минь, смещаясь в сторону окна, через которое влезла. – Но она раскрошит врата ада и вытащит тебя оттуда за горло, если ты вздумаешь умереть.

Это уже не обсуждается. Но ему было приятно знать, что София ни за что не даст заковать себя в клетку в своем родном двадцатом веке. Она проложит себе дорогу к той независимости, что так долго не давалась ему. Как же он ошибался, считая, что их непростой союз будет держаться только на взаимной ненависти и отвращении.

Он ошибался не только в этом.

Решив не идти вниз мимо роскошных особ, готовых протанцевать до утра, и мимо остывающей кухни, он начал подниматься. Ступеньки недовольно ворчали под его весом, а он медленно карабкался на чердак, служивший ему домом в далеком детстве.

Потолочная балка едва не снесла ему голову. Николас втянул воздух от удивления и досады и зашел в каморку, сгибаясь как старик, чтобы не ободрать спину об изнанку кровли.

Айронвуд, должно быть, перестроил дом: не могли же стропила быть такими низкими, сжимая чердак до того, что в него приходилось вползать. Николас пытался вспомнить, приходилось ли его матери или другим пятерым рабам, спавшим в этой комнате, ужиматься, заходя в нее, чтобы поместиться в отведенной им клетушке.

Сейчас на полу не было никаких подстилок, только кровать, примостившаяся у стены под окном. Солома торчала из дыры в матрасе, проделанной какой-то трудолюбивой крысой. Пол покрывала годами не метеная пыль.