Читать книгу "Клара и мистер Тиффани - Сьюзен Вриланд"

Я подумала об Эдвине. Останься он на Манхэттене, не затеяли бы мы поездку на озеро Джинива и к сегодняшнему дню его фотография тоже могла бы красоваться на стенах «Союза Купера». Его могли бы прославлять как вожака, который обеспечил коренной поворот в забастовке портных. Он даже мог быть вовлечен в политическую жизнь города или штата, творя добро в большем масштабе, и мое восхищение переросло бы в безграничную любовь.

Большой главный зал, наполненный до отказа и гудящий от сотни женских голосов, вернул меня в реальность. Воздух был электрически заряжен энергией и потенциальными возможностями будущих женщин-тружениц.

Меня представили как «движущую силу расширяющихся благоприятных возможностей для женщин в отрасли свинцового стекла», и я начала свою речь разъяснением, как благоприятные возможности в ремесленных мастерских возникли в результате деятельности «Общества декоративного искусства для женщин» Кэндис Уилер в Нью-Йорке.

— Самым большим шагом вперед было убедить женщин, что дело их рук заслуживает оплаты, а не является приятным домашним времяпрепровождением. Миссис Уилер утверждала: творческое искусство нечто большее, нежели факт наличия природной склонности, но требует обучения, так что она учредила классы и включила другие виды ремесла, такие как эмалирование, роспись по фарфору, вязание, небольшая мозаика и керамика. Она же основала «Женскую биржу», с помощью которой женщины не потеряют своего положения в обществе, занявшись коммерческим предпринимательством в области ремесел.

Далее я привела пример, как мистер Льюис Тиффани поразился проворству и тонкому чувству цвета женщин, увидев их за вязанием. Затем последовал рассказ о его экспериментах по воссозданию насыщенных тонов цветных витражей из средневековых соборов Франции, а также переливающегося стекла древних цивилизаций, причем оба эти направления несли на себе печать рождения новой американской эстетики.

Я описала наш женский отдел и объяснила, что число работниц колеблется от двадцати пяти до тридцати шести, и немного похвасталась нашим прекрасным чувством сотрудничества, проявившимся при недавнем срочном заказе на шесть витражей. После того как я поведала о нашей программе обучения, смелый голос с сильным акцентом осведомился о зарплате, и я ответила, что ученик резчика стекла начинает с семи долларов в неделю, к которым идет прибавка по мере того, как он дорастет до наборщика или даже и ученика оформителя, который в состоянии заработать до двадцати долларов в неделю. Последняя сумма вызвала в зале глухой шум.

— Девушка может пройти бесплатное обучение в «Союзе Купера» и «Ассоциации молодых христианок» в Нью-Йорке. Или же, если она обладает врожденным художественным вкусом, может прийти в студию Тиффани и обучиться ремеслу, хотя в таком случае, возможно, ее продвижение будет несколько замедленно.

Когда кто-то задал вопрос, как же делаются лампы, я извлекла привезенную с собой деревянную модель и образцы каждого этапа, чтобы изложить весь процесс.

— Пока что женщин не допускают в «Союз глазуровщиков и резчиков стекла», но, я надеюсь, это изменится. Сегодня преобладает мнение, что прикладное искусство более важно для нации, чем изобразительное — живопись и скульптура, — потому что его образцы есть в домах, церквях и общественных зданиях, их видит большое количество людей. Так что, если вы возьмете курс на тот или иной вид прикладного искусства, у вас появится приятная возможность внести свой вклад в американскую художественную культуру.

Вслед за оглушительными аплодисментами бушующая толпа молодых женщин осадила сцену, засыпав меня вопросами и рассматривая предметы, привезенные мной. Я ощутила, что одержала победу для привлечения женщин в прикладное искусство.

На следующий день я вернулась домой на поезде, все еще воодушевленная происшедшим, и обнаружила Элис в ее комнате рыдающей.

— Все погибло. Вся наша керамика. Пять месяцев трудов.

— Что случилось?

— У нас даже не хватает знаний, чтобы понять, в чем дело.

— Только вещи с гончарного круга?

— Обожженные и смоделированные тоже.

— Мистеру Тиффани известно?

— Он приедет завтра взглянуть на них.

Я обняла ее и погладила по голове. Внезапное потрясение после нашей победы, одержанной в студии изделий из стекла, вдвойне огорчило ее.

— Скоро, Элинка, это не будет иметь никакого значения.

* * *

Еще не выбросив из головы этих женщин, лидеров трудового движения, я на следующий день поехала вместе с Элис в Корону попробовать оказать поддержку, дабы мистер Тиффани не проявлял свой гнев, подобно деспоту. Без защиты профсоюза этих четырех женщин в блаженной Аркадии, если результаты настолько плачевны, насколько Элис их описала, дело могло дойти до того, что в припадке вспыльчивости босс не остановится перед тем, чтобы выгнать их. Здесь могло потребоваться вмешательство наподобие того, которое Эдвин обеспечивал работникам-иммигрантам, не решавшимся подать голос в свою защиту.

Керамические тюльпаны, лилии, чаши с мотивом молочая и вазы, украшенные листьями папоротника, просели, съежились или полностью разрушились в невыносимой жаре. Там, где они сползли на соседние куски, глазурь слиплась. Сохранились только четырнадцать предметов, изготовленных из другого сорта глины, те, что не соприкоснулись с упавшей керамикой.

Мы оплакали гибель каждого предмета. Стебель на вазоне Элис с водяной лилией не обладал достаточной прочностью, чтобы держаться в вертикальном положении, и чашечка открытого цветка постоянно падала на основание из листа водяной лилии.

— Она была моей любимицей, — с тоской произнесла Элис. — Мне были по душе лягушки на листьях лилии. Я их сделала совершенно разными.

— Оставь ее себе, — сказала я. — Понятно, что ты не то задумывала, но все равно это изящная неудача. Скорее скульптура, чем чаша.

В тот момент, когда мы заслышали стук трости на пороге, Лилиан рассыпалась в униженных извинениях. Элис было так стыдно, что она даже не поднялась поздороваться с ним. Мистер Тиффани окинул стол одним взглядом и моментально оценил катастрофу. Единственным звуком, услышанным от него, был глубокий вздох, поднявший грудную клетку. Босс брал предметы в руки один за другим, будто сочувствовал их поникшему виду. Он повертел на ладони чашу — водяную лилию:

— Что за изысканный замысел! Кто это сделал?

— Я, — прохныкала Элис.

— Я хочу, чтобы вы повторили ее. Только сделайте основание толще. Вы рассчитывали на деликатность фарфора, но это — керамика. Пусть лепестки опираются на головы лягушек — для поддержки.

— Я так сожалею, — проскулила она.

— Это обычная история с новыми изделиями. Мы трудились три года, чтобы произвести радужное стекло, пока получили нечто пригодное для продажи, так что не падайте духом. Мы подберем другую глину, более прочную.

Да благословит Господь этого человека! Он говорил мягко, будто прахом пошли только сотни, а не тысячи долларов.