Читать книгу "Брачный договор - Мишель Ричмонд"

Становится ясно, что про Элис она будет говорить только тогда, когда сама захочет. В голове крутится предостережение Элис: «Веди себя как можно вежливее».

Орла слегка наклоняется в мою сторону и оценивающе смотрит на меня.

– Позвольте задать вам вопрос. Представим нашу планету через пятьсот лет. Как вы думаете, институт брака по-прежнему будет существовать?

– К сожалению, не могу этого знать.

Чего это ей вздумалось болтать о всякой чепухе?

– А вы как думаете?

– Я первая спросила.

– Глубоко в душе каждый из нас мечтает о бессмертии, – помолчав, отвечаю я. – Единственный способ его достичь – оставить после себя потомство. Если мужчина и женщина живут вместе, а еще лучше – связаны официальными узами брака, у их детей больше шансов выжить, а у родителя, соответственно, обрести столь желанное «бессмертие». Если же не брать в расчет детей, то, полагаю, большинство людей испытывают сильное желание найти спутника жизни.

– Именно такого ответа я от вас и ожидала. – Орла пристально смотрит на меня.

Непонятно, комплимент это или нет.

– Не возражаете, если я расскажу вам одну историю? – спрашивает она.

Я ожидаю услышать что-то вроде того, что нам рассказывала Вивиан, когда принесла контракты, которые мы по наивности подписали, тем самым втянув себя в кошмар. Я напоминаю себе, что, несмотря на гостеприимство и внешнее радушие Орлы, эта хрупкая женщина с серебристо-белыми волосами – настоящий волк в овечьей шкуре или, точнее, волчица в элегантном одеянии.

– Я выросла в бедной семье, – начинает Орла. – Отец работал на угольной шахте в Ньюкасле, мать была швеей. Родители всегда поддерживали нас с сестрой, но не давали нам советов. Разумеется, у них было свое мнение, просто они нам его не навязывали. Все важные решения, касающиеся религии, политики, работы, я принимала самостоятельно. И правильно. Мир очень быстро меняется; как бы мы ни хотели, мы просто не в силах вооружить следующее поколение знаниями на все случаи жизни. Сегодняшний мир уже давно не такой, в каком выросли мои родители, даже не такой, в каком выросла я. Меня беспокоит, что современное общество идет в сторону постепенного отказа от такой модели отношений, как брак. Во многом это связано с глобализацией и объединенной экономикой.

– Не понимаю, как глобализация связана с умиранием брака? И как во все это вписывается жесткая система правил, которую создали вы?

Орла откидывается на спинку кресла, по-видимому удивленная моим резким тоном.

– Брак – неэффективная модель построения отношений! – провозглашает она. – Наглядная демонстрация пустого растрачивания ресурсов. Зачастую получается так, что жена сидит дома, заботится о детях или всего об одном ребенке и ради этого бросает карьеру, которую так усиленно строила, теряет самые продуктивные годы жизни. А как бездарно расходуются материальные ресурсы! В каждом доме столько лишних вещей. Например, сколько, по вашему мнению, в мире тостеров?

– Понятия не имею.

– Серьезно, попытайтесь угадать.

– Десять миллионов? – нетерпеливо говорю я.

– Более двухсот миллионов! А как часто среднестатистическая семья пользуется тостером? Всего две целых шесть десятых раза в год. Двести миллионов тостеров простаивают без дела в течение девяноста девяти целых девяноста семи сотых процента своего срока службы.

Орла допивает вино и идет на кухню за бутылкой. Не спрашивая, наливает вина сначала мне, потом себе.

– Перед человечеством встает задача сохранения ресурсов, Джейк. Люди начинают осознавать, что нам не нужно столько тостеров; и маленькие закрытые ячейки общества не нужны. Эволюция отбирает эффективные модели. Современный институт брака и семьи в том виде, в каком он есть, не входит в их число.

В том, с каким пылом она все это говорит, есть нечто безумное. Ну, разумеется, иначе «Договор» не существовал бы.

– Вы считаете, что общество должно в итоге отказаться от брака? – пораженно спрашиваю я.

Как можно вести разумный разговор с человеком, который столь явно противоречит сам себе?

– Вовсе нет! Я не экономист, Джейк, и слава богу! Я считаю, что эффективность – не всегда хорошо. То, что кажется нам простым и ясным, зачастую таковым не является. Вы спросите, почему я продолжаю верить в брак? – Орла теперь стоит прямо передо мной. – Потому что брак – это нелегко. Потому, что в браке приходится решать сложные задачи. Идти на компромисс, принимать во внимание точку зрения другого человека, жертвовать собственными интересами, наконец.

– Позвольте прояснить одну вещь. Вы верите в брак, потому что брак – это трудно?

– Важно не это, а то, что брак создает основу для понимания. Вы постоянно пытаетесь понять, о чем думает и чего хочет в жизни ваша вторая половина, по-настоящему постичь суть характера другого человека.

Орла начинает ходить по комнате.

– Понимание – отправная точка для творчества и полета мысли, который недоступен эгоистичному, сконцентрированному на себе человеку. Люди стремятся к предсказуемости, раз за разом выбирают то, что проще и где меньше риска. Брак же заставляет нас выйти из «зоны комфорта». Как вы знаете, идея «Договора» пришла мне в голову после того, как распался мой первый брак. У меня в голове сложился образ идеального брака, но я понимала, что большинство брачных союзов, включая и мой собственный, далеки от него. Нужны строгие правила, соблюдение которых поможет избавиться от эгоистичного поведения по отношению к партнеру.

– В теории звучит благородно, соглашусь. Однако то, чему я был свидетелем, Орла, благородным никак не назовешь.

Когда я произношу ее имя, она поворачивается ко мне.

– Вы приехали просить разрешения выйти из «Договора»?

– Да.

Она молча смотрит на меня.

– Вообще-то сам факт того, что я прошу об этом, абсурден. – Я встаю и понижаю голос до шепота, так чтобы Орла подошла ближе ко мне. – Вы верите, что служите благородной цели, что помыслы ваши чисты, и в то же время возглавляете организацию, которая по сути является жестокой сектой.

Орла тихонько ахает.

– Вы не хотите счастливого брака, друг? Не хотите прожить всю жизнь вместе с Элис? Бросить вызов самому себе?

– Конечно, хочу! Зачем я тогда сюда приехал, как вы думаете? Я хочу вернуть Элис, такую, какой она была до того, как мы стали жить в страхе. Хочу вернуть нашу жизнь. Мы были так счастливы, пока не явились вы и походя не превратили все в дерьмо.

– Были счастливы? – надменно улыбается Орла.

Мне хочется ее придушить.

– Да, Орла, были. Я люблю Элис. Я готов на все ради нее. На все.

Я вдруг понимаю, что раньше никому этого не говорил. И тут же думаю, что, может, пока я не произнес этого вслух, это и не было до конца правдой? Да, я хотел, чтобы Элис была моей, но, может, я любил ее недостаточно сильно?