Читать книгу "Звезда моей души - Татьяна Устименко"

Похоже, я пока еще не научилась разбираться в истинной сути наших симпатий и антипатий, загадочно связанных друг с другом. Многие признанные мудрецы утверждают, что снисхождение к врагу не несет в себе никакой рациональности. Но много ли рациональности содержат усилия, затраченные на реализацию непримиримой вражды? Сегодня я по-новому взглянула на некоторые моральные ценности и пришла к неожиданному выводу: отведенный нам жизненный срок слишком короток для того, чтобы тратить его впустую, расходуя на ненависть, вражду и самолюбие. Жаль только, что это прозрение мне уже не пригодится…

Коридор закончился внезапно, завершившись глухим тупиком. Мы остановились возле монолитной гранитной глыбы, наглухо перегородившей дальнейший путь. Мы бессильно молотили кулаками по равнодушной поверхности, а клинки Ребекки безрезультатно отскакивали от гладкой плиты, не причинив ей ни малейшего ущерба, сумев высечь из нее лишь несколько ярких искр. Наконец, поняв, что наши усилия тщетны, мы немного успокоились, развернулись в направлении ожидаемого подхода противника и ощетинились когтями и клинками, намереваясь дорого продать свои жизни.

Спустя всего несколько минут големы достигли нашего последнего прибежища и заполнили всю пещерку, закупорив ее вход своими массивными телами. Спящие стражи Блентайра, разбуженные нами по глупости и неосторожности, имели облик людей. Вот только при этом они на целую голову возвышались над отнюдь не щуплыми ниуэ и лайил. А их страшные пасти щерились огромными зубами, по сравнению с которыми клыки Ребекки выглядели всего лишь милыми, безобидными молочными зубками. Круглые рыбьи глаза големов не моргали и казались мертвыми, ушей у них не было, но уродливые, покрытые шишками и лишенные волос головы бдительно следили за своими потенциальными жертвами, безошибочно поворачивались точно в нашу сторону.

Никогда до сего мгновения я еще не сталкивалась с настолько ужасными и бездушными монстрами, неспособными проявлять снисхождение или милосердие. Похоже, наш поход подошел к своему логическому завершению и заканчивался именно здесь и сейчас. Какую же непростительную ошибку я совершила, осмелившись спуститься в эти заброшенные, забытые богами подземелья! Вот уж точно говорят: все мы дураки! Но зачем же этим злоупотреблять?.. Путей к отступлению у нас уже не оставалось, а ждать помощи было неоткуда.

Я понуро откинулась на каменную стену и прижалась к ней своими свернутыми в комок крыльями, ощущая приятное облегчение после длительного бега, вызванное разливающимся по позвоночнику холодком. Беонир оценивающе разглядывал свои когти и хмурил лоб, похоже мысленно прикидывая, насколько хватит его оружия. Ребекка наскоро приводила в порядок парные акинаки: она несколько раз провела клинками по граниту, правя притупившиеся лезвия клинков. По ее лицу блуждала кривая, горькая усмешка. Умирать не хотелось никому…

Големы подступили почти вплотную к нам и замерли, выстроившись в ровную шеренгу. За первым рядом врагов я явственно различала второй, третий, четвертый… Последующие твари терялись во мраке подземелья, но подобная ограниченность кругозора не доставляла ни малейшего удовольствия, ибо я понимала: имя нашему врагу — легион. Но чего же они ждали, неподвижные и равнодушные?

— Шарро, спаси нас! — сбивчиво пролепетала я, наблюдая за замершими врагами. — Может, они передумают и уйдут восвояси?

— Вряд ли, — хмуро процедила Ребекка, сдувая упавшую на лоб прядь волос. — Скорее всего, они ожидают подхода отставших соратников, а потом…

— Берегитесь! — еще успел вскрикнуть Беонир, и в следующий же миг окружающий нас мир вздыбился и развалился на отдельные картинки, превратившись в мельтешение клинков и когтей, шорох рассыпающейся глины и скрежет восстающих из пыли големов.

Мои барабанные перепонки едва не лопались, судорожно вибрируя в такт яростному реву лайил и басовитому рычанию ниуэ. Я двигалась, словно сомнамбула, рефлекторно отбиваясь зажатым в руке стилетом и каким-то непостижимым образом успевая уворачиваться от мелькающих вокруг меня мечей стражей. Но, увы, оказываемое нами сопротивление не вело ни к чему продуктивному, ибо развалившиеся от удара големы тут же снова обретали свою исходную форму, а их ответные выпады обладали немыслимой быстротой и точностью, неся угрозу неминуемой гибели.

Меч одного из стражей вскользь прошелся по моему запястью, прочерчивая на нем тонкую кровоточащую линию, а Ребекка получила рану в плечо. И в тот момент, когда я полностью осознала степень своей усталости и обессиленно привалилась к стене, Беонир вдруг вскинул подбородок и испустил длинный переливистый вой, наполненный обреченностью и горем.

Эта прощальная рулада волной прокатилась над макушками стражей, а мгновение спустя под моими ногами неожиданно разверзлось ровное квадратное отверстие, из коего высунулась чья-то мускулистая волосатая рука, крепко ухватившая меня за щиколотку и уверенно потащившая вниз. Онемев от ужаса, я даже не кричала, позволив неведомому избавителю увлекать меня все глубже, в земные недра. Меня грубо тянули за ногу, чуть не сдернув с нее сапог, а мои растрепавшиеся волосы, лишившиеся свалившегося капюшона, волочились по полу подземелья, пачкаясь в каменной крошке и пыли.

Скосив взгляд и чуть не заработав косоглазие, я все-таки смогла увидеть, как Ребекка и Беонир спрыгнули следом за мной, укрываясь в благословенной яме, перешедшей в наклонный лаз, причем юноша нес отличный лук, колчан со стрелами и кинжал, очевидно захваченные им в качестве трофеев.

Каменная плита задвинулась за нашими спинами, и на ней засияла какая-то эльфийская руна, испускающая приглушенное золотистое свечение. Скорее всего, она служила охранным знаком против големов, потому что стражи успокоились и не предприняли ни единой попытки взломать или поднять крышку потайного люка. Мы же при этом очутились в безопасности, пребывая в полнейшем неведении относительно загадочной личности нашего негаданного спасителя…

— Темно! — с оттенком обезличенного осуждения проворчал Беонир, обращаясь неизвестно к кому. — Проклятое подземелье, Тьма его забери.

— Так ведь чуть не забрала уже! — насмешливо прилетело откуда-то сбоку. — И вообще, нечего попусту языком молоть да всуе змееликую поминать, накликивая новую беду на наши многострадальные головы…

Ну насчет голов я бы точно спорить не стала, потому как успела травмироваться в ходе нашего форсированного отступления: сильно треснулась лбом об какой-то каменный выступ и сейчас не совсем четко ориентировалась в пространстве, ощупывая свежую шишку и пытаясь привыкнуть к мелькающим перед глазами звездочкам. Решив, что мы значительно удалились от големов, совершенно невидимый в темноте спаситель выпустил мою ногу и грубо уронил меня на камни, похоже нимало не заботясь о моей последующей судьбе.

Я бессильно лежала на спине, отходя от удара, хватала воздух пересохшими губами и тихонько постанывала из-за боли в ушибленной голове. Все недавние крайне неприятные и так спонтанно произошедшие события превратили мои и до этого-то не шибко связные мысли в разрозненную череду сумбурно перемешанных образов. Именно поэтому я уже остерегалась делать какие-либо выводы и предпочла не выставляться, забив на инициативу. А что тут, спрашивается, не так? Полагаю, сия невеликая мудрость известна каждому: когда попадаешь в ситуацию, где от тебя ничего не зависит, не лучше ли подождать и понаблюдать за поведением других, авось что-то да прояснится?