Читать книгу "Тенеграф - Кшиштоф Пискорский"

Легион выросла из тени за их спинами.

Все, что произошло потом, выглядело как мрачная бойня. Первые солдаты, увидевшие, на что мы способны, были морально убиты. Под их масками я ловил уже не уверенные в себе взгляды, а лишь затуманенные страхом глаза людей, знавших, что их обрекли на смерть. А мы эту смерть отмеряли методичными уколами, внезапными финтами, атаками через тенепространство.

Арахон во мне корчился от угрызений совести, Кальхира объясняла ему, что это – месть за его друзей, а Герт при виде крови хихикал, словно безумец.

Когда бой уже закончился, я прошелся между телами, ища человека, который с нами разговаривал. Надеялся, что он еще дышит и расскажет чуть больше о нашем якобы сообщнике.

– Арахон! – крикнула Легион. – Что ты, дьявол тебя подери, делаешь? Мы должны действовать. Скоро может подоспеть помощь.

Я кивнул. Часть стражи была занята в нижних кварталах, но король в любой момент мог бросить на нас резервы из дворца. Бой закончился быстро, но мы не могли быть уверены, что кто-то из тенемастеров не вызвал подкрепление.

Мы воткнули рапиры в щели стены, а я сорвал с плеч плащ и повесил его на рукояти, создавая подобие балдахина. Участок стены погрузился во мрак, и тогда я принялся вместе с Легион создавать укорот, намного длиннее и сложнее, чем все, что я создавал до сих пор.

Чувствовал я себя, как дождевой червяк, пытающийся проложить туннель в скале. В висках у меня стучало, а из носа потекла кровь, железистый привкус которой я ощущал во рту.

Наконец последний из тенесторонних заслонов рухнул. Во мраке, который нам открылся, что-то двигалось.

– Есть! – крикнула Легион.

Мы увидели палубу колышущегося на волнах корабля. В ее глубине блестели глаза мрачных заросших пиратов.

Услышав зов Легион, мужчины перешли на нашу сторону тени.

Сквозь тенеукорот шли моряки: мускулистые руки, яркие шелка, обрубленные уши, выжженные клейма. Однако было их лишь шестеро. Четверо несли обернутый тряпками куб. Легион подошла и сняла полотно. Я сразу узнал то, что было под ним, – это из-за него я впервые повстречался с Арахоном.

Этот тенесторонний заряд был сродни тому, которым владели защитники Коппендама. После того как они использовали его во время нашего штурма, из ста добровольцев вернулось лишь пятеро. Арахон тут же подсказал мне, что из тех пятерых уже все мертвы. Погиб тенемастер Хасим, погиб Д’Артидес из Серивской Троицы, погиб И’Барратора, а двое других ветеранов спились до смерти в «Львиной Гриве».

Легион заметила, что я пристально присматриваюсь к кубу.

– Это подарок от Всетени? – спросил я.

– И не один, – ответила она, дав подчиненным знак, чтобы они установили заряд под Ребром.

Подумалось мне, как странно повернулась моя жизнь. Давным-давно, когда я еще был темным существом и не знал о существовании Арахона, я ненавидел Всетень. Видел в нем тирана, угрозу свободе. А теперь я стал его союзником, причем самым извращенным способом, какой только можно себе представить.

Корсары закончили устанавливать заряд.

– Поглядим, что он может, – усмехнулся я.

Ребро Севера возносилось на фундаменте единственной устойчивой и горизонтальной поверхности в этом мире. Анатозийцы построили его на окаменевшем мощном течении, которое добыли из глубоких тенесторонностей и заморозили солнечным светом.

Твердое основание – единственное, по которому могли ходить люди, – порой возникало на границах тенесторонностей, словно паковый лед. Умели его вымораживать и тенемастера. Тенесторонностный заряд мог расплавить это место, разорвать в потопе мрака.

После того как слуги Легион осторожно положили его под стену, женщина отослала их мановением руки. Татуированные спины исчезли в укороте, а сам он затворился. Мы остались одни под стреловидным массивом Ребра. Легион потянулась к заряду и сломала детонирующую печать.

Мы отбежали на расстояние, которое показалось нам безопасным, – на самый край купола, в то место, где течения изгибались, будто поток вокруг камня, омывая светящуюся преграду. Долго ждать не пришлось. Внешняя скорлупа заряда, который с такого расстояния казался черной точкой у подножия башни, начала быстро таять. Брызнули черные лучи. Наружная оболочка растворилась и испарилась. Чистая, кипящая тень с самого дна этого мира расцвела под башней черным цветком, надулась, словно шар, и разорвалась, посылая во все стороны волны пылающего мрака.

Окаменевшее течение, на котором более шестисот лет стояло Ребро, дрогнуло. Еще миг оно текло лениво, будто тающая смола, но внезапно поплыло со всей скоростью, вырывая фундамент башни. Ее верхушка склонилась сперва в одну, затем в другую сторону. Свет задрожал и погас.

Ребро Севера пало, а вместе с ним ринулся на нас целый поток тенесторонностей, прижал к губчатой поверхности и вместе с ней вдавил глубоко вниз.

Я почувствовал, как растет давление и как становится все жарче. Застонал, когда весь воздух вышел у меня из груди. Где-то поодаль услыхал сдавленный крик Легион.

Вокруг нас тенепространство достигло пика напряженности, после чего, словно придавленный и внезапно отпущенный мяч, выстрелило вверх горячим фонтаном тьмы, проламывая границу между светлым и темным мирами.

Оглушенный внезапным рывком, я успел лишь подумать, что этого мы не планировали.

* * *

В Сериве взорвались тени.

Каждая, даже самая малая из них, надулась, будто наполненный ветром парус, вспухла, вспузырилась.

Из-под аркад вокруг Площадей Шести Родов выползли облака мрака. Люди, которые вышли на площади, обеспокоенные криками из нижних кварталов, попадали от страха, уверенные, что их поглотит мрак.

Окна заброшенных домов раздулись над улицами, будто черные щеки. Темные шкафы, сундуки и ящики облизнули комнаты смоляными языками. Черные реки выплеснулись из-под кроватей. Боковые переулки отрыгнули текучим эбеном на главные улицы. Волнистая линия Замкового холма расцвела выбросами, которые, словно чернильный мох, полезли из каждой щели.

Даже тени людей на какой-то миг поднялись с пола, сошли со стен, толстые, будто измазанные сажей утопленники, передразнивая каждое движение хозяев, которые в ужасе пытались от них сбежать.

На площади под холмом пузырь черноты выстрелил из будки дворняги, которая так перепугалась, что даже не залаяла – лишь стояла на дрожащих лапах, глядя на мешок тьмы, наполнивший ее дом.

Черные испарения скрыли звезды. От криков ужаса Серива затряслась до самых фундаментов.

Меня вместе с Легион вытолкнуло в старые ворота на аллее Платанов, чья черная кишка выскальзывала прямо на улицу. Мы прокатились с десяток шагов по влажной мостовой.

А затем, как будто ничего и не случилось, тени отступили.

Жители Серивы замерли, внимательно глядя на них. Хотели удостовериться, не повторят ли тени свою шутку. Привела горожан в чувство только череда выстрелов, которые прокатились над крышами. Они взглянули вниз, на залив – и снова вспыхнула паника.