Читать книгу "S-T-I-K-S. Шесть дней свободы - Аля Холодова"

Ну вот зачем я так долго проторчала в том магазине? Не потеряй время, успела бы добраться до реки, а там выкрутиться куда проще, как могла убедиться днем.

Ускользая от нежелательных встреч, была вынуждена отступать дальше и дальше, с каждой минутой мне все труднее было избегать обнаружения. При этом я не раз играла с огнем, потому что ничего другого не оставалось – только отчаянно рисковать. Мне нельзя подпускать мертвяков слишком близко, велик риск наткнуться на тварь с ненормально развитым нюхом, такие способны почуять самого чистого иммунного за десятки, а то и сотни шагов. Но иногда приходилось проскальзывать опасно близко, складывалось впечатление, что зараженные собираются сюда с нехорошей целью – они добиваются, чтобы рано или поздно в этом районе не осталось ни единого укромного уголка, где можно будет спрятаться.

Так при чем здесь суеверия и высшая сила Улья со своими шахматами? А при том, что она, похоже, решила сделать так, что мне придется отказаться от своего решения.

Вот зря до этого сказала себе мысленно, что в этом подъезде мне делать нечего. Зараженные будто специально надвигались таким образом, что я, отступая, почти прижалась к тому самому заслону, через который до этого пыталась найти лазейку. И, понимая, что вот-вот кольцо окружения сомкнется, не придумала ничего лучше, чем поспешить в ближайшее безопасное место.

Самое безопасное, которое здесь знаю, – дом, где обосновался неведомый иммунный.

Да, там меня могут поджидать ловушки, мины, злой рейдер с дробовиком и прочие не самые приятные сюрпризы. Но как минимум один человек неплохо устроился в этом доме, очень похоже, что не просто так зашел, место освоенное. А мне много не надо, просто зайду в подъезд и тихонечко посижу в уголочке, пока эта свора переберется в другое место.

Здесь им нечего кушать, в таких местах стаи надолго не задерживаются.

* * *

Вообще-то я считаю себя здравомыслящей и склонной к тщательному планированию, вот только планы мои непрерывно корректируются, и некоторые изменения уже традиционно попахивают сумасбродностью, которую не всегда можно оправдать подсказками интуиции. Временами я сама рассудительность, временами – сама безрассудность. Самокритична, охотно признаю свои ошибки, вот только некоторые из них можно было не совершать, если хорошенечко обдумывать каждый поступок.

В подъезд я пробралась нормально. Потихоньку приоткрыла тяжелую непослушную дверь, проскользнула, мысленно умоляя неведомые силы Улья избавить меня от мин.

Такие штуки сильно пугают.

Ничего не взорвалось, но это не очень-то успокоило. Слишком темно и страшно, в таком густом мраке может скрываться что угодно (и кто угодно). Приходилось больше прежнего напрягать дар, пытаясь что-то высмотреть, но ничего, кроме продолжавших скапливаться в округе зараженных, не заметила.

Хотя нет, при взглядах вверх можно различать окрашенный в мягкие цвета овал иммунного. Судя по тому, что он застыл в одном положении, причем горизонтальном, этот человек лежит или даже спит.

Мне бы его хладнокровие – отдыхать в доме, окруженном стаей чудовищ.

Я честно пыталась отсидеться в уголочке подъезда, но чем дальше, тем больше зараженных прибывало с юга. Причем отсюда они никуда не уходили, выбирали себе местечко посвободнее и там замирали статуями или почти не двигались.

Насколько мне известно, одиночным мертвякам и стайным объединениям зараженных требуется определенное жизненное пространство. То, что я сейчас наблюдаю, вообще его не оставляет, они теснятся явно ненормально, к тому же очень странно, что эта орава ведет себя смирно при такой скученности – не видно, чтобы сильные нападали на слабых, а ведь каннибализм (если так можно выразиться) у них – обычное дело.

Почему их всех тянет в одно место? Может, я стала свидетельницей начала формирования орды? Как-то сомнительно, ведь такое, как правило, случается далеко на западе, именно оттуда приходят практически все эти полчища. Случаи, когда подобное происходит в других регионах, крайне редки, информация о них на уровне слухов или даже сказок.

Приглядывая за мертвяками, я поднималась все выше и выше, ступенька за ступенькой. Очень не хотела оставаться поблизости от двери подъезда, а ну как зараженные захотят за них заглянуть. К тому же смущали крохотные, едва заметные искорки, мелькающие то и дело на краю того, что можно назвать полем нового зрения. Никогда ничего подобного не видела – что это такое? Может быть, отблески от еще не подошедших монстров? В таком случае скоро их соберется еще больше, что совсем уж не радует.

Продвигалась, пользуясь светом, скудно просачивающимся из грязных окон на лестничных площадках. Его не хватало, так что мрак в подъезде почти кромешный, каждый шаг превращается в целое событие. Я не видела, на что наступаю, и не хотела шарить перед собой руками. Здесь дурно попахивало, запах мне знаком и очень неприятен – тут или кто-то умер, или кого-то скушали, оставив объедки. Я не желаю натыкаться на такое ладонями.

Глупо, конечно, ведь упускаю возможность нащупать мину. Правда, это не так уж и страшно, ведь в саперном деле я понимаю настолько мало, что, скорее всего, не пойму, на что наткнулась.

Как бы ни медленно двигалась, но в конце концов наступил неизбежный момент – добралась до шестого этажа. Теперь я могла разглядывать иммунного, повернув голову, а не задрав. До него рукой подать, но это без учета стен. Лежит как лежал – на одном месте и вообще не двигается.

Но без активации дара дальше вообще ничего не могу разглядеть. Мрак полнейший, окна подъезда здесь почему-то ни искорки не пропускают. Может, «жилец» чем-то занавесил стекла, чтобы зараженные не заметили свет его фонаря?

Я уже столько глупостей за последнее время натворила, что со счета сбилась, – так почему бы не совершить еще одну? Тем более что интуиция орет во всю глотку, уверяя, что все в порядке, что я поступаю правильно – только так и надо поступать.

Подсказки интуиции – это важно, в Улье принято им доверять.

Но не безоглядно, и поэтому я стараюсь не торопиться.

Фонарик у меня крохотный, толку от него почти нет, но света хватило, чтобы разглядеть какое-то тряпье, разбросанное по площадке, и четыре двери, над каждой из которых поиздевался какой-то вандал. То есть грубо раскурочил, вскрывая.

Это слегка удивило. Нет, я понимаю, что и рейдеры, и сильные зараженные любят ломать запертые двери, – но почему этот иммунный выбрал вскрытую квартиру? Неужели во всем доме не нашлось места понадежнее?

Интуиция потребовала совершить очередную глупость. Я не стала сопротивляться даже символически, поддалась ее нажиму, но в прежнем темпе – то есть неспешно.

Дверь открывала по чуть-чуть, с остановками и постоянным контролем положения тела хозяина квартиры. А еще в образовавшуюся щель просовывала найденное в магазине зеркальце, изучая отражения под разными углами. И это помогло, оказывается, осторожничающий человек устроил что-то вроде примитивнейшей сигнализации. Прислонил к створке наклоненную табуретку, а на нее установил веник с надетым на рукоять жестяным ведром. Если бы я поспешила, вся эта конструкция развалилась бы с тем еще грохотом.