Читать книгу "Птица-лира - Сесилия Ахерн"

– Ничего себе! – присвистнул Соломон.

Это были крылья, роскошная огромная пара крыльев, которые предстояло закрепить на спине. Они переливались кристаллами, как и трико, только здесь кристаллов были уже не сотни – тысячи.

– Десять тысяч, – сообщила Кэролайн шепотом, словно от обычного голоса хрупкие крылья могли сломаться. Впрочем, на вид они не казались хрупкими. Они выглядели большими и сильными. Размах – полных два метра. Огромные, величественные крылья, такие прекрасные, даже когда блестели и сверкали в этой тесной гардеробной, трудно вообразить, как они вспыхнут на сцене.

– Можно мне?..

– Конечно, конечно, это твои крылья, – захлопотал Бенуа.

Лора подошла и потрогала их.

– И все эти кристаллы пришила ты? – спросила она Кэролайн.

– Все вместе. По рисунку Бенуа. Это было… – У Кэролайн тоже на ресницах повисли слезы. – Было радостно создавать такую красоту. Словно вернулись дни в колледже и… Словом, ты вполне это заслужила.

– Спасибо! – шепнула Лора.

Когда она взяла крылья в руки, комната наполнилась шумом, почти грохотом – так хлопает крыльями лысый орел, хотя здесь едва ли кто мог это угадать, как бьют по воздуху его крылья, когда орел замедляет полет. Этот грохот наполнил комнату, и все замерли, широко раскрыв глаза. Лора сначала подумала, что это звуковой эффект, и лишь потом поняла, что звуковой эффект создала она сама.

Кэролайн прижала руку к груди.

– Я же вам говорила! – шепнула она Бенуа.

– Подумать только! – пробормотал он, глядя на Лору, словно на живое чудо. Встав, распрямившись, он склонил перед Лорой голову, словно видел ее впервые. – За работу, Лирохвост. У нас еще много дел. Идею клетки мне подсказал один из моих любимых фильмов, «Зузу». Смотрела? – заговорил Бенуа, пока Лора переодевалась.

Она покачала головой.

Он втянул воздух сквозь зубы.

– Просто кощунство. Посмотри обязательно. Завтра все кинутся его смотреть. Жозефина Бейкер – первая чернокожая женщина, снявшаяся в большом кино. Есть сцена, когда она поет, поет, словно птица в клетке, щелкает, свистит – на качелях. Ключевая сцена, и фильм надо смотреть.

Под речи Бенуа Лора успевает присматриваться к происходящему в зале. Шоу меж тем началось. В финале шесть участников. Показывают короткие интервью, записанные с ними на неделе или в тот же день с утра: каждый говорит, как важно для него это состязание.

– Теперь или никогда!

– Сделай или сдохни!

– Лучшая песня в жизни.

– Самое главное для меня.

– Ради моих детей, пусть гордятся своей мамой.

– Они в любом случае будут гордиться, – шепнул ей Бенуа. – Мы-то с тобой это понимаем, Лирохвост.

Лора кивнула. Он действовал на нее успокаивающе, этот всевидящий и всеведущий пророк, чуть ли не тысячу раз побывавший на подобных выступлениях. Нет во всем этом ничего особенного – кроме, разумеется, того, что создали его руки, руки художника. Все будет хорошо. И Лора действительно успокоилась.

Выступление Элис и Брендана – безупречно. Захватывало дух. Они все выше задирали планку возможного, отваживались на самые опасные трюки с огнем, с водой, с летающими мечами. Элис – сильная, напористая, Брендан – тонкий, хлесткий. Идеальная пара.

Спаркс совладал с дрожью в руках.

Двенадцатилетняя гимнастка отработала прыжки, сложные кувырки, огненное кольцо.

Никто ни разу не сбился. Рейчел привезла на финал свою Сюзи и сверток с новорожденным Бреннаном. Лоре позволили подержать на руках маленькое тельце, она растворилась в его криках. И наконец, когда на сцену вышел Алан, переговоры по рации в коридоре, завершившиеся стуком в дверь, вызвали у Лоры мгновенный приступ рези в желудке – за ней пришли, пора выходить. Она обернулась к Соломону – тот оглянулся на Бо, словно за разрешением.

– Да поцелуй же ее, черт побери! – прикрикнула она и демонстративно уставилась в стенку.

Глаза Рейчел расширились от удивления, она еще не вполне поняла, что тут происходит. Поцелуй затянулся. Наконец, оторвавшись от губ Лоры, Соломон шепнул:

– Будь собой. Насколько сможешь быть собой в золотом трико с двухметровыми крыльями.

Она фыркнула, расхохоталась в голос, и они оторвались друг от друга.

– Прелестно, – пробормотал Бенуа, притворяясь, будто лично он ничуть не растроган, но легкий блеск глаз его выдал.

Лора ждала за кулисами, крылья пока сложены: Бенуа не велел раскрывать их, пока она не войдет в клетку, при таком размахе крыльев в дверцу не пройти. Стоя позади сцены, она любовалась тем, как Алан покорял зрителей. Вот кто отточил каждую реплику, каждое движение, и теперь все казалось таким легким, естественным, но Лора-то знала, сколько работы в это вложено.

Мейбл заявила Алану, что уходит от него. Все, это окончательно. Она нашла другого. С этим мужчиной она чувствует себя иначе, говорит другим голосом. Кто этот мужчина? Джек Старр. Под аплодисменты Джек вышел на сцену и сунул руку в Мейбл – та содрогнулась, ей это непривычно, до сих пор внутри нее никого, кроме Алана, не бывало. И ее голос действительно зазвучал иначе – низкий, насмешливый. За эти дни Алан усовершенствовал куклу, теперь он управлял ее мимикой с помощью дистанционного пульта. Они яростно спорили, Алан и Мейбл, – Мейбл захотела вернуться, а он ее отвергал. Стоял возле кулис, сложив руки на груди, Мейбл орала на него, и он кричал в ответ, а Джек, застрявший посреди этой перебранки, помирал со смеху. Наконец Алан согласился, Мейбл снова оказалась у него на руке, они воссоединились.

Зал взорвался.

Алан покорил всех.

Выступление закончилось. Пустили запись, предваряющую выступление Лоры. Она услышала собственный голос, настоящий: рассказ о поездке в Австралию, о том, как это изменило ее жизнь. Ничего сенсационного, зато это чистая правда. Под рассказ, наложенный на сцены сельской жизни, Лора двинулась к сцене мимо Алана, который успел пожать ей руку и поцеловать в щеку:

– Ты справишься.

С потолка спустилась огромная клетка, и, хотя зрителям полагалось сидеть тихо, по залу прокатился подавленный вздох. Дверца распахнулась, Лора шагнула внутрь. Бенуа поскромничал: клетка была вовсе не такой простенькой, как на его рисунке, это было роскошное произведение искусства, прутья изгибались, словно виноградная лоза, на них росли ярко отполированные бронзовые листья. Лора села на качели, невидимые руки защелкнули ремень безопасности, и клетка захлопнулась, стала медленно подниматься. Лора прекрасно себя чувствовала в этом воздушном лифте, так хорошо, что ей чудилось – она светится изнутри. Повиснув высоко над сценой, она казалась себе разом и очень уязвимой – и волшебно всемогущей. Распрямилась – так удобнее всего на качелях – и сосредоточилась на экране, еще не зная, что сейчас будет, чего ждать от самой себя.