Читать книгу "История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2 - Дмитрий Яворницкий"

Так Брюховецкий и остался на всю зиму на Украине. 14 января 1663 года он послал царю письмо, в котором писал: «Мы, все войско запорожское, с великою охотою рады бы исполнить указ твой, но не можем, потому что время зимнее; теперь на зиму из Запорожья в города за хлебом приходят, а не из городов идут в Запорожье; притом же путь туда из Гадяча дальний, с полтораста миль; а за порогами никаких городов нет, ни сеют, ни орют, только отсюда из городов хлеб добывают, и то разве саблею. Умилосердись, государь праведный, не дай погибнуть головам нашим от безбожных изменников, изволь несколько полков ратных людей к нам прислать, а в городах позволь быть до полной рады». Как пишет Соловьев, 14 января у Брюховецкого с запорожцами был круг, и в кругу казаки кричали, что они наги и бесконны и пешком им в Запорожье никак нельзя идти[455].

В Гадяче царский посол видел и епископа Мефодия, который твердо стоял за Брюховецкого. Из Гадяча посол отправился в Переяслав и свиделся там с самим Сомко. Сомко, жалуясь на то, что царь не утверждает его настоящим гетманом, вместе с этим жаловался и на Ивана Брюховецкого за то, что он, состоя кошевым атаманом запорожских казаков, почему-то именует себя гетманом. «Зачем Брюховецкий называется гетманом? в Запорожье бывают только кошевые атаманы; Брюховецкому верить нельзя, потому что он полулях; был ляхом да крестился, а в войске не служивал и казаком не был, служил он у Богдана Хмельницкого и приказано было ему быть во дворе, а на войну Богдан его с собою никогда не брал»[456].

Но Брюховецкому нужды мало было до того, что о нем говорил Сомко и как держал его Хмельницкий, ему нужны были запорожцы, которые после Богдана Хмельницкого представляли собой большую силу и стали вершителями великих событий и полными хозяевами на Украине, чему способствовали как слабость преемников славного Богдана, так и хаотическое состояние Малороссии того времени, в особенности же бедственное положение украинского населения, искавшего защиты у запорожцев, как у истинных представителей народничества. «Все, что могло, бежало от тяжелой жизни на Украине в Запорожье. Община запорожская быстро пополнялась этими бездомными сиромахами, приносившими с собой и свое озлобление против тех, кто, по их мнению, должен был защитить их против сменявшихся один за другим гетманов, против казацкой старшины, против наиболее зажиточного и обеспеченного городового казачества. Характерно для того времени письмо от всего «войска запорожского к черни городовой (1662): в нем запорожцы советуют «городовой черни и войску» не верить изменникам, не слушать их прелестных слов, не принимать их вольностей и не губить своих душ «для проклятого шляхетства лядского», прибавляя, что им, «чернякам, того шляхетства не надобно». Живя на Запорожье, Брюховецкий имел время присмотреться к тому, что происходило на его глазах, и сумел воспользоваться настроением народа. Нетрудно представить себе, что и как говорил он в своих беседах с запорожцами, если в самом непродолжительном времени мы видим его уже кошевым. Конечно, он заявлял себя искренним другом этой голоты, искренним ненавистником всякой неправды и насилия, искренним ревнителем веры и свободы, ограждением которых должен служить союз с Москвой. Такого именно гетмана хотело видеть Запорожье и выставило Брюховецкого своим кандидатом[457].

Хорошо понимая, какую силу представляли собой запорожцы, Брюховецкий всячески ласкался к ним, постоянно писал в Сечь письма, в письмах высказывал запорожцам большую покорность, представлял им, как страдает Сегобочная Украина без настоящего гетмана, просил их рекомендовать его, в качестве кандидата на гетманство, князю Ромодановскому. Запорожцы не замедлили дать о Брюховецком блестящий отзыв князю Ромодановскому, а князь Ромодановский – царю Алексею Михайловичу. Таким образом, расчеты Брюховецкого оказались вполне верными.

Но в то время, когда на левой стороне Днепра шел вопрос об избрании гетмана, в это самое время на правой стороне Днепра собирались польско-казацкие и татарские силы, враждебные Москве. Чтобы ослабить эти силы, послан был отряд московской рати, в 500 человек, в Запорожье. 9 апреля 1663 года приказано было стряпчему Григорию Ивановичу Косагову ехать с московскими ратными людьми и донскими казаками в Запорожье для борьбы с крымскими и ногайскими татарами. Того требовала первая необходимость в борьбе с Тетерей и его союзниками, татарами. Об этом послана была особая грамота и Ивану Брюховецкому; Брюховецкий же должен был известить о том запорожских казаков и предписать им сообща чинить промыслы над татарами[458].

Запорожцы не замедлили воспользоваться приказом царя и отпиской Брюховецкого. 19 апреля 1663 года пришел к запорожцам калмыцкий мурза с тысячью человек калмыков; соединясь с калмыками, запорожские казаки отправились в урочище Цыбульник, под город Крылов, где стояли кошем ногайские и крымские татары, призванные гетманом Тетерей. Напав внезапно на врагов, казаки истребили их «до ноги», освободили 4000 человек пленных христиан, нашли в коше письма, писанные польским королем к крымскому хану. В то время с запорожцами был кошевой атаман Сашко Туровец. Для извещения царя о своих успехах над его противниками Туровец в начале июня отправил в Москву 43 человека посланцев с полковником Иваном Гладким и войсковым писарем Григорием Кудлаем во главе. Посланцы по пути в городе Севске имели большую неприятность от местных крестьян: воевода дал им всего лишь 43 подводы, а в 58 следуемых им подводах отказал, но позволил набрать их по дороге. Отъехав 80 верст от города, запорожцы, сообразно дозволению воеводы, стали требовать себе подвод в деревне Сергеевой Комарницкой волости. Но крестьяне стали противиться этому, бить и грабить казаков; они забрали у них седла, узды, епанчи, сукна, деньги и причинили убытку на 48 рублей с полтиной; кроме того, одного казака избили почти до смерти, о чем потом посланцы и занесли царю челобитную[459].

После этой неприятности посланцы доехали в Москву и благодарили царя за присланные им порох, свинец, пушки, якоря, струги, полотна и другие вещи[460]. 14 июня того же года посланцы калмыков, бывшие в Москве, добавили к показанным словам Туровца еще следующее. Когда калмыки и запорожцы подошли к урочищу Цыбульнику, то тут заключили между собой договор: напасть внезапно на татар ночью, не бросаться ни на какую добычу, не брать людей, а всех бить до последнего. Так и сделали. Когда взят был татарский обоз, люди побиты и оставшиеся в живых взяты в плен, то победители всех пленных перебили, оставив лишь одного султана, но и тот, прожив три дня, умер от ран; всех татар было около 10 000 человек; в конце концов из них не осталось ни одного человека в живых: калмыки всех их перебили по предварительному уговору; ушли с поля битвы и остались в живых только спрятавшиеся в болото. Возвратившись в Запорожье, калмыки и запорожцы хотели было идти на татарские улусы за Днепр и Буг, но крымские и ногайские татары, услышав об этом, удалились прочь от Днепра и Буга. Походы калмыков и запорожцев так испугали хана, что он отложил свой поход на Молдавскую землю и присылал в Запорожье три раза своего толмача, чтобы помириться с запорожцами, но запорожцы отказали ему на том основании, что без царского соизволения они не могут мириться с ханом[461].