Читать книгу "Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди"

Юный мастер Блаунт – Томми, как я стала его называть, – был со мной очень добр. В его переметной суме нашлись яблоки, которыми он не замедлил поделиться со всеми нами.

– Я знаю, как сильно вы их любите, – смутившись, сказал он, протягивая мне спелый плод, блестящий, как рубин, в лучах утреннего солнца.

Я с благодарностью приняла угощение и, вспомнив Сайдерстоун и отца, с удовольствием вонзила зубы в алый, сочный фрукт. Мое лицо осветила улыбка, когда я поняла, насколько вкусным и сладким оказалось это яблоко из чужого сада.

Мастер Блаунт ехал впереди меня, насвистывая какую-то мелодию, и мне отчего-то подумалось, что ему едва ли больше семнадцати лет. Он вдруг оглянулся, улыбнулся, расправил плечи и затянул песню:

Без сердцевины яблоко любимой не дают,Без фитиля и свечку для любимой не зажгут,Я для своей любимой построю новый дом,Чтобы она навеки поселилась в нем.

Без сердцевины яблоко любимой не дают,Без фитиля и свечку любимой не зажгут,Теперь уж мое сердце – любимой новый дом,Чтобы она навеки поселилась в нем.

Не успев даже вытереть сладкий сок с губ и подивиться собственному веселью, я стала с удовольствием подпевать:

Без сердцевины яблоко любимой не дают,Без фитиля и свечку любимой не зажгут,Я для своей любимой построю новый дом,Чтобы она навеки поселилась в нем.

Без сердцевины яблоко любимой не дают,Без фитиля и свечку любимой не зажгут,Теперь уж мое сердце – любимой новый дом,Чтобы она навеки поселилась в нем.

Сколько воды утекло с тех пор, как я в последний раз пела или вообще позволяла себе что-то, кроме горестных стенаний и слез… А теперь я ехала верхом, грелась на солнышке, пела и жевала яблоко в компании милого, приятного молодого человека.

Когда яблоки закончились, я купила вишен у женщины, что торговала фруктами и ягодами у обочины, и поделилась ими со всеми. Прислужники Роберта с улыбкой поблагодарили меня, мне даже показалось, что они стали чуточку добрее, и это меня несказанно обрадовало. Лакеи во всем подражали моему высокомерному и чванливому мужу и гордились своим правом носить ливреи с его гербом, а потому часто смотрели на меня сверху вниз. Обычно он присылал ко мне каких-то уличных головорезов, вооруженных до зубов, что, по моему мнению, было чересчур для такого путешествия, но эти трое были весьма милы со мной.

Мы с Томми сразу же подружились, у меня даже возникло ощущение, что он был моим лучшим другом с самого детства, хотя мы только что познакомились. Прежде я видела его лишь мельком, всегда вежливо кивала и даже желала хорошего дня, когда он уезжал куда-то по делам моего супруга, но я всегда была чем-то занята и не обращала на него особого внимания.

Теперь же, к своему восторгу, я обнаружила, что он замечательный рассказчик и, несмотря на свою мужественность, порою напоминал мне коробейника, достающего из сумы чудесные безделицы. Вот только у моего нового друга в запасе были не диковинки, а занимательнейшие истории. В каждой таверне, пивной или на постоялом дворе он пополнял свою коллекцию. Часть этих историй он знал на память, а часть была записана в специально заведенной для этого старенькой, потрепанной тетради. Пока мы ехали к очередным друзьям Роберта, Томми развлекал меня захватывающими сказками о великанах, русалках, ведьмах и чародеях, говорящих зверях и злобных живых растениях, коварных змеях и морских гадах, единорогах, эльфах, феях и гоблинах, об алчных гномах, охраняющих свои сокровища, о доблестных рыцарях, отправившихся на поиски приключений, прекрасных принцессах в нищенских лохмотьях, бедняках, оказывавшихся на самом деле принцами королевских кровей, преступниках с благородными сердцами, всепобеждающей любви, огнедышащих драконах, захватывающих приключениях, заколдованных королевствах и заморских землях, находящихся где-то далеко-далеко…

Я с удовольствием слушала его приятный голос, и мне даже было жаль, что наше путешествие закончилось, и не только потому, что мне пришлось попрощаться с мастером Блаунтом и его чудесными рассказами…

Глава 24

Эми Робсарт Дадли Комптон-Верни, поместье сэра Ричарда Верни, графство Уорикшир, июнь – сентябрь 1559 года

В тот миг, когда я увидела поместье Комптон-Верни, кровь застыла в моих жилах. Моя кожа покрылась мурашками, и я почувствовала, как волосы встают дыбом у меня на затылке. От этого места так и веяло могильным холодом! Мне захотелось развернуть лошадь и умчаться галопом прочь от этого ужаса, не важно куда, только бы поскорее оказаться подальше отсюда. Я нутром чуяла, что этот дом проклят.

Атмосфера здесь царила унылая, безрадостная, поместье со всеми этими рвами, башенками и узкими стрельчатыми окнами, через которые в комнаты едва проникал солнечный свет, и впрямь напоминало о «темных веках». Даже сад выглядел заброшенным и пустынным, казалось, в нем не растет ничего, кроме диких колючих кустарников.

– Как мог Роберт отправить меня сюда? – вслух ужаснулась я. – Он вообще бывал тут хоть раз? Видел это имение?

Мастер Блаунт грустно посмотрел на меня, очевидно, у него не нашлось ответов на мои вопросы, а обманывать ему не позволила совесть. Он видел, так же как и я, что Комптон-Верни – мрачное и холодное место, которое никогда не знало лучших времен.

Едва ли можно было представить хозяина, который подходил бы этому имению лучше, чем его нынешний владелец, сэр Ричард Верни. Он и Комптон-Верни походили друг на друга как две капли воды. Будь здешний хозяин персонажем одной из сказок милого Томми, он наверняка был бы колдуном, который может по собственной злой воле или же из-за наложенного на него проклятия превращаться в ворона. Когда я смотрела на его профиль, его нос казался мне длинным и острым, как нож. Он всегда носил только черные одежды – позволял себе разве что белоснежные рубахи, на которых я за все время, что общалась с ним, никогда не видела даже самого крошечного пятнышка. Его блестящие волосы, гладко зачесанные назад, напоминали черное как смоль вороново крыло, а глаза – маленькие черные бусинки, и он никогда не улыбался, во всяком случае, я ни разу не видела его улыбки.

Его лицо напоминало маску, выточенную из мрамора, – жесткую, холодную и неподвижную, ему чужды были всякие проявления эмоций. Он был высоким и худощавым, кожа у него была землистой, как у мертвеца. Руки его были непропорционально велики – «руки убийцы», услужливо подсказал тоненький, напуганный голосок в моей голове. И манера говорить у него была под стать внешности – снисходительный и покровительственный тон, каждое произнесенное слово выдавало нескрываемое чувство превосходства, которое пропитало этого человека наподобие какого-нибудь смертоносного яда. Я интуитивно понимала, что этот человек не задумываясь причинит мне боль, если ему от этого будет хоть какая-то выгода.

Когда он подошел ко мне, чтобы помочь спешиться, я испуганно отпрянула: мне не хотелось, чтобы его руки касались меня! Едва ли я удержалась бы в седле – наверняка рухнула бы наземь, если бы меня не поддержал Томми своими нежными, но сильными руками. Тут уж у меня не осталось выбора – я не хотела показаться неучтивой и не стала просить, чтобы сэр Ричард Верни отступился и мне помог бы кто-то из свиты супруга, иначе он счел бы меня безумной истеричкой, которая по любому поводу заливается слезами, разражается криками и замахивается хлыстом на неугодных. А потому я неохотно, с опаской позволила ему обхватить ладонями свою талию и снять меня с седла, после чего мы отправились осматривать имение.