Читать книгу "Стрела Габинчи - Алекс Орлов"

– Слушаюсь, – кивнул работник и понес кувшин с пивом обратно на кухню.

– Такие тут у нас пироги, – извиняющимся тоном произнес хозяин и развел руками. – И угощение подаем, и присматриваем, иначе бабы со скандалом приходят, а это мне не надобно.

Работник принес вино с сильно полинявшей этикеткой.

– О, да это «кармадильон»! – искренне удивился Галлен. – Как к вам попала эта бутылка?

– Ну… – смутился хозяин. – Лет семь тому назад проезжали здесь солдаты наемные. Видать, богатую добычу взяли и гуляли три дня. А когда перепились, я один ящик из воза и умыкнул. Все равно бы перебили. Они эти бутылки бросали вверх да с арбалета разбивали. Разве так можно? Я потом целую неделю стекло битое с дороги собирал. Разве так можно?

– Я с вами полностью солидарен, хозяин Гонза. Давайте выпьем этого замечательного вина за тех, кто спасает ценности от уничтожения, – сказал Галлен и, срезав кинжалом верхнюю часть пробки, ударом пальца протолкнул оставшуюся внутрь.

– Да вы умелец! – удивился харчевник.

– Что есть, то есть. Подставляйте бокал.

Бокалов не было, так что они выпили из глиняных чашек.

– М-м, хорошее вино, – произнес Галлен. – Хорошо, что вы стащили этот ящик.

– Да, наверное, я был прав, – согласился харчевник.

– И часто у вас бывают наемные солдаты?

– Не часто. Они в основном по большой дороге проходят, там, где земля ничейная.

Харчевник махнул в сторону гор.

– А здесь редко. Но вот вчера какие-то заезжали. Может, и не наемники, но при оружии. Я, честно говоря, струхнул маленько, – признался харчевник, понижая голос и наклоняясь к Галлену. – Морды прямо воровские какие-то. Я своим оркам даже дубины раздал на ночь, но обошлось. А сегодня утром ихний главный даже два крейцера сверху дал. Хорошо, говорит, у вас тут, спокойно, а глаза такие нехорошие.

– А каков он из себя?

– Каков из себя? Ну, высокий, малость седоват. Одет хорошо, по-господски.

– Как его называли?

– Полковником назвали, но всего раза два. Сначала, когда заселялись, его помощник, самый верный, полковником назвал. А потом уже утром, когда отъезжали, тоже – он. Говорит, едемте, полковник.

– Почему вы сказали «верный»? Остальные его чурались?

– Ну, – хозяин пожал плечами, – косо они на него поглядывали, остальные-то. То заискивают, а как отвернется, так волками зыркают, а этот, который помощник, тот, сразу видно, верный слуга.

– А сколько их всего было?

– Ну, главный и остальных шестеро. Всего семь.

Галлен кивнул и снова налил вина – себе и харчевнику.

– За встречу, – сказал он, поднимая чашку.

– Да, за хорошую встречу, – согласился хозяин, и они снова выпили. Потом Галлен принялся за прошлогодние яблоки, рыхловатые, но сладкие, а харчевник снова с заговорщицким видом нагнулся к нему и спросил: – Ну и что, ваша милость, опознали вы кого-нибудь?

– Из тех, что вы описали? Нет. Разве так определишь, это же видеть нужно.

– А чего же вы расспрашивали?

– Так, на всякий случай. Мало ли что может пригодиться, это же дорога, тут всякое бывает.

– Это точно. Дорога есть дорога, – согласился харчевник.

104

Утром, еще до рассвета, Галлен распрощался с радушным хозяином, и отряд выехал на дорогу.

На всех троих была постиранная, но пока сырая одежда, однако на глаженье и сушку времени не оставалось. Галлен отказался ждать, сказав, что в седле и так сойдет, а Клаус не возражал, ему возиться с утюгом тоже не хотелось.

Теперь, шаг за шагом, он втягивался в дорожный ритм и постепенно разогревался, стараясь отвлечься от неприятных ощущений, вызываемых сырой одеждой.

Когда стало светать, в придорожных кустах пробудились птицы, оглашая затянутые туманом окрестности разноголосым гомоном.

Дорога петляла между рощами и неглубокими сухими ямами. Повсюду стояли цветущие травы, и по мере того, как прогревался воздух, они наполняли его медовыми ароматами.

– А куда мы теперь, ваше благородие? – спросил Ригард, кромсавший зубами огромный кусок сахара, подаренный добрым харчевником.

– Мы едем до города Тайбея. До него уже недалеко, к вечеру, если ничего не случится, мы там будем.

– А чего в этом городе можно ожидать?

Галлен вздохнул. Его и самого интересовало, что их могло ждать в Тайбее. С одной стороны, он надеялся, что соблазны этого городка задержат Лефлера, а с другой – полковник мог воспользоваться Тайбеем как контрловушкой, где к его услугам были десятки воров и наемных убийц.

– В городе, где нет городской стражи, ожидать можно всякого.

– А почему там нет стражи? – спросил Клаус, возвращаясь из своего мира грез, где царил образ Ядвиги.

– Этот город находится за пределами действия королевских законов.

– Но на королевской территории?

– Да.

– А почему так странно?

– Таковы были условия подписания мирного договора. Генрих Четвертый Миротворец не хотел ущемлять местные народы и оставил им некоторые свободы, но, как мне кажется, зря. Они не оценили его доброты.

– Если это воровской город, как же там можно жить?

– Днем там вполне сносно, только кошельки надо держать крепче.

– Слышишь, Клаус, это к тебе относится, – заметил Ригард, поскольку Клаус являлся хранителем их общей казны, насчитывавшей пока один серебряный талер и пять с половиной крейцеров.

Клаус кивнул. Он снова возвращался мыслями к Ядвиге.

– Ваше благородие, мне кажется, Маверик против меня что-то замышляет! – пожаловался вдруг Ригард.

– Что?! – воскликнул Галлен и всем телом развернулся в седле. Кошмар бесконечной войны Бурта и Маверика вновь возвращался.

– С чего ты взял?

– Он постоянно на меня косится и скалит зубы!

– Дай ему сахару, у тебя же остался, – напомнил Клаус и сбил кинжалом макушку полыни.

– Ну конечно! Он же сожрет и спасибо не скажет!

– Конечно, не скажет. Это же мул.

105

В предместья Тайбея, как и планировал Галлен, они прибыли, когда солнце уже клонилось к горизонту. Вокруг все еще были земли короля, а тем, кто забывал об этом, о королевской власти напоминала стоявшая у дороги сторожевая крепость с гарнизоном в пару сотен солдат.

Отсутствие у нее рва компенсировалось высокими, едва ли не до сорока футов, стенами с множеством стрелковых бойниц. На башенных площадках были установлены метательные машины, которые забрасывали двадцатифунтовые каменные ядра на пять сотен ярдов.