Читать книгу "Запретный мир - Александр Громов"

– Отдыхай, – велел Растак. – Ешь, пей. Потом назад. Передашь Риару, что я им доволен.

– Разреши навестить жену, вождь…

Растак кивнул. Торопливо поклонившись, Гал выскочил из дома и одновременно исчез из мыслей вождя. Теперь Растак глядел в очаг, где под котлом наконец-то заплясал огонь, и временами чему-то улыбался.

* * *

– Думай как хочешь, а это был бетонный мост, – говорил Юрик на ходу, удивляясь, отчего жена не требует объяснить ей значение прилагательного «бетонный», и продолжал: – Только он в речку упал… от старости, наверное, сам собой.

– Сгнил? – сквозь зубы спросила Юмми. Здесь она вела себя пугливо, потешно шарахалась от всех непонятных ей предметов и, кажется, даже дышать старалась через раз и понемногу.

– Вроде того. А может, и не сам он упал. Может, и уронили. Видала, как бык покосился? Десять кило пластита – делов-то…

– Уйдем скорее отсюда, – попросила Юмми.

– Куда уж скорее. Напоремся еще на кого-нибудь… А я топор потерял.

– Здесь нет людей, – по-прежнему сквозь зубы возразила Юмми, отчего в ее слова вплелось шипение. – Здесь нет жизни. Это Мертвый мир. Посмотри: здесь нет ни комаров, ни слепней, им некого кусать. В этом мире нет ни богов, ни духов, они ушли отсюда. Здесь плохой воздух. Здесь смерть.

Что верно, то верно: никто не кусался, не жужжал над ухом, в глаза не лез, до исступления не доводил. Правда, в отличие от середины лета Дикого мира, здесь стояла непоздняя осень: солнце грело вполсилы, лиственные деревья начинали желтеть, из лесной подстилки в изобилии торчали шляпки грибов.

Шоссе заросло толстым мхом, сосны взломали дорожное покрытие. Если бы не руины моста, Юрику и в голову не пришло бы, что здесь когда-то проходила дорога. Однако под слоем мха и прелого лесного сора оказался именно асфальт – приподнятый корнями, разломанный, частично раскрошившийся в прах, но все-таки асфальт и ничто иное. Знакомое, ласково-шершавое прикосновение к коже. Асфальтовая болезнь – ностальгия…

А главное – в этом мире Дверь открывалась там же, где у Волков, по-над береговым откосом точно такой же, если не считать притонувшего пролета моста, речки! Стоило сидеть сиднем в Диком мире четыре дня, пялиться на мамонтов и дожидаться нападения первобытных отморозков! Не жена – чудо в перьях… Впрочем, и сам хорош: сдуру решил, что Мертвый мир похож на Пустой, только хуже, не заставил жену показать… Ну и поделом дураку! Будь счастлив, что унес ноги – дуракам, говорят, везет…

– Пойдем скорее, – торопила Юмми. – Это Мертвый мир.

– Могла бы не напоминать…

Поддев ногой сыроежку, Юрик осторожно потянул ноздрями воздух, прислушался к ощущениям. Воздух как воздух, ничего особенного. Дышать можно, и даже приятно. Опять супруга чудит, мерещится шаманке всякое…

– А куда мы идем?

– До Змеиной горы – и в нашу долину. То есть в ту долину, где в нашем мире живут люди Земли. Потом через Плешивую гору – туда, где в нашем мире живут Выдры. До их Двери.

Некоторое время Юрик двигался молча, удивленный тем, что жена решила все сама, не спросив его мнения. Не в ее обычае было принимать решения за мужа… все-таки что ни говори, а воспитание у местных женщин правильное. Потом он сообразил, что девчонка рискнула решить за него по единственной причине: иного решения попросту нет! Конечно, она его не видит, для нее все так просто! Выскочишь в привычном ей мире где-нибудь вне владений Растака – тут же получишь в брюхо стрелу либо копье, отчего произойдет несварение. Во владениях Растака вообще хрен выскочишь – Двери засыпаны. Кроме одной…

Ну да, верно, у Выдр был помост! Тот самый, чьи столбы штангист ковырял ломом, прежде чем огонь пожрал и столбы, и настил, и частокол. Дверь Выдр особенная: она блуждает над склоном холма, чаще всего оставаясь на высоте трех-пяти метров, и тем похожа на Дверь Волков – та вообще над крутым откосом. Кстати, почему Волки обходятся безо всякого помоста? Наверно, их Дверь стоит на месте, как приклеенная, и правильно говорит девчонка, что нет двух одинаковых Дверей… Ну ладно.

Стало быть, придется сигать с высоты. Ничего: мягко, снег… Если, конечно, Растак не велел набить в том месте острых кольев. А что, очень может быть. Что с того, что, объявись у Выдр новый колдун, он смог бы открыть Дверь и воззвать о помощи против Растака только со стремянки, чего, конечно, не допустят? Пахан – мужик осторожный…

Да, но чтобы добраться до Двери с этой стороны, тоже придется иметь какую-нибудь подставку! А впрочем, что тут невозможного? Есть нож и есть четыре руки, из них, правда, две женских и одна продырявленная… Все равно смастрячим что-нибудь!..

– А в Запретный мир отсюда есть выход? – спросил Юрик как можно простодушнее.

На этот раз Юмми ответила не сразу, а сперва долго вглядывалась в лицо мужа, как будто ища в нем ответ на мучившую ее загадку.

– Прямого пути туда нет. Только через наш мир.

Юрик неслышно выматерился. Потом облегчил душу вслух – все равно туземка не поймет.

– Ты хотел бы вернуться туда, муж мой? – полувопрос-полуутверждение.

Преувеличенная правда – лучшая ложь.

– Только вместе с тобой, – солгал Юрик по наитию. – А что? Почему бы нет? Боишься? Хоть бы разок попросила меня рассказать о моем мире…

– Запретное – запретно.

– То-то я до сих пор жив…

– Молчи! – крикнула Юмми. – Умоляю, муж мой, молчи! Не нам с тобой…

– А кому? – ухмыляясь, перебил Юрик. – Растаку, что ли? Так он клал на ваш Договор. Может, колдунам всяким? Так он и на них клал, да и ты тоже. – Он осклабился шире. – А ни богов ваших, ни духов здесь нет, сама говорила…

Юмми не ответила, и он решил не продолжать. На первый раз достаточно. Непривычные мысли нельзя внушать туземкам сразу и помногу, это плохо на них влияет. Но начало положено…

Одному не уйти, это ясно. Значит, придется уходить с девчонкой. А уж там она либо приспособится, либо одумается и нырнет обратно. Но в любом случае о «муже» пусть забудет и думать. Нашла женатика!

– Нам надо идти быстрее, – сказала Юмми. – Нельзя долго оставаться в Мертвом мире.

– Здесь же никого нет…

– Потому никого и нет, что этот мир убивает. А мне… мне теперь надо думать не только о твоей и своей жизни. – Юмми погладила себя по животу.

Юрик помотал головой, как лошадь, которую одолевают мухи. Потом остановился.

– Правда, что ли?

– Правда. – Юмми рассмеялась и тряхнула копной волос. – Я не хотела тебе говорить, боялась, что ты прикажешь мне сидеть дома. Вождь тебя послушал бы, а меня нет. Но пойдем, любимый, пойдем… до Двери далеко, а нам нельзя терять времени… Скажи, ты рад?

Юрик затравленно кивнул. Под нечистой и всклокоченной рыжей бородкой судорожно дернулся кадык. Слова почему-то застряли в горле и дальше не пошли.