Читать книгу "Русский вираж - Алексей Свиридов"

До старта «Русского крыла» оставалось около часа, и Ахмед, предложив гостю охлажденные напитки, осторожно заговорил об оплате. Нет, конечно, он не сомневается в честности и платежеспособности заказчика, но хотелось бы получить свои деньги поскорее. Вероятно, господин Хокли тоже заинтересован в скорейшем отъезде из Дубая, так что…

— Уважаемый Ахмед Ойх, — без малейшего уважения перебил его Хокли. — Для начала я хотел бы заявить, что деньги вы, безусловно, получите, возникает лишь вопрос: сколько именно. Ваши неудачи…

— О, разумеется, — голос Ахмеда источал медовую сладость, — разумеется, мы понимаем свои недоработки и готовы снизить цену еще на десять процентов.

Хокли молчал, погрузившись в созерцание пузырьков, поднимавшихся со дна бокала с минералкой, в мертвых глазах его клубилась тьма. Не дождавшись ни малейшей реакции, Ахмед понял значение паузы.

— Исключительно из уважения к заказчику я готов пожертвовать личной долей, и вы получите еще пять процентов экономии.

— Ахмед Ойх, — Хокли оторвал взгляд от бокала, — я должен заметить, что ситуация изменилась. У нас уже состоялся похожий разговор, и, если помните, наша сторона не торговалась. Теперь вы не в том положении, чтобы торговаться. Благодаря головотяпству ваших — заметьте, ваших! — людей провалены уже две попытки сделать дело, и мы вынуждены сегодня идти на огромный риск. Слишком много посторонних могут задать себе ненужные вопросы и получить какие-то ответы. Эти летчики — где они? Что они могут рассказать? Вы можете прервать контракт, но теперь поразмыслите, как отразится на вашем бизнесе хотя бы тень слухов? Пятьдесят процентов, уважаемый Ахмед.

Подрядчик крепко задумался. Хорошо, что Хокли торгуется, значит, у него нет никаких дурацких идей об устранении свидетелей… Но пятьдесят процентов!..

— Но, может быть, мы обсудим после…

— Я не торгуюсь, господин Ойх. Мое руководство очень недовольно ведением дела, и самым лучшим для вас было бы согласиться на пятидесятипроцентную скидку. Это мой добрый совет, не более.

Да, разговор этот был не самым приятным для Ахмеда.

— Ну, что у вас, капитан? — Лев Сергеевич если и волновался, то умело это скрывал. Из телефонной трубки невнятно доносилась музыка.

— Никаких известий, Лев Сергеевич, а до старта всего десять минут. Может быть…

— Никакой отмены полета, Колпиков, не сходите с ума!

— Нет, я, собственно, думал отложить по техническим причинам, всего на час-другой, пока штатники не закончат свои стрельбы…

— Вы идиот, капитан! С тем же успехом мы можем заявить, что «Крыло» абсолютно никуда не годится. Две аварии по техническим причинам, и теперь — отказ от вылета самолета на авиасалоне. Отказ выставочного экземпляра! Колпиков, лучше пусть «Крыло» собьют, это меньше повредит фирме, чем техническая неполадка.

— А… Лев Сергеевич, как же люди? Пилоты?

— Летчики знают о риске, и им за это платят. Мы оплатили им солидную страховку. «Крыло» должно полететь — и полетит. Все. Сообщите, когда все закончится. Удачи.

Колпиков послушал короткие гудки, чертыхнулся и отключил мобильник.

Терминал — циклопическое сооружение из сверкающего металла — выскочил из-за барханов, как чертик из коробки, и оказался совсем близко, метрах в пятистах. Не снижая скорости, катера мчались к металлической платформе, на которой были установлены два непонятных агрегата. Корсар узнал катапульты, с которых производится запуск мишеней, но за песчаной завесой от идущих впереди машин не мог разглядеть, стартовало ли уже «Желтое пламя».

Человек пять суетились рядом с катапультами; двое возились с какими-то шлангами, трое, видимо, охрана, лениво прохаживались вокруг. Впрочем, идиллия продолжалась недолго, до того момента, как охранники услышали рокот моторов. Несколько секунд они ошалело смотрели на несущиеся по зыбучим пескам машины, потом открыли огонь.

Нападающие ответили несколькими выстрелами из гранатомета, и человеческие тела полетели с платформы на песок. Корсар мысленно пожелал им быть уже мертвыми: людей на глазах затягивало в песчаную трясину, а спасать их не было ни времени, ни возможностей.

Катера зависли над платформой, медленно опустились, подобрав пластиковые «юбки», и группа высыпала на раскаленный металл. На терминале Рас-Джазир царила тишина, и платформа была пуста, лишь покореженная взрывами катапульта шипела сжатым воздухом. Летчикам хватило одного взгляда на пусковой комплекс.

— Мишени ушли, — буркнул Хомяк и злобно шваркнул автоматным прикладом о станину. — И что теперь? Лично я не ниндзюк, бороться врукопашную не собираюсь.

— А тебя никто и не просит, — бросил Саша без всякой иронии. — Останешься здесь с группой прикрытия. Пилоты, оставайтесь, если что, вы не нанимались. Те, в здании, слышали стрельбу и готовы ко всему.

— Иди ты… — доходчиво объяснил Казак и перехватил оружие поудобнее. — Между прочим, у нас не больше десяти-пятнадцати минут.

Боевики разделились, оставив трех человек и Хомяка охранять катера. Остальные короткими перебежками двинулись к дверному проему, черневшему в сверкающей стене терминала.

На рулежной дорожке аэродрома «Галф-Бизнес-Аэро» ждал от диспетчера разрешения на взлет самолет «Русское крыло», ставший вчера настоящей сенсацией. Фирмы-производители разрывались между завистью и восхищением, а летчики-профессионалы и журналисты не жалели искренних слов восторга. Слухи о попытке диверсии, к счастью, не распространились. Сегодня «Крыло» должно было продемонстрировать свои летные качества с отключенной радиолокационной системой, на ручном управлении. Это рискованный шаг, но и престиж самолета возрастал: подтверждалась легкость управления и, как следствие, возможность автономной посадки.

Пилоты переговаривались с КДП, выясняя, в чем задержка, а Колпиков слушал переговоры по радио.

Вроде бы все было нормально, все чисто, но не отпускает тревога. Для того, чтобы одолеть 25 километров, зенитной управляемой ракете более чем достаточно десяти минут. Если Саша с ребятами не успеют, журналисты получат свою сенсацию, а конкуренты вздохнут с облегчением. Господи, и летчики согласились! Полчаса в воздухе, управляя «Крылом» вручную и постоянно ожидая удара и взрыва. Компенсация должна быть очень высокой.

Двигатели «Русского крыла» взревели тоном выше, самолет дрогнул и двинулся по взлетной полосе, все быстрее и быстрее. Колпиков не заметил того мгновения, когда «Крыло» оторвалось от земли.

Тишину, повисшую над платформой, разрезала автоматная очередь, и секунды растянулись в часы или пропали вовсе. Только что Корсар и Казак шли вслед за «орлами» Саши, и сразу же оказались лежащими у стеночки, отброшенные кем-то из боевиков. Неясно было. кто стреляет: палили, казалось, со всех сторон. Из двери кто-то бросил гранату, но метнулось тренированное тело, и граната полетела обратно, в дверной проем. Взорвалась она на пороге, осыпав осколками и нападающих, и защитников терминала; но русские боевики воспользовались шоком охранников и вломились внутрь. Короткая перестрелка, и весело оскалившийся парень с окровавленной физиономией (на щеке красовалась изрядная ссадина), выглянув наружу, приглашающе махнул рукой. Летчики забежали в помещение, поскальзываясь на стреляных гильзах.