Читать книгу "Османская империя. Великолепный султанат - Юрий Петросян"

Положение рабочего класса страны значительно ухудшилось еще и в связи с резким сокращением производства в некоторых отраслях промышленности, что привело к росту безработицы. Рабочие, как и горожане вообще, страдали в годы войны и из-за необычайного подорожания жилья. В Стамбуле, например, плата за жилье выросла с 1914 по 1918 г. почти в 20 раз. В провинциях она увеличилась в четыре-пять раз. Резко возросла стоимость топлива и воды. С 1917 г. хлеб, мясо, рис, бобы и сахар распределялись по карточкам, по крайне низким нормам. В обзоре, подготовленном осенью 1917 г. сотрудниками генштаба царской армии, была дана следующая картина жизни столицы империи: «Положение в Константинополе как с точки зрения продовольственной, так и санитарной становится с каждым днем все хуже и хуже вследствие главным образом острого кризиса в съестных припасах и их дороговизны. Почти все дешевые столовые, действовавшие, хотя и с грехом пополам, в прошлом году, будут закрыты на эту зиму… Все магазины съестных припасов находятся под контролем властей и сперва должны снабжать своих покупателей-мусульман, которые имеют привилегии перед другими… Нищих – множество… Многие госпитали должны были закрыться из-за недостатка аптекарских товаров, а между тем болезни и эпидемии свирепствуют в городе, особенно поражая бедный квартал». В провинциальных городах империи положение было еще более бедственным. Голод и болезни, недостаток воды и топлива делали жизнь населения страны, втянутой в войну политическими авантюристами, невыносимой.

Особенно обострились в годы войны национальные проблемы, отношение к которым лидеров младотурок выявило подлинную сущность их политики в национальном вопросе. Наглядно проявилась она в страшном избиении армян, организованном в 1915 г. Младотурецкое правительство, приступая к сознательному уничтожению армян, состряпало версию, согласно которой армянское население депортируется из районов постоянного проживания в глубинные области страны из «военных соображений». На деле же Энвер, Талаат и Джемаль, ставшие палачами армянского народа, задумали и осуществили акцию массового геноцида армян. Резня была осуществлена с неслыханной даже для абдулхамидовской поры жестокостью. Талаат-бей, занимавший пост министра внутренних дел, даже в официальных телеграммах не стеснялся говорить о том, что речь идет о полном уничтожении армян в Османской империи.

Избиение началось весной 1915 г. и продолжалось в 1916 г. Людей кололи штыками, топили в озерах и реках, сжигали и душили дымом в запертых домах, сбрасывали в пропасти, убивали после жесточайших пыток и надругательств. Сотни тысяч людей были под надзором военных властей и жандармов направлены из родных мест в Западной Армении в Сирию и Месопотамию. Имущество изгнанных армян турецкие официальные лица и немецкие офицеры скупали за бесценок. Колонны депортируемых, не имевших ни продовольствия, ни медикаментов, таяли с каждым днем по мере движения по пустынным и горным дорогам. Ежедневно тысячи людей гибли от голода и холода, жажды и болезней. Те же, кто добрался до назначенных мест, вновь столкнулись с голодом и эпидемиями. Полтора миллиона армян погибло в эти страшные месяцы. Лишь около 300 тыс. армян-беженцев нашли себе приют на Кавказе, на Арабском Востоке и в ряде других мест. Часть этой вынужденной эмиграции осела в Западной Европе и Америке. Трагедия народа, потерявшего едва ли не половину своих сынов и дочерей, была отмечена мужественным сопротивлением безоружного населения турецким войскам и жандармерии. Героически сражались с насильниками жители Вана, Шатаха, Урфы, Сасуна и многих других городов и сел. Самооборона Вана длилась около месяца и завершилась спасением ванских армян, которые получили помощь от частей русской Кавказской армии. Оценивая происходившие события, французский публицист Ренэ Пинон прямо писал, что «депортация армян – женщин, детей и стариков – была лишь коварно замаскированным смертным приговором».

Когда к державам Антанты присоединилась Греция, младотурецкие правители Османской империи распространяли действие закона о «депортациях» и на греческое население. Правда, греков не постигла страшная участь армян, но высылка греческого населения тоже сопровождалась вакханалией грабежа и насилия. Число греков-беженцев достигло 600 тыс. Большинство их со временем составили греческие общины в странах Ближнего и Среднего Востока и в США.

В арабских провинциях империи младотурки в годы войны жестоко подавляли любое проявление национальных чувств. В 1914–1916 гг. в ряде городов прошли судебные процессы над арабскими патриотами. Сотни людей были казнены, множество видных деятелей арабского национально-освободительного движения было заключено в тюрьмы или сослано. Джемаль-паша, который с началом войны стал командующим 4-й армией, расположенной в Сирии и Палестине, повсеместно заменил органы гражданского управления военными властями. Созданные Джемалем военные трибуналы сотнями приговаривали людей к тюремному заключению и ссылке. Часто людей казнили по приказам военных властей, а трибуналы выносили им смертные приговоры после их приведения в исполнение. Около 10 тыс. «подозрительных» было выслано из Сирии, Ливана и Палестины. Положение арабского населения стало еще невыносимее, когда отступавшая турецкая армия занялась массовым грабежом и разбоями.

Политика младотурок в национальном вопросе в годы войны обнаружила крайнюю степень великодержавного шовинизма. Реакционная сущность этой политики стала особенно очевидной в условиях тягот военного времени, когда все виды социальной несправедливости были для населения империи особенно невыносимыми.

Война предельно обострила внутренние противоречия в стане правителей Османской державы. Внутри партии «Единение и прогресс», которая хотя и представляла в основном формировавшуюся турецкую буржуазию, но не была социально однородной, в этот период обнаружились серьезные противоречия. Между Центральным комитетом и парламентской фракцией возникали острые противоречия по вопросам, касающимся характера функций и организации партии и вмешательства военных в политическую жизнь. На одном из партийных съездов младотурок в годы войны прошла даже резолюция о недопустимости вмешательства армии в политику, но Энвер-паша и его сторонники отнеслись к ней как к пустой бумажке. В парламенте была тоже группа оппозиционно настроенных депутатов-младотурок, которую возглавлял Ахмед Риза-бей. Но и этой группировке не удавалось обуздать произвол младотурецкого триумвирата.

Подавляя оппозиционные настроения, младотурецкий триумвират не гнушался ничем. Оппозиционеров высылали за пределы столицы или империи, их убивали тайные агенты репрессивных органов. Тайная «Особая организация» осуществляла широкие полицейские и шпионские функции. Она занималась проведением в жизнь и позорного закона о «депортациях». Созданная Джемаль-пашой тайная полиция, которая имела агентурную сеть во всех сколько-нибудь значительных городах империи, действовала в худших традициях эпохи «зулюма».

Жизнь страны в годы войны была целиком подчинена интересам кайзеровской Германии. Немецкие генералы и офицеры заняли в армейских частях ключевые посты начальников штабов. Генеральный штаб тоже возглавил немецкий генерал. Немецким военным было доверено и командование армиями, расположенными в районе Стамбула и проливов. Немецкие политики не считали нужным даже для приличия считаться с султаном и Портой. Для них правителями страны были члены триумвирата, в первую очередь Энвер. Под контроль немецких специалистов была поставлена и военная цензура. Даже султанские указы и фетва шейх-уль-ислама нуждались в визе немецкой цензуры. Немецкие советники, занявшие ключевые позиции в центральной администрации и экономических ведомствах, начали планомерно перекачивать в Германию продовольствие и сырье. Важнейшие отрасли экономики и финансы страны перешли под контроль Германии.