Читать книгу "Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском "котле" - Гельмут Фогель"

Таблица 6

ПОТЕРИ 1-й ТАНКОВОЙ АРМИИ И 8-й АРМИИ СОГЛАСНО НЕМЕЦКИМ ДЕСЯТИДНЕВНЫМ ОТЧЕТАМ

Примечание: Десятидневные отчеты иногда страдали запаздыванием. В данном случае мы сравнили потери 1-й танковой армии с данными источников, по которым составлялась таблица 1. Общие потери за период 1 января — 20 февраля различались не более чем на 3 %, но, по-видимому, часть потерь оказалась перенесена с периода 21–31 января на период 1—10 февраля в связи с задержкой донесений. Весьма высокая цифра потерь 1-я танковой армии между 21 и 29 февраля, скорее всего, обусловлена предварительными отчетами по потерям, понесенным группой Штеммермана.

Если не учитывать части, оказавшиеся в «мешке», потери 8-й армии в феврале были существенно ниже, чем в январе, особенно если сравнивать с потерями, понесенными в боях под Кировоградом. Цифры потерь в боях по освобождению окруженной под Корсунем группировки оценить трудно, главным образом потому, что не так очевидно, какие именно части XXXXVII танкового корпуса принимали в них участие. В этих боях определенно участвовали 3-я, 11-я, 13-я и 14-я танковые дивизии, но нет ясности в том, какие пехотные на правом фланге корпуса следует причислить к задействованным в этой операции. Также не совсем ясно, какие части Кривошеев включил в свои данные по советским потерям, указанным выше. Однако в связи с невысокой интенсивностью боев на правом фланге XXXXVII танкового корпуса влияние этого фактора на точность оценки общих потерь незначительно. Если предположить, что на части, участвовавшие в Корсуньской битве, приходится около половины общих потерь 8-й армии за период с 20 января по 20 февраля, это составит примерно 4500 человек.

Хотя понесенные потери были не слишком высокими, части корпуса были сильно измотаны продолжительными боями в крайне тяжелых погодных условиях. 11-я танковая дивизия, которая вела практически непрерывные боевые действия с начала Курской битвы в июле 1943 года, была настолько обессилена, что было принято решение отправить ее в южную Францию на отдых и доукомплектование. В 13-й танковой дивизии осталось очень мало боеспособных танков, но в остальном ее состояние было неплохим. Напротив, 376-я дивизия посылала жалобы на нехватку индивидуального снаряжения солдат, в том числе палаток, фляг, котелков, ботинок, носков, обмундирования и средств личной гигиены. К тому же часть ее пополнений призывалась в Словении и Хорватии, и эти солдаты, похоже, имели склонность к оставлению передовой без приказа. Среди них имелись даже случаи членовредительства с целью избежать участия в боях.

И все же основной причиной переутомления личного состава частей XXXXVII танкового корпуса были несколько месяцев боев до начала Корсуньской битвы.

К сожалению, установить потери XXXXVII танкового корпуса в танках оказалось гораздо труднее, чем для III танкового корпуса. Ясно одно: число боеспособных танков в XXXXVII танковом корпусе в основном было гораздо ниже. Фактически в течение большей части операции число боеспособных машин было столь мало, что большие боевые потери в танках были просто невозможны. Доступны отчеты по некоторым частям. Например, 1-й батальон «Пантер» 26-го танкового полка потерял десять «Пантер» 28 января, но за все последующее время Корсуньской битвы — только пять танков. Соответственно низкими оказались и потери в личном составе, за февраль составившие всего десять солдат и офицеров.

3-я танковая дивизия имела более высокий уровень потерь бронетехники. Согласно отчету в период Корсуньской битвы дивизия потеряла 26 танков. В значительной мере это произошло из-за нехватки тягачей и эвакуационных машин, из-за чего приходилось бросать и машины с незначительными повреждениями или даже просто завязшие в грязи.

Хуже поддаются учету потери в танках для прочих частей XXXXVII танкового корпуса, задействованных в Корсуньской битве, но, похоже, они были малы, на что указывает численность танков в частях корпуса на 1 марта, приведенная в таблице 6. Среди танковых дивизий наибольшим числом машин располагала 11-я танковая дивизия фон Витерсхейма, причем большинство ее танков составляли «Пантеры». 20 января в ее составе было 8 «Пантер», готовых к бою, и 39 — в ремонте. Таким образом, количество «Пантер» в дивизии к 1 марта выросло не менее чем на 17 машин, а возможно и больше, потому что некоторые из командирских танков вполне могли быть «Пантерами». Однако так как 1-й батальон 31-го танкового полка получил приказ передать свои «Пантеры» в 11-ю танковую дивизию, следует учитывать, что 20 января в этом батальоне было 39 «Пантер».

Сколько своих танков 1-й батальон 31-го танкового полка передал на самом деле, неясно. Хотя приказ и требовал передать все его «Пантеры», вероятно, в батальоне действительно не оставалось «Пантер», когда его вывели с Восточного фронта, из этого не следует, что все его танки попали в 11-ю танковую дивизию (например, машины, требовавшие серьезного ремонта, могли быть отправлены обратно в Германию). Но большинство из них наверняка действительно получила 11-я танковая дивизия. Таким образом, естественно предположить, что 11-я танковая дивизия потеряла около 20 «Пантер» между 20 января и 1 марта, и, вероятно, около 15 из них были потеряны в ходе Корсуньской битвы[218].

Таблица 7

ЧИСЛЕННОСТЬ ТАНКОВ В XXXXVII ТАНКОВОМ КОРПУСЕ 1 МАРТА 1944 ГОДА

Примечание: К машинам, требовавшим мелкого ремонта, относились те, которые можно было вернуть в строй не более чем за 14 дней.

Журнал боевых действий 3-то батальона 36-го танкового полка, единственного танкового батальона 14-й танковой дивизии, содержит сведения о потере одного танка 26 февраля и одного штурмового орудия днем позже. Следующий танк был потерян 1 февраля. Из этих трех машин штурмовое орудие было сожжено и уничтожено, а танки получили повреждения от вражеского огня и не могли быть отремонтированы из-за противодействия противника. 16 февраля батальон потерял два танка при несколько необычных обстоятельствах. Они пытались отбуксировать в тыл бронетранспортер, но все три машины застряли в грязи, и все попытки их вытащить потерпели неудачу, отчасти потому что этот район находился под обстрелом противника.

По остальным танковым частям XXXXVII танкового корпуса полезной информации в немецких архивах найти не удалось. Однако, так как в частях, обсуждавшихся выше, находилась основная масса бронетехники, задействованной в боях, оценка потерь всего XXXXVII танкового корпуса в 80 танков и штурмовых орудий представляется близкой к истине. Таким образом, немецкие войска за пределами кольца окружения, вероятно, потеряли около 240 танков и штурмовых орудий. Танковая дивизия СС «Викинг», по-видимому, имела в своем составе около 25 танков и штурмовых орудий, в бригаде СС «Валлония» было примерно 10 штурмовых орудий, а два дивизиона штурмовых орудий армейского подчинения, оказавшиеся в окружении — 228-й и 239-й, — вероятно, насчитывали около 15 штурмовых орудий. Следовательно, группа Штеммермана потеряла приблизительно 50 танков и штурмовых орудий. В целом потери немецких войск, участвовавших в Корсуньской битве, в бронетехнике приближались 300 танкам и штурмовым орудиям[219].