Читать книгу "Активная мишень - Сергей Москвин"

Из того, что сообщил нам Углов о боевых возможностях артиллерийского комплекса «Смельчак», я понял, что точность выстрела зависит от расстояния до намеченной цели и, понятное дело, от точности наведения самого орудия. А точность наведения, особенно при стрельбе непрямой наводкой, как известно, определяется обзором местности и возможностью привязки к топографическим ориентирам. С учетом всех этих обстоятельств, самыми удобными для обстрела атомной станции, безусловно, являлись естественные возвышенности вблизи Обнинской АЭС.

Когда мы со Сверчком и Вороном искали корректировщика, я тоже велел им, в первую очередь, обращать внимание на естественные возвышенности местности. Там действительно оказалось два открытых холма к западу и юго-западу от АЭС. Первый обнаружил я, второй – Сверчок… Как он сейчас? Завершилась ли операция и каково его общее состояние? Я ничего этого не знал, и выяснить было не у кого. Но сейчас жизнь Сверчка находилась в его собственных руках и в руках врачей. А от нас и меня в том числе зависела жизнь людей, живущих вокруг АЭС. Поэтому я вновь заставил себя сосредоточиться на решении именно этой, первостепенной в данный момент, задачи. Итак, я собственными глазами видел два холма, представляющие собой отличные огневые позиции для обстрела АЭС! Интересно, велись ли там поиски миномета террористов? А чего я, собственно, гадаю?

Я вернулся к своей машине – вот я уже и считаю «Ниву» своей, – и, достав из салона рацию, связался с Угловым.

– Два отдельных холма: один в четырех километрах к западу от АЭС, второй в семи километрах юго-западнее? – уточнил Углов, выслушав меня. И я тут же представил, как он, склонившись над расстеленной на приставном столе картой, делает на ней пометки своими гелиевыми ручками. – Их уже осматривали, – спустя несколько секунд выдал он свой категоричный ответ.

– Когда? – невольно вырвалось у меня.

– В самом начале поиска. Группы майора Андреева и капитана Кравченко.

Я прикусил язык. Что я еще мог сказать? А генерал, очевидно, занятый каким-то делом, от которого я его оторвал, быстро спросил:

– У тебя все?

– Все, – растерянно пробормотал я.

– Тогда до связи, – сказал Углов и сразу отключился, даже не поинтересовавшись, где я в данный момент нахожусь.

Вот так, оба холма уже осмотрены оперативными группами Андреева и Кравченко. Майор Андреев и его бойцы были мне хорошо известны – отличные розыскники: толковые и наблюдательные. Да и с капитаном Кравченко я тоже давно знаком. Правда, наши личные отношения не сложились, но это, как говорится, к делу не относится. Никаких оснований сомневаться в тщательности проведенного ими осмотра у меня не было. И все-таки…

Это «и все-таки», пока операция не завершена, присутствует в тебе всегда. Оно порождает надежду или, наоборот, вот как сейчас, заставляет сомневаться и беспокоиться без всяких видимых на то причин. Правда, сейчас для беспокойства имелись и вполне реальные причины. Мне не давали покоя два факта. Первый – для чего террористам нужен «КамАЗ»? Не для того ли, чтобы перевезти свой миномет на новую, более удобную для стрельбы позицию? И второй – сами холмы. Ведь я видел их! И террористы тоже могли видеть, даже наверняка видели, когда сгружали с «КамАЗа» и устанавливали на лугу свой первый – или это был второй? – миномет.

В конце концов, даже если эти холмы уже осматривали, почему я сам не могу взглянуть на них?! Все наши оперативные группы продолжают активный розыск второго миномета террористов, так что осмотреть вероятные огневые позиции моя прямая обязанность.

Стоило мне принять решение, как разом отпали все сомнения и колебания. Даже на душе стало легче. И я, окрыленный надеждой, прыгнул за руль.

* * *

Начальнику управления «В»

Центра спецопераций ФСБ РФ

генерал-майору Углову

В 11.08 в результате проведения спецоперации по оперативному плану «Перехват» сотрудниками роты ДПС юхновского горотдела ГИБДД на двадцатом километре трассы Мятлево – Юхнов был остановлен и задержан автомобиль «КамАЗ», госномер: В 620 ДЖ 76 регион, имеющий на переднем бампере и правом крыле явно выраженные следы столкновения. В момент задержания в машине находился только водитель, пребывающий в средней степени алкогольного опьянения.

При обыске у него обнаружены паспорт и водительское удостоверение, категорий «С» и «Д», на имя Верейко Андрея Борисовича, 1968 года рождения. Паспорт и водительское удостоверение при визуальном осмотре сомнений в их подлинности у сотрудников ГИБДД не вызвали. Следов подделок в документах также не выявлено. При осмотре личных вещей задержанного, оружия либо иных запрещенных к ношению веществ и предметов не обнаружено. По признакам словесного портрета задержанный может быть отнесен к славянскому типу внешности. Черты, характерные для коренных жителей Северного Кавказа, Средней Азии или арабских стран, у него отсутствуют.

При задержании водитель «КамАЗа» оказал сопротивление представителям правоохранительных органов, выразившееся в применении физической силы и нецензурной брани. Сразу после задержания впал в истерику, что потребовало применения к нему мер психофизического воздействия. Будучи приведенным в чувство, задержанный показал: сегодня, при следовании из Москвы, в районе Наро-Фоминска он совершил столкновение с автомобилем ВАЗ-2108 или ВАЗ-2109, грубо нарушившим, по его словам, правила дорожного движения, после чего покинул место аварии. Показания задержанного водителя «КамАЗа» подтверждаются сведениями управления ГИБДД Московской области. По данным УГИБДД, сегодня в районе Наро-Фоминска действительно имело место дорожно-транспортное происшествие, одним из участников которого оказался автомобиль ВАЗ-21093, его водитель с серьезными телесными повреждениями в тяжелом состоянии доставлен в городскую клиническую больницу. Второй участник ДТП с места происшествия скрылся.

В соответствии с вашими указаниями задержанный водитель «КамАЗа» доставлен на ближайший стационарный пост ГИБДД, где в настоящий момент содержится под усиленной охраной.

Начальник УФСБ Калужской области

генерал-майор Обухов.

51. ГЕНЕРАЛ УГЛОВ

Обнинская АЭС, 16 августа, 11.15

Генерал Углов разговаривал по рации спецсвязи с директором ФСБ, когда поступило сообщение от начальника УФСБ Калужской области. Директор связался с Угловым во время короткого перерыва в работе Совета Безопасности. Постников требовал результатов, требовал назвать конкретное время, когда будет покончено с террористами, хотя и командир «Вымпела», и сам директор ФСБ прекрасно понимали, что конкретного времени назвать невозможно. Углов прямо сказал ему об этом. В ответ обычно сдержанный Постников вышел из себя и стал кричать, обвиняя Углова в нерешительности и неспособности противостоять террористам. Такой разговор, совершенно бессмысленный и, более того, вредный для дела, не вызвал у Углова ничего, кроме раздражения. И он, сославшись на необходимость принятия срочных мер по спецсообщению начальника управления ФСБ Калужской области, с радостью его прекратил.