Читать книгу "По ту сторону небес - Карен Робардс"

Мэт поднял голову и посмотрел на Кэролайн. А она приподняла подбородок, чтобы поймать его взгляд.

— А так это всерьез не давало тебе покоя, не так ли?

Теперь, когда Мэт немного утолил страсть, к нему снова вернулось чувство юмора. Поскольку Кэролайн было страшно лень обижаться за то, что он опять подтрунивает (а поразмыслив, пришла к выводу, что ей это нравилось), она просто показала Мэту язык.

— Примерно в той же степени, как тебя обеспокоил поцелуй Даниэля на кукурузных посиделках, — с притворной мягкостью парировала Кэролайн, потянув при этом за жесткий волосок на груди.

— Неужели настолько сильно, а? — От веселого выражения его лица не осталось и следа, теперь оно потемнело от тягостных воспоминаний. Он накрыл ее пальцы ладонью и прижал к себе, чтобы она больше не могла его щипать, затем просунул согнутую в локте руку ей под голову в качестве подушки.

— Так ты объяснишь? — Ей нужен был его ответ. Мэт стожил губы в полуулыбке.

Я хотел сказать, что ты, девочка моя, представляещь из себя самое обворожительное существо, которое я когда-либо видел и надеюсь увидеть по эту сторону небес, — а Ханна нет.

— Пусть так дальше и остается. — Довольная его ответом, Кэролайн тем не менее пронзила Мэта суровым взглядом. — Потому что вы, сэр, отдали себя в мои руки, и я предупреждаю, что не собираюсь ни с кем вас делить!

— Неужели ты объясняешься мне в любви, Кэролайн? — Улыбка в его глазах, когда он повторил вопрос, который уже однажды ей задавал, никак не вязалась с чуть хриплым от волнения голосом.

— А что, если так и есть? — В ее голосе тоже прозвучали хриплые нотки.

— Тогда я скажу тебе, что теперь моя очередь.

— Твоя очередь?

— Объясняться в любви. Но прежде чем ответить, хорошенько подумай. Ты повесишь на себя заботу о целой компании и притом навсегда. Если примешь меня, то должна будешь принять также Дэви и Джона, Джеймса и Дана, Роба и Тома, и даже эту злосчастную псину. Будут и еще младенцы, потому что я не смогу сдерживать себя больше, чем на несколько часов в сутки. Так что появятся дети, плюс связанные с ними дополнительные нагрузки. Даже служанка может бросить службу, когда окончится срок ее договора с нанимателем. Ты же, напротив, отдашь мне себя навсегда.

Глаза Кэролайн широко раскрылись. Она приподнялась на локтях от его груди, на которой все это время уютно лежала и, моргая, уставилась на Мэта.

— Ты случайно не пытаешься сделать мне предложение?

— Полагаю, что именно это я и делаю.

— В таком случае, оно целиком состоит из предостережений. Могу я поинтересоваться, что тебя надоумило предложить мне руку и сердце?

Брови Мэта поползли вверх. Руки в красноречивом жесте двинулись вниз вдоль ее обнаженной спины, замерев на изгибе ягодиц. Кэролайн сделала вид, что не чувствует нежного трепета, пробежавшего от этого движения по всему ее телу, и нахмурилась.

— Ты просто хочешь уложить меня в свою постель. — В ее словах слышались зловещие нотки.

— Ага, хочу. — Он плотнее прижал Кэролайн к себе, чтобы она почувствовала его вновь пробудившееся желание.

— Это самое большое оскорбление, которое я когда-либо слышала! — С трудом подавив горячее желание ударить его, Кэролайн попыталась вскочить на ноги, но обвившиеся вокруг ее тела руки Мэта остановили ее.

— Ну-ну, мадам Пороховая Бочка, держите свой вспыльчивый темперамент при себе! Ты что, хочешь, чтобы я отрицал очевидное? Я мечтал уложить тебя в свою постель с того самого момента, как впервые увидел, когда ты неслась по моему полю в своем развевающемся красном плаще с капюшоном, а Яков мчался за тобой следом. «Особа, которая умеет так быстро бегать, — сказал я себе, на голову выше обыкновенных женщин».

Он снова подтрунивал над ней, она это понимала. Однако чувства Кэролайн, только пробудившиеся и потому все еще уязвимые для обиды, не позволяли ей по достоинству оценить его шутки.

— Отпусти меня, похотливый кретин!

Она несколько раз ударила его по плечам. Должно быть, Мэт увидел в глазах Кэролайн неподдельную боль, проступавшую под внешней личиной гнева, поскольку внезапно перестал улыбаться. Безо всякого предупреждения он повернулся вместе с ней, цепко держа ее обеими руками, пока Кэролайн не оказалась лежащей на спине, прижатой сверху его телом. Она уже не размахивала руками, а смотрела ему в глаза с яростью и горькой обидой.

— Нет, я не это имел в виду, — тихо произнес Мэт. — Вернее, не только это. Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя, Кэролайн, люблю сильнее, чем любил кого-либо или что-либо в своей жизни. Люблю так, что при одной мысли, что могу тебя потерять, меня охватывает ужас. Я так сильно тебя люблю, что, если ты мне откажешь, я, скорее всего, проведу остаток своих дней, воя на луну, как волк, у которого не все в порядке с головой!

Улыбка, сопровождавшая его последние слова, была столь мимолетной, что исчезла, не успев отразиться в глазах. Вглядываясь снизу вверх в лицо Мэта, Кэролайн поняла, что он действительно говорит правду: он любит ее. Но так же, как и ей самой, Мэту многое пришлось вытерпеть в жизни, и поэтому он привык маскировать свои самые сокровенные чувства улыбкой, насмешкой или еще каким-нибудь прикрытием.

Когда Кэролайн это осознала, ее гнев сразу улетучился, и, подняв руки, она сцепила пальцы у него на затылке.

— Я с гордостью принимаю твое предложение и почту за честь быть твоей женой, — промолвила она и улыбнулась Мэту. И эта улыбка, блеск глаз и звук голоса выразили всю любовь Кэролайн, которую так долго хранила ее душа.

Секунду Мэт смотрел на нее потемневшими глазами.

— Нет, девочка моя, это я почту за честь, — пробормотал он и наклонил голову, чтобы приблизить ее губы к своим и запечатлеть на них долгий, но вместе с тем нежнейший на свете поцелуй.

41

В ту ночь падавший за стенами их убежища снег мог с таким же успехом превратиться в перья херувимов, поющих в небесном хоре, и ни Кэролайн, ни Мэт не обратили бы на это никакого внимания. Они любили друг друга, о чем-то шептались, смеялись, и снова любили. И если блаженство, которое они испытали, имело скорее земное, чем небесное происхождение, для них это все-таки был рай.

Несмотря на то, что ночью влюбленные спали очень мало, Кэролайн проснулась с наступлением зари, когда в их убежище забрезжил первый лучик света. Стены и потолок пещеры оказались довольно хорошо освещены, благодаря отражавшемуся на них блеску искрящегося снега. Костер все еще исправно горел (Мэт регулярно подбрасывал туда сучья, хотя и с достаточно дальнего расстояния; Кэролайн была рада, что он мог заставить себя это делать), но все равно пламя не могло противостоять холоду. И Кэролайн, уютно укрытой от прохладного воздуха пещеры в их коконе из меха и шкур, было приятно ощущать себя защищенной со всех сторон.

Конечно, немалую роль в этом сыграло то, что рядом с ней все время находился очень большой, мускулистый и сильный мужчина, щедро дарившей ей тепло своего тела.