Читать книгу "Меч и щит - Григорий Березин"

— Убить-то его можно, но оно, как и всякое божество, на следующий же день воскреснет. Но тем не менее есть способ разделаться и с ним…

— Какой? — деловито поинтересовался Агнар.

— Спалить его тело или псам скормить, — ответил вместо Фланнери Мечислав, заходя в комнату. — Главное, чтобы нечему было воскресать. Но не собираешься же ты ехать куда-то на север Бирана, в эту самую Лебетостасию? — Судя по тону, он считал, что Агнар на такое вполне способен.

Тот в ответ усмехнулся и сказал:

— По мне, месть — это такое блюдо, которое лучше есть остывшим. Кроме того, если я правильно понял, Безымянное само рано или поздно приползет к нам. Как говорят джунгары: «Спокойно сиди на пороге своего дома, и мимо пронесут труп твоего врага». Такое, конечно, достойно лишь таких трусов, как джунгары, но вот подождать, пока враг сам приползет, и уж затем превратить его в труп — это другой разговор! Но я вижу, вы принесли нам поесть. Спасибо. — И, придвинув к себе блюдо с мясом, принялся уписывать за обе щеки, не забывая и о хлебных лепешках. Но от вина снова отказался.

Пришлось нам, остальным, допить содержимое первого кувшина и приложиться ко второму, оставив там немного для Агнара, а то вдруг передумает. Но он не передумал и, подкрепившись, стал рассказывать свою историю с того места, на котором прервался:

— Агнар продолжил путь уже верхом и через два дня оказался в местности, где люди говорили на языке ему понятном, и он догадался, что добрался до своих наследных владений. Но никто не узнал его и не оказал должных почестей, напротив, первые же встреченные им селяне завопили что-то невнятное и бросились бежать, а другие схватились за оружие и явно собирались убить его. Теперь-то я понимаю, что из-за желтых перьев в волосах они приняли меня за вратника, но тогда я этого не знал и предпочел скрыться в лесу. В дальнейшем Агнару так и не удалось найти в Руантии людей, готовых встать под его знамя и помочь ему отстоять свои права. К тому же он тогда уже наслушался саг о Глейве и считал постыдным отрекаться от такого отца, называясь сыном обидчика своей матери, которого он сам же и убил бы, будь тот еще жив. Тут Агнар вспомнил, что жив еще другой враг его матери, скатившийся с престола конунга и пересевший на престол ярла. И Агнар принялся выслеживать ярла Куно и подстерегать его на лесных дорогах, но тот никогда не проезжал там, где его ждал Агнар. Так тянулось до самой зимы, но однажды Агнар подслушал разговор пьяных дружинников Куно и узнал, что у Куно есть черный камень, который делается кроваво-красным, когда ярл сворачивает на дорогу, где его поджидает беда. Тогда Агнар решил, что, видно, ему придется самому наведаться в гости к Куно, и стал думать, как бы это сделать. Вскоре он заметил, что народ со всех сторон потянулся в Сурвилу, и узнал, что люди съезжаются на йоль. Он проник в Сурвилу вместе со всеми и зашел в усадьбу ярла. Ярл сидел со знатью за малым столом, а за приставленным к нему поперечно длинным столом сидели его дружинники, и поэтому подойти к ярлу Агнар мог только сзади, а убивать его в спину он не хотел, потому что тогда это был бы не виг, а мордер. Поэтому он лишь хорошенько рассмотрел Куно, чтобы невзначай не перепутать с каким-нибудь хевдингом. Это был еще не очень старый мужчина, худощавый, седой и длиннобородый. Навершие шлема у него венчалось изображением летящего коршуна. И такой же коршун красовался у него на красном плаще. Но подлокотники его кресла были сделаны в виде изогнувшихся драконов. Он часто прикладывался к большому рогу. Агнар вышел на двор и смешался с челядью, помогая таскать из погреба окорока и бочки с пивом и медом, но при этом все время косил одним глазом на дверь усадьбы. Уже начинало смеркаться, когда Куно-ярл вышел наконец на двор помочиться. Как только он приблизился к окружавшему усадьбу частоколу, Агнар подошел к нему и сказал такую вису:

Бывший конунг.

Видать, не знает,

Есть ли сын

У березы нарядов,

Тигра убийца,

Он будет скоро

Известен всем

Как сгубивший ярла.

И с этими словами он выхватывает из-под полы сломанный меч и вонзает его Ульву прямо в горло. Челядь кругом застыла от неожиданности, а Агнар перескочил через частокол двора и бросился бежать. За спиной вскоре поднялся страшный гвалт, и поэтому он побежал не к единственным воротам Сурвилы, а к ближайшему валу. Взбежав на вал, он перелез через частокол и скатился на лед рва. А потом припустил напрямик к лесу через замерзшее болото. Уже подбежав к лесу, он оглянулся и увидел, что по следу его бегут две здоровенные собаки, которых он ранее заметил в пиршественном зале. Он быстро добежал до дерева, в дупле которого припрятал оружие, и извлек оттуда лук и колчан. Первой собаке он попал прямо в грудь, та упала на снег и задергалась. Вторая завыла и бросилась на Агнара, отчего не удалось хорошо прицелиться и он только ранил пса в шею. Пес прыгнул на Агнара, и тот упал, ударившись головой о дерево. Но несмотря на это, он вонзил сломанный меч псу в брюхо, а в пасть сунул лук. Пес страшно завыл, перекусил лук пополам, задергался и издох. Агнар с трудом поднялся на ноги и прочел такую вису…

— Слушай, ты что, всегда сочинял висы, прежде чем кого-то убить или сразу после убийства? — не выдержал я.

— Когда была возможность — всегда, — с достоинством ответил Агнар. — Ведь, читая вису врагу, я даю ему понять, что он должен ждать нападения. Если нападать без предупреждения — это будет не…

— … Не виг, а мордер, — хором подхватили мы трое и рассмеялись, хотя и одобрительно.

— Слушай, мы понимаем, что ты по праву гордишься своим искусством скальда, — сказал ему Фланнери, — но все твои висы имели целью не только предупредить врагов, но и оказать на них магическое воздействие. Это все хорошо и правильно, но мы ведь не враги, так что…

— Так что будь ласка, не трави ты нас стихами, — попросил Мечислав и отхлебнул вина, видимо для успокоения нервов. Ну что поделаешь, не ценил он поэзию скальдов, и все тут. Я его за это не винил.

— А если без них рассказ будет неполон и непонятен, то излагай их содержание простыми словами, — предложил Фланнери.

Агнар недовольно поджал губы, но совету внял и в дальнейшем рассказе висами нас больше не донимал.

— Агнар прочел вису, в которой говорилось, что он никак не ожидал убить за один день трех собак. От удара о дерево он плохо соображал и побрел по лесу, не выбирая пути. Сколько он так брел, неизвестно, и чем питался в эти дни — тоже, вероятно, корой деревьев, хвоей да ягодами рябины. В себя он пришел около какого-то города без стен. Потолкавшись среди торговцев, он узнает, что ноги привели его в Эстимюр, и решает, что это судьба, так как мать его не раз поминала недобрым словом принцессу Хельгвану, которая ныне сделалась королевой. Он направился к замку и стал прикидывать, как бы туда проникнуть…

— Так ты что же? — спросил свистящим шепотом я. — Собирался убить мою мать?! Да еще прочтя ей свою дурацкую вису?!

Агнар посмотрел па меня как на идиота.

— Женщину можно убить только в том случае, когда она пытается убить тебя, да и то считается, что настоящий мужчина, даже безоружный, может справиться с любой вооруженной женщиной, не убивая ее. А уж напасть на женщину самому — значит точно совершить мордер, и за такое сразу объявляют вне закона. Нет, Агнар собирался убить не королеву, а того, кто тоже был побочным сыном Глейва, но кого, в отличие от Агнара, никто не смел назвать хорнунгом!