Читать книгу "Я, Чудо-юдо - Игорь Мерцалов"

– Твое воинство? – переспросила Настя. – А вот мы сейчас посмотрим, что с твоим воинством сделается, обманщик, нечестивец! Ты тут распоряжаешься, мертвая душа, идол поганый? А я, знаешь ли, желаю – от всей души, глубоко и неподдельно желаю, чтобы все люди, которых ты привел сюда, подохли! Умерли – немедленно, быстро, безболезненно и мгновенно! Я этого очень сильно же-ла-ю!

Заллус усмехнулся. Я поглядел на семицветик – лепестков по-прежнему оставалось пять.

– Бесполезно, – сказал колдун. – Мудрый Баюн ошибся только в одном: заговоры тут бесполезны. Дело в тебе. Ты не способна пожелать смерти…

– Так ты был рядом с нами, когда… – ахнул кот. – Ну конечно! Ты был рядом и все слышал! Так вот откуда ты узнал о Сердце острова!

– Не имеет значения, – дернул плечом Заллус – Несмотря на то, что ответ вроде бы очевиден, я хочу еще раз спросить, теперь уже действительно в последний раз: не собираетесь ли вы…

– Чудо-юдо! Берегись! Они близко, они уже почти тут! Бере… Ой! А где Чудо-юдо?

– Я за него, – сказал я. – Платон, ты как здесь оказался? Что это на тебе? Зачем ты вернулся?

Да, это был Платон. Запыхавшийся, взопревший под броней на манер бахтерца поверх кольчуги, в скособочившемся островерхом шлеме и с боевым топором в руке. Лезвие топора было окрашено кровью.

– Я его расколдовала, Платоша! – объявила Настя.

– Здорово! – улыбнулся новгородец и спохватился: – Только не вовремя! Пока этот вам зубы заговаривает, вороги уж совсем близко подошли.

Мы вскочили. На тропе пока никого не было видно, однако и сама тропа – понятие довольно условное, все-таки на Радуге нет крупных животных, которые бы проторили путь к водопою. Просто некое пространство между деревьями, которые тянули из земли достаточно соков, чтобы остатков хватало только для травы. По-настоящему хорошо эта тропа просматривалась от силы метров на пятьдесят.

– Вот-вот появятся! Уф. – Платон перевел дыхание. – Хорошо, что не опоздал. Вот, доспех нашел, глядите! – Он для наглядности раскинул руки. – А вы что думали?

– Да ничего мы не думали, – успокоил я его. – Значит, близко враги? Отлично, сколько их?

– По-моему, все… Ну человек двадцать точно.

– Отлично, – повторил я, надеясь, что сумел сохранить невозмутимость на лице. – Нечего резину тянуть. К бою, ребята!

– Вы сами выбрали свою судьбу! – злобно прорычал Заллус и исчез.

Без острого слуха и зрения, присущего чудам-юдам, я чувствовал себя несколько ущербным, но, когда кот сказал: «Уже близко», – кажется, и я услышал звуки голосов. Открыто идут. Хорошо…

– Настя, отходи. Чтобы желания загадывать, не обязательно около цветка быть. Отходи, спрячься и… попробуй по-моему сделать.

– А я уже попробовала, – сказала она, указывая глазами на цветок, где вместо пяти лепестков осталось четыре. – Только вслух произносить не стала, чтобы Заллус не подслушал.

– Вот и славно, – не удержался я от улыбки. – Посмотрим теперь, как они будут за колдунов воевать.

Почему я так уверовал в силу этого желания? Платон и Рудя, по крайней мере, притаились у нашего арсенала, а я так и остался на тропе, поправляя тунику и ожидая появления преображенных викингов.

Не припомню другого случая, когда бы так больно было ощущать свою ошибку.

Они появились – но, хотя аленький цветочек и явил знак, что желание принято и выполнено, не было в их облике и намека на то преображение, которого я ожидал. Нет, что-то в них изменилось… Не в первый же миг, но довольно быстро я четко разглядел, что глаза врагов стали бесповоротно тусклыми, ухмылки – совершенно злобными, а лица окончательно исказились животной – или нет, истинно и исключительно человеческой, надприродной, вырабатываемой только искусственно, запредельной жестокостью.

Ни на секунду я не усомнился в Настиной искренности. Да и цветок не стал бы лгать. Так в чем же дело?

Может быть, в том, что для преображения закоренелых злодеев в кающихся грешников нужно нечто большее, чем желание другого человека?

А может быть, в том, что увиденный образ самих себя – во всей мерзости, во всей гнусности доведенного до абсолюта и абсурда насилия – пришелся им по вкусу?

Не знаю.

– Дас ист эр, Тшюдо-юдэ! – крикнул голландец-командир, тыча в меня пальцем.

Никто не удивился. На меня нацелились несколько стволов.

– Чудо, ложись! – заорал Рудя.

Но я все будто чего-то ждал, не шевелясь, глядел, как враги приближаются плотной толпой, закрывшись огромными деревянными щитами – только рожи, рожи над ними видны и ружейные стволы.

Платон опередил их. Схватил один из пистолетов, рывком взвел курок и пальнул. От среднего щита отскочила щепа, однако пуля не пробила его – знать, специально для такого случая щиты и готовились.

– Да ложись же!

Словно оцепенение спало. Я не просто залег – откатился в сторону, как на учениях, и, когда хлестнула по траве крупная дробь, подскочил и прыгнул к ребятам… и рухнул, как подкошенный. Левая икра была прострелена. Удача еще, что только она… Однако сразу стало ясно, что бой для меня кончился. Это в обличье Чуда-юда я мог не обращать внимания раны… ой, больно-то как!

Платон потянулся к своему топору, но Рудя крикнул:

– Нет, прикрой меня! Пали!

Захватчики между тем передали разряженные ружья назад и выставили над щитами пистолеты. Сейчас дадут новый залп… А мы даже насыпи сделать не успели, вот досада!

Платон, видно, где-то в своих странствиях насмотрелся на оружие – уверенно вскинул сразу два пистолета, взводя курки большими пальцами. Грянул дуплет. Шипя от боли, я тоже извернулся, подхватил последний пистолет прямо с перевязью и выстрелил лежа.

Кажется, мы кого-то зацепили. Конечно, смешно было рассчитывать столь малой огневой мощью прикрыть рыцаря, но, пожалуй, на секунду мы отсрочили ответный залп.

А Рудя не медлил. Никаких рогаток он не настрогал, зато успел привязать к каждой из отнятых у ван Дайка гранат по куску веревки, получив своеобразную пращу. И теперь он запалил фитили от костра и от всей обрусевшей в нашей компании немецкой души запустил их одну за другой. Гранаты легко перелетели через стену щитов.

Пистолеты викингов пальнули вразнобой. Пули защелкали по листьям, но в тот же миг рванула первая граната. Дымное облако застлало тропу, щиты упали, открыв фрагменты страшной картины. Второй взрыв последовал через пару секунд.

А когда дым рассеялся, мы увидели пустую тропу с несколькими неподвижными телами, деревья с посеченной корой, опадающие зеленые листья.

– Отбились, – словно не веря себе, сказал Рудя и упал на спину.

В его груди красовались три больших – палец просунуть можно – рваных отверстия. Гады, достали…