Читать книгу "Список семи - Марк Фрост"

Барри тем временем пытался завести разговор с Эйлин.

– Я ведь вас уже где-то видел, правда, дорогуша? – уверенно начал он.

У Эйлин от изумления широко раскрылись глаза, но она улыбнулась в ответ.

Дойл наблюдал за Барри с огромным любопытством.

* * *

Переобувшись и вооружившись фонарями, двустволкой и револьвером, Спаркс, Дойл, братья-близнецы и Эйлин вышли из таверны и под покровом темноты направились в сторону аббатства Уитби. Метель прекратилась; ветер стих, снег крупными хлопьями тихо падал на землю, устилая ее мягким ковром. Луна пряталась за темными облаками; свет из окон почти не пробивался, и пятеро путников наугад пробирались сквозь снежную мглу, оставляя за собой цепочку глубоких следов.

Подъем по холму потребовал от них немалых усилий и выдержки. Спаркс то и дело поглядывал на компас, чтобы не сбиться с верного направления: скалы должны были находиться слева от них. Барри и Ларри с фонарями в руках замыкали шествие, Дойл и Эйлин шли в середине цепочки. Эйлин была в теплых брюках, сапогах и пальто, которые дал ей Спаркс. Она шагала легко, почти не останавливаясь. Казалось, ей нетрудно подниматься по холму. Дойл радовался каждой передышке, которую позволял им Спаркс.

Примерно через полчаса они добрались до безмолвных построек аббатства Горесторп, холодных и безлюдных. Никаких признаков жизни по-прежнему не было видно. Увидев прямоугольные тени на заснеженном поле перед аббатством, Дойл сообразил, что это надгробные камни. Обойдя дом священника, путники миновали рощицу за кладбищем и вскоре увидели темные очертания древних руин, четко вырисовывавшиеся на белом фоне. Как и Горесторп, мрачные руины безмолвствовали; от них веяло чем-то мистическим и страшным.

– Отвратительное место, – тихо сказал Дойл.

– Если сердца бедных полуграмотных прихожан заходятся от страха, священники радуются, – мудро заметила Эйлин.

Шедший впереди Спаркс махнул рукой, и они пошли дальше, преодолевая последние метры до ровной площадки наверху холма. Подъем был очень крутым, и им пришлось помогать друг другу. Вскарабкавшись на вершину холма, они оказались перед руинами аббатства. Тусклый свет фонарей падал на древние серые стены с провалами окон. Крыша кое-где сохранилась, местами вместо нее зияли черные дыры. От этих рассыпающихся от времени камней веяло чем-то таинственным, чувствовалась удивительная мощь. Древние строители знали, на что тратили свои ум, фантазию и силы. В каждой темной нише, на карнизах и притолоках застыли готические статуи чудовищ, изображающие демонов ночи и ада. Злобным оскалом они пугали тех, кто в страхе взирал на них, опасаясь встречи с ними в загробном мире. Удивительно, но время почти не тронуло эти изваяния, они сохранились гораздо лучше, чем стены. Их установили, чтобы отгонять демонов преисподней, а не притягивать их, вспомнил вдруг Дойл. По крайней мере, считается, что смысл нахождения таких монстров в священных местах именно в этом. И все же Дойл не мог отделаться от неприятного ощущения и поминутно оглядывался, словно ожидая, что какое-нибудь из этих чудищ вот-вот набросится на него.

Путники обошли вокруг аббатства и вернулись к тому месту, где начинались их следы.

– Ну что же, войдем внутрь? – спросил Спаркс.

Ответа он не услышал, но, когда двинулся к дверному проему, его спутники сразу же поспешили за ним. Внутри здания, под остатками крысий, снега было меньше. Они оказались в просторной сводчатой зале с рядами полуразрушенных каменных скамей. Приподнятый пол в конце залы свидетельствовал о предназначении этого помещения.

– Здесь была церковь, – сказал Спаркс, направляясь к алтарю.

За ним пошли Ларри и Барри, и церковь осветилась неясным светом фонарей. Из-за падавшего снега воздух казался густым и подвижным, навевая мысли о привидениях и о чем-то сказочном.

– Говорят, тут когда-то ведьмы разные веселились, – сказал Ларри.

– Не ведьмы, а монахини, – поправил брата Барри.

– Ну да, они самые, монахини, – кивнул Ларри.

– Один парень в таверне нам рассказывал, – сказал Барри, обращаясь к Эйлин.

– Так оно и было, – подтвердил Ларри. – Весь монастырь, наверное, бес попутал, потому что дорогуши монашенки все разом в услужение к Князю тьмы переметнулись. Вот люди и сожгли это проклятое место.

– Жители деревни сожгли? – спросил Дойл.

– Они, – сказал Ларри. – Решили порядок навести. Дьявола из монашек вот в этой самой церкви и изгоняли. Так нам рассказали.

– Безумие какое-то, – пожала плечами Эйлин.

– Согласен, мисс, – с готовностью подхватил Барри. – Вдобавок парень, что нам рассказал об этом, накачался джином так, что у него самого, наверное, черти перед глазами плясали.

– Несите фонари! – вдруг крикнул Спаркс.

Подняв фонари, Ларри и Барри кинулись к алтарю. Эйлин и Дойл побежали за ними. Спаркс стоял у алтаря, на котором возвышался покрытый снегом большой продолговатый ящик.

– Это еще что? – сразу перешел на шепот Ларри.

– Представляется мне, что гроб, разве не так? – сказал Барри.

Дойл мгновенно вспомнил рассказ Стокера о старом моряке, видевшем, что какой-то таинственный груз переносили в аббатство.

– Гвозди из крышки зачем-то вытащили, – сообщил Спаркс, поднеся фонарь к гробу.

– Старый китобой рассказывал, что в аббатство переносили два гроба, – сказал Дойл.

– Да, – кивнул Спаркс.

– А что внутри? – нетерпеливо спросила Эйлин.

– По-моему, есть только один способ выяснить это, не так ли, мисс Темпл? – проговорил Спаркс, наклоняясь над гробом.

Но едва Спаркс дотронулся до крышки, как раздался жуткий вой, от которого внутри у всех похолодело. Выл, несомненно, волк, но выл так, что им захотелось немедленно испариться из этого страшного места.

– Где-то совсем близко, – прошептал, застыв на месте, Дойл.

– Да, ближе некуда, – сказал Спаркс.

С другой стороны донесся вой еще одного животного, потом, чуть подальше, еще одного.

– Кажись, волки, – стараясь держаться бодро, сказал Барри.

– Да, на веселое повизгивание собачек не похоже, – усмехнулась Эйлин.

– Взгляните, – сказал вдруг Спаркс.

– Что там еще, босс? – спросил Ларри, оборачиваясь.

Яркий круг из голубых искр повис примерно в двух футах над полом. Он поднимался вверх и расширялся, пока все пространство над каменными стенами не стало как бы наэлектризованным. Дойл почувствовал, как его охватил нервный озноб.

– Какого черта… – пробормотала Эйлин.

Голубые искры постепенно угасали, и на их месте вырисовывались странные прозрачные фигуры – их становилось все больше и больше, – преклонявшие колени в безмолвной молитве. Они парили в воздухе, поддерживаемые невидимой энергией; церковь наполнилась вдруг хором тихих голосов. Разобрать слова было невозможно, но страсть, звучавшая в молитве, проникала в самое сердце, волнуя и бередя душу.