Читать книгу "47 ронинов - Джоан Виндж"

Ода Нобунага, первый из трех великих Объединителей, положивших конец эпохе войн, некогда властвовал над всей Японией, однако отличался такой жестокостью, что его военачальники восстали и убили его. Его называли повелителем-демоном. Считалось, что однажды он вернется и отомстит за свое убийство. Ода был жестоким правителем, с несгибаемой волей и пустой душой.

Япония наверняка переживет правление «собачьего сёгуна», но что, если во главе страны встанет неистребимый сёгун-демон?

На острове Дэдзима Каю пришлось сражаться, чтобы выжить; он не помнил, как долго это продолжалось, не знал, в скольких смертях повинен, забыл, кто он такой… Однако он никогда не жаждал убивать ради убийства, не стремился насладиться клинком, несущим смерть, а молил богов лишь о том, чтобы вернуться в мир, где меч служил орудием защиты, а не нападения.

Боги услышали его молитвы, и теперь ему надлежало отдать кармический долг. Смертоносный клинок, выкованный тэнгу, должен был в руках Кая превратиться в оружие, несущее жизнь: меч демонов против воина-демона.

Но Кай был простым смертным…

«Усвоенное с колыбели помнят до могилы», – вспомнил он наставление владыки демонов. Тэнгу обучили его сражаться, а год, проведенный на острове Дэдзима, отточил воинские навыки. В поединке с исполинским демоном Кай должен победить, иначе будущее станет немыслимым.

Кай, освеженный некой очищающей силой, занес катану, чтобы отразить нападение великана. В замке все еще раздавались звуки сражения между ронинами и стражниками Киры. Кай отогнал тревожные мысли об Оиси и Мике и сосредоточился на предстоящей схватке.

Он погрузился в молчание в центре своего существа, остро ощущая каждое свое движение – и каждое движение противника. Соперники осторожно переступали по обледенелым плитам двора, заваленного осколками светильников. Продолжал валить снег, скрывая предательские полосы льда. Кай потратил силы, ступив на Путь демонов в схватке со змеем-ёкай. Раны, царапины и ссадины на теле кровоточили и болели. Человеческим силам есть предел…

Кай вспомнил воинское искусство исполина, рассчитал, как защититься от превосходящей мощи противника, но совершенно не представлял, насколько тому хватит сил.

Соперники молча кружили по двору. Внезапно демон-самурай полоснул мечом. Кай отразил удар и скользнул под руку великана. Черный одати со звоном ударил о камень.

Кай крутанулся на льду и рубанул своей катаной, но клинок демона, высекая искры из стали, проскрежетал по лезвию и едва не снес голову полукровке. Похоже, великан не забыл боевых приемов Кая.

Полукровка забыл о сознательных действиях: его телом теперь двигала почти инстинктивная мышечная память, позволяя ненамного опережать противника. Огромная фигура с длинным черным мечом превратилась в размытое пятно посреди обломков колонн и осколков светильников.

Кай наносил и отражал удары, подпрыгивал, скользил и уворачивался от нападения, отвлекая внимание противника и прикрываясь обломками, усеивающими двор. Соперники двигались, словно в хаосе урагана, слившись воедино. Сыпались искры, звенели клинки, отражая могучие удары, способные сокрушить кости. Впрочем, ни один из соперников не поразил свою цель.

Полукровка задыхался – легким не хватало воздуха, мышцы горели от напряжения. Он ушел от удара и отступил. Желтые глаза за маской исполинского воина пылали нечеловеческим огнем.

Противник теснил Кая, не давая тому передышки. Полукровка отпрыгнул от очередного удара, кувыркнулся в воздухе и с трудом увернулся от длинного тяжелого клинка, что грозил рассечь его надвое. Оттолкнувшись от колонны, нырнул под руку соперника и, полоснув катаной по черным доспехам, возбужденно вскрикнул: клинок тэнгу не сломался и с легкостью пробил металлические щитки. Из раны хлынула вязкая слизь.

Великан недоуменно посмотрел на рану и перевел взгляд на меч Кая. В глазах демона молнией сверкнуло раздраженное удивление, и он неумолимо двинулся на полукровку, высоко занеся черный одати над головой.

Оиси, вскрикнув от боли и неожиданности, рассек мечом раздвижную панель в стене и ринулся в соседние покои. Киры там не было. Лабиринт дверей и пустых комнат казался бесконечным. Самурай вложил клинок в ножны и зажал плечо рукой: из раны потоком хлестала кровь. Оиси внезапно сообразил, что в пылу погони не обращал внимания на изображения, украшавшие стены, и не понимал, был он уже в этих покоях или нет.

Пытаясь приглушить боль в плече, он задышал размеренно, оторвал от актерского одеяния рукав и перевязал глубокую, но не смертельную рану, чтобы от потери крови не упасть в обморок. Потом замер и сосредоточенно прислушался: где-то поблизости скрипнула половица.

Оиси огляделся и заметил, что замысловатый узор бумажных панелей маскировал их полупрозрачность, но не скрывал тени и света. Самурай внимательно осмотрел каждую стену и за одной из раздвижных дверей увидел смутную тень.

Он осторожно обнажил меч, направился к этой двери и нарочно прошел мимо. Сзади раздался легкий скрип. Оиси рубанул клинком наискось, обратным ударом.

Смертоносный меч тэнгу вонзился в плечо Киры. Беглец с криком отшатнулся. Оиси ворвался в соседние покои и оказался лицом к лицу с ненавистным врагом.

Кира, обнажив катану и короткий меч-вакидзаси, приготовился к сражению. Похоже, он внезапно вспомнил, что владеет искусством боя, – теперь, когда его дважды раненный противник терял силы.

Оиси неумолимо двинулся на Киру, вспоминая унижения и боль утрат, жестокость и бессмысленную смерть, разбитые жизни и череду предательств. Забыв о чести, о доблести и о благородных требованиях самурайского кодекса бусидо, он горел желанием уничтожить врага. Сражение в замке продолжалось, ронины бились не на жизнь, а на смерть, и Оиси наконец понял, что все люди – в глубине души демоны, лишенные наносного лоска цивилизации.

Внезапно Кира бросился вперед, мастерски разя мечами, но ярость Оиси не знала предела. Самурай блокировал выпад, вышиб вакидзаси из рук Киры и обрушил на противника град ударов. Тот беспомощно оборонялся из последних сил.

Оиси погнал противника к дальней стене комнаты, так же как Кай однажды теснил самурая в поединке на острове Дэдзима, и обрушился на Киру с яростным безумием, против которого не было спасения.

Последним ударом Оиси обезоружил противника и отбросил свой меч. Схватив Киру за ворот кимоно, самурай швырнул его на пол – и измолотил кулаками, излив на поверженного врага свой гнев. Потом вздернул Киру на колени и обнажил танто господина Асано. Вспомнив наконец о чести, он протянул врагу рукоять кинжала.

Великан в черных доспехах неумолимо надвигался на Кая, словно присутствие клинка тэнгу убедило демона в слабости смертного противника. Демон знал, что его соперник – человек и силы его на исходе.

Кай осторожно отступил. Запорошенные снегом обледенелые плиты скользили под ногой, повсюду валялись обломки колонн, о которые легко было споткнуться. Напряжение схватки мешало сосредоточиться. Он почти случайно поразил великана и рассек его доспехи, но…