Читать книгу "Серая слизь - Алексей Евдокимов"

Почему-то страха, собственно страха, паники – нет: хотя совершенно же понятно, что отсюда мне не выйти. Но вместо страха – какая-то тупая безмысленная легкость, парадоксальная лихорадочная заторможенность.

– …Че я хотел?.. – Он явно разговаривает сам с собой, он и на меня-то смотрит лишь время от времени. – Что я, не понимал, что просто так с тобой базарить про все это бесполезно?.. Ты же просто не воспринял бы, в принципе… Вы ж такие все прагматики… – отклеивается от стойки, пинает ближайший столик. – Для тебя ж это демагогия, паранойя… Это у вас замечательная такая черта – игнорировать неудобные для себя факты… Сколько ни тыкай носом – ты бы просто отмахнулся…

Я медленно опускаюсь на стул, на котором раньше сидел он.

– Я хотел, чтоб ты все-таки задумался… – ФЭД ходит от стойки к стене и обратно, слегка помахивая вооруженной рукой (ничего не могу с собой поделать – взгляд как приклеился к этой руке). – Чтоб ты вынужден был задуматься… Чтоб стреманулся… Чтоб тебя все-таки проняло… Ну, блин, за что боролся… Конечно, все это выглядит паранойей… Но ты, Дэн, – что ты сделал? Ты в ответ на эту паранойю по-быстрому придумал другую! Только более удобную – для тебя… Если не хочется думать о чем-то – что может заставить сделать неприятные такие выводы… Безнадежные… Можно убедить себя, что это просто ФЭД ебанулся на всю голову, это он всех убил и съел, псих, маньяк, сериал-киллер… Так?

…Потому и на верхотуру эту меня вел. Дальний угол, да еще над крышей – никто ничего не услышит. Даже и выстрел если услышат, не поймут, что это выстрел…

– …Ты хоть Димкину писанину читал? Да ни хера ты не читал…Ты в этот чат лазил, где я часа два распинался для тебя специально – ты хоть немного вдумался? Ты хоть статью-то саму прочел?.. Я вообще не въезжаю – как можно не чувствовать, что что-то происходит?.. Не будучи дураком – совершенно не будучи дураком, до такой степени, блин, не будучи… Сашка… Ты думаешь, я ее убил… Да, есть на мне вина – нельзя было ее провоцировать. Надо было помнить, что такие вроде бы максимально адаптивные, такие патологически здравые люди, как она, – если уж сходят с нарезки… Но знаешь, что ее добило? Среди прочего, по крайней мере? То, что ты тогда, в тот вечер, вообще не понял, что она имеет в виду, о чем говорит… Чего, ты думаешь, она ваньку валяла, вид делала, что все типа случайно, встреча ваша? Естественно, она видела, что бесполезно так вот подходить и в лоб спрашивать: что мол, происходит, Дэн? Ты хоть понимаешь, Дэн, что что-то происходит?.. Ты б решил, что она обдолбалась просто… Ну, она пыталась так ненавязчиво прощупать, чувствуешь ли ты, хоть в какой-то мере, то же, что она… Какое там!.. Честно говоря, вот тогда я и убедился окончательно, что придется тебя раскачать… растормошить…

– Почему я? – спрашиваю, едва ворочая языком.

Он прерывает хождение, опирается кулаками на соседний столик, некоторое время смотрит на меня. Уже настолько стемнело, что мне – против света, остатков света – даже на расстоянии пары метров практически не видно лица, его выражения.

– Почему? – тихо переспрашивает каким-то болезненным, почти искательным тоном. – Да потому что у тебя всегда выходило то, что не получалось ни у кого. Ни у кого, совсем… Потому что все загибаются – все, кто чего-то стоит! Все, без исключения… Чего я тебе про них напоминал? Чтобы ты охренел – так же, как я охренел, когда понял, что среди моих, среди наших знакомых, нет вообще – вообще ни одного человека! – кто сумел остаться собой и выжить. Просто выжить – физически! Потому что либо ты умираешь – как Крэш, как Димка, как Гвидо, как Эйдель, как Аська, как Коба твой, как все, все… – Поворачивается спиной, отходя к стене (дергается мысль рвануть к лестнице – куда: двадцать раз пристрелит). – Даже Глеб заболел неизлечимо… Даже Нурс загнулся… – опирается рукой на стекло: звякает пистолет. – Паранойя? – поворачивает ко мне голову. – Да, выглядит как паранойя – но это что, не объективные факты?.. Можно, конечно, сказать про Эпнерса, или Володьку, или K°-стяна, что они сами нарывались… Хотя если вообще чего-то хотеть от жизни, просто не быть растением, – то это уже значит нарываться… Ладно. А те же Глеб или Юсуф – то, что с ними произошло? Как это укладывается в рамки теории вероятности? Никак. Но это – есть. В смысле – нет. Нет вариантов…

Смысл его слов до меня вообще не доходит – только манера речи: устало-взвинченная, отрывистая; только жестикуляция: избыточная, бесцельная, резкая, ничего не имеющая общего с прежней Федькиной вкрадчиво-взрывной экономичной мягкостью…

– …Ты что, не понял, что нет вариантов? Либо ты умираешь – либо превращаешься в полное говно. В такое говно, о котором вообще бесполезно речь вести… В серую, блин, слизь… Чего я тебя сюда затащил? В последнюю очередь? Чтобы ты на Сола посмотрел. На эту альтернативу. Чтобы убедился, что лучше уж сдохнуть…

…Ну что – так и ждать, пока тебя пришьют?.. Надо ж что-то делать, хоть начать соображать… Ни фига не получается: полная апатия и черт-те что в голову лезет. Я понимаю, например, почему бар они назвали “Гонолулу”, – он у них весь такой гавайский: серферские доски висят под потолком, странно выглядящие в полутьме, крупные, еле уже различимые фотки племенных тату (“трибаль, трибаль”) над полками стойки…

– …И единственный – единственный! – из всех, кого я знаю, кто в этот расклад не вписывается – это ты.

Никогда я не мог понять, как это у тебя выходит. Оставаться собой – и при этом оставаться в реальности. Не подстраиваться под нее, не адаптироваться, не уминаться – но и не бегать от нее. Как сбегал Гвидо в горы, как Алекс сбегает в ролевые игры, как Гарик какой-нибудь – в запои… Как я сам бегал всю жизнь… метался, как сраный веник… Все же думают: это во мне энергии такой переизбыток… суперменство девать некуда… любого экстрима мало… На самом деле это просто паническое бегство. Это бег ради бега – от бейсеров к трейсерам, из Риги в Москву, от девки к девке – только ради того, чтоб не остановиться. Сбавишь темп – все, хана. Есть такая ящерица, называется “иисус”. Она бегает по поверхности воды – не тонет потому, что бежит быстро… Только бесконечно бегать невозможно, рано или поздно выдохнешься. И потонешь. Вот и я чувствовал, что уже на пределе. Что будет в итоге как со всеми… Кроме тебя.

Чем хуже на фоне неба виден треугольник самолета, тем лучше – огни по его периметру: зеленый, красный, белые. Огни неразличимых домов внизу – в уже почти черном сосновом массиве. Огни – совсем крошечные – в море, на горизонте: корабли на рейде.

– …Ведь ты же никогда не бегал, не дергался. Никогда… Конечно, я тебе завидовал! Люто завидовал, смертно. Всю дорогу. Хрен знает с какого еще возраста. Еще когда ты за мной по пятам ходил и считал, что я тут самый крутой. Даже тогда я чувствовал, что ты – круче. Я чего так выпендривался всегда и перед всеми – с таким перебором? От неуверенности, естественно… А тебе не надо было выпендриваться. Ты всегда был совершенно в себе уверен. Я хватался за все сразу – просто не зная, что мне надо на самом деле. А ты всегда знал, чего хочешь. Я пытался трахнуть всех девок, какие попадали в поле зрения, – но всех был вынужден тут же бросать. Просто чтоб они не успели бросить меня. Потому что я знал, что кроме хера не могу им ничего предложить, ничем всерьез заинтересовать…. А на тебе циклились даже те бабы, с которыми у тебя и не было ничего. Почему-то помнили, интересовались. Та же Сашка – я ее грузил, конечно, на тему тебя… но она же и сама всегда интересовалась, че там с тобой происходит… Про Лерку я вообще молчу… Даже Кристи – она же тебя отлично запомнила – с того раза, когда ты с ней общался два года назад. Это потом из-за тебя весь “Ковчег” накрылся – но запомнила она тебя раньше. Она и сейчас мне подыгрывать согласилась только из интереса к тебе. Между прочим, если ты думаешь, что у меня с ней было что-то – так ни хрена подобного… Не ради меня она этой дурью маялась – ради тебя…