Читать книгу "Правила мести - Кристофер Райх"

Что касается АЭС, то корпорация подключалась к работе на стадии разработки концепции и сопровождала проект до самого конца строительства, разрабатывая и реализуя всевозможные меры безопасности, в которые входили контроль за непосредственным физическим доступом на станцию и выходом из нее (системы сигнализации, видеокамеры, пункты контроля биометрических данных), компьютерная безопасность, контроль за местонахождением на ее территории обслуживающего персонала, силовые охранные структуры и, наконец, мониторинг всех систем, связанных с критическими режимами работы, включая организацию хранения отработанного ядерного топлива. Не стало бы преувеличением сказать, что почти все основные производители электроэнергии на Западе, так или иначе, полагались на корпорацию, гарантировавшую безаварийную работу и безопасную эксплуатацию ядерных установок. До сего дня их доверие неизменно бывало оправданно. Ни одна из сертифицированных ею электростанций никогда не сталкивалась с такими неприятностями, как аварийное отключение, закрытие или иной инцидент. Все это промелькнуло в памяти Эммы Рэнсом, пока она пересекала широкую открытую площадку перед зданием, в котором расположилась штаб-квартира корпорации. У входа она поправила жакет и разгладила юбку. Черный костюм имел высокий разрез на бедре и глубокий вырез на груди, а также бирочку, свидетельствующую, что он представляет собой дешевую подделку фирмы «Диор». Таков был вкус Папика. Чрезмерная изысканность ему никогда не нравилась; хотя, по правде сказать, в его стране изысканность вообще была не в ходу.

Собираясь на задание, она распрямила волосы, ровно подрезала их до уровня плеч и выкрасила в черный, как вороново крыло, цвет. Надела карие контактные линзы и каблуки высотой десять сантиметров, потому что у настоящей Анны Шоль были карие глаза и рост сто семьдесят восемь сантиметров. Когда Эмма открыла стеклянную дверь и вошла в находящийся между первым и вторым этажом вестибюль с кондиционированным воздухом, она вовсе не боялась, что в ней могут признать мошенницу. Скорее, она опасалась не совладать со сверхвысокими каблуками и, сверзившись с их заоблачных высей, приземлиться на не слишком дорого упакованную задницу.

— Анна Шоль, — назвалась она, вытаскивая фальшивое удостоверение личности, в котором указывалось, что его предъявитель является сотрудником отдела инспекции безопасности, входящего в структуру Международного агентства по атомной энергии. — К Пьеру Бертелю.

Охранник довольно долго рассматривал ее бюст, по всей видимости желая убедиться, соответствует ли он фотографии на удостоверении, затем записал ее имя в журнал и сделал короткий телефонный звонок.

— Одну минуту, сейчас он спустится. А пока наденьте вот этот бейджик.

Эмма взялась за шнурок, прикрепленный к бейджику, и, надев через голову, повесила бейджик на грудь, после чего сделала шаг в сторону. Оговоренная минута прошла, за ней другая, и так продолжалось, пока не прошло десять минут. Наконец через турникет протиснулся высокий человек с бочкообразной грудной клеткой:

— Фрейлейн Шоль, я Пьер Бертель. Здравствуйте.

Эмма окинула его быстрым оценивающим взглядом. Дорогой темно-синий костюм. Коричневые ботинки, отполированные до зеркального блеска. Золотой браслет, виднеющийся из-под отложной манжеты. Пожалуй, чересчур много геля для укладки по-модному коротких волос. Лишние десять килограммов на некогда действительно впечатляющей фигуре, но боже упаси ему об этом сказать. Легкая хромота, которую этот господин пытается скрыть, — возможно, результат падения на корте для игры в сквош, но при случае выдаваемая за последствие давнего боевого ранения. А кроме того, у основания безымянного пальца наблюдался свежий отпечаток обручального кольца, явно снятого второпях, как только его взору предстал впечатляющий образ Анны Шоль, фотография которой содержалась в отправленном ему сопроводительном досье. Все это создавало образ сексуально озабоченного самца, вот уже лет десять как вышедшего в тираж, но еще мечтающего показать, что у него по-прежнему имеется порох в пороховницах. Она успела раскусить его буквально в мгновение ока.

— Я спешу, — ответила она, словно обдавая Бертеля ушатом холодной воды после его расчетливо-теплого приветствия. — Через два часа мне нужно быть в аэропорту Шарля де Голля. Пройдем?

Улыбка слетела с лица Бертеля.

— Прошу следовать за мной.

В кабине лифта он сделал вторую попытку завязать разговор:

— Насколько я понимаю, вы какое-то время пробудете во Франции. Где именно?

— Это конфиденциальная информация, о чем, полагаю, вам хорошо известно. Мы никогда не предупреждаем о наших проверках. Это особенно важно в свете инцидента, который имел место в Лондоне два дня назад.

— В Лондоне?

Эмма кашлянула и посмотрела в сторону. Она только что получила подтверждение тому, что слух об украденных кодах сюда еще не дошел. Как и следовало ожидать, их похищение предпочли счесть внутренним делом, которое надлежало уладить келейно между МАГАТЭ, с одной стороны, и производящими электроэнергию фирмами — с другой. Во Франции таковой была компания «Электриситэ де Франс». Разглашать данную сверхсекретную информацию запрещалось.

— А что произошло в Лондоне? — полюбопытствовал Бертель. — Вы имеете в виду теракт против Иванова? Мне об этом звонили весь день.

— Без комментариев. Если дело коснется вас, вы обо всем узнаете, и скорее раньше, чем позже.

Двери лифта раскрылись, и перед ними возникла еще одна пара дверей, на сей раз с дымчатыми стеклами, преграждающая проход в офисы. Бертель приложил ладонь к биометрическому сканеру. Точечный светодиод, мигнув, переменил цвет с красного на зеленый. Ее спутник тут же назвал свое имя. Теперь и второй светодиод стал зеленым. Раздался едва слышный щелчок, и замок открылся. Бертель распахнул дверь:

— Сюда, пожалуйста.

Эмма отметила про себя, что меры безопасности здесь приняты серьезные. Сканер ладони в сочетании с анализатором голоса — это новое защитное устройство, а ведь известно, что со всеми новинками вечно что-нибудь случается. Она прошла следом за Бертелем по людному коридору. Кабинет Бертеля был просторен и со вкусом обставлен, из окон открывался вид на Эйфелеву башню, за которой простиралось Марсово поле, а далее виднелись Дом инвалидов и Нотр-Дам.

— Я позаимствовал наиболее существенные сведения прямо из вашего венского досье, — проговорил Бертель, усаживаясь за хромированный письменный стол со стеклянной столешницей, — и взял на себя смелость заранее заполнить бланки. Не соблаговолите ли прочесть и на всякий случай проверить еще раз, нет ли каких-нибудь ошибок.

Эмма элегантным жестом надела очки для чтения и положила папку на колени. Бланки были напечатаны на фирменной бумаге с шапкой, украшенной логотипом «Электриситэ де Франс», корпорации, ведающей эксплуатацией французских атомных электростанций, и имели заголовок «Заявка на выдачу служебного пропуска». Работники станций обычно называли его «атомным паспортом». Обладатель такого паспорта имел возможность пройти на любой объект без предварительного уведомления и сопровождающих лиц. В атомной промышленности работали профессионалы самой высокой пробы. Поэтому инженеры часто переезжали с одной станции на другую, если там требовались их уникальные знания. Например, инженер, знающий, как надо запускать и останавливать энергоблоки, мог посетить до десяти электростанций только за один год. Специалист по программному обеспечению, ответственный за информационные технологии, делал это еще чаще. Слишком уж много потребовалось бы денег и времени, чтобы обеспечивать на каждой отдельной АЭС полный комплекс проверок для каждого работника или служащего. Потому всякий, кого считали достойным работать на французских АЭС, проверялся на благонадежность в Международной корпорации ядерной безопасности, где ему выдавался документ на право беспрепятственного доступа на все атомные электростанции страны, что объясняло, почему этот пропуск окрестили «паспортом».