Читать книгу "Белый конь на принце - Дарья Донцова"

– К учительнице, – тоскливо пояснила она, –Вера Ивановна единственный человек, который меня любил, она хотела мать кпорядку призвать, но не сумела, зато смогла меня в свою квартирку прописать.Мне эта однушка после ее смерти досталась. Вера Ивановна умерла за пару месяцевдо моего ареста. Я очень испугалась, когда попала под следствие, попросила мамео беде сообщить. Но она никак на это не отреагировала, даже записки неприслала.

Я об этом рассказала Марине, а она разболтала Вите. Тахитрющая, давай мне на мозги капать: помирю вас с матерью, расскажи о своемдетстве, ой, как интересно! Я ей поверила, подумала: надо попробовать, мать-тоодна в жизни. И пошли мы к Зине.

Лариса прижала руки к груди. Я неожиданно для себя погладилаее по плечу.

– Думаю, тебя Зинаида выставила вон, а с Виталинойподружилась.

Лара кивнула:

– Вита сука. Вроде прекрасно себя ведет, помогает,сочувствует, а на самом деле иголки тебе в сердце втыкает. Мне она ненарокомговорила: «Не волнуйся о маме, сегодня я была у нее, Зина в порядке, но на тебяпока злится, даже имени твоего слышать не хочет».

– Здорово, – кивнула я. – Настя-Вита мигомпросекла, как выгоден бункер, и стала использовать его в своих целях. Да уж,настоящая дочь барона Мюнхгаузена, пригнала мне телегу лжи, изложила чужуюсемейную историю, наболтала про каких-то таинственных людей, регулярно живущихв бункере, короче, так запудрила мне мозги, что я перестала адекватно оцениватьдействительность. Правда, я заметила, что Настя весьма уверенно говорит обусловиях аренды «номера», похоже, она уже не раз сдавала комнату! И сейчас,оглядываясь назад, я понимаю, что на какие-то моменты не обратила внимания.Настя обронила фразу «сто тысяч – это копейки», но она служит курьером, имеетнебольшую зарплату, для такой девушки упомянутая сумма огромна.

Я примолкла.

– Ну и? – поторопил меня Назар. – Продолжай,чего остановилась?

– В голову внезапно пришла одна мысль, – протянулая, – промелькнула и исчезла. Так вот, о Насте, в смысле, о Вите. Она менярасспрашивала о поисках медицинских документов, которые у меня в сумке лежали.Я посчитала ее интерес дежурным проявлением внимания к женщине, которой онасдала комнату, и отделалась сообщением о том, что никаких успехов не достигла.А Настя предложила мне вообще забыть об истории болезни и посоветоваладоговориться со стоматологом, чтобы тот велел невестке еще раз пройтиисследование, мол, одного для качественного вживления имплантатов недостаточно.

– И что ты ей ответила? – насторожился Назар.

Неожиданно платок, который я повязала на шею, чтобы скрытьзеленый цвет кожи, стал меня душить. Поколебавшись секунду, я развязалакосынку, почесалась и ответила:

– Согласилась. Внутренний голос мне подсказал:«Дашенька, не откровенничай с Настей», не знаю, почему я вдруг перестала ейдоверять.

Назар очень внимательно посмотрел на меня.

– Одни называют подобное ощущение – чутьем, но я считаюего демонстрацией таланта детектива. Ум не оценивает ситуацию, путается вверсиях, а дар уже сработал. Ты подсознательно начала подозревать Настю, самаеще не поняла, чем она внушила тебе подозрение, а интуиция сработала.

– Нет, – вздохнула я, – ты ошибаешься.Никаких особых способностей я не имею, просто подумала: Анастасия не поймет,почему я хочу вернуть анализы, и подыграла ей. И у меня до сих пор полновопросов без ответов. Почему Настя пригласила меня к себе пожить?

– Вау! – вытаращила глаза Лариса и бесцеремонноткнула пальцем в мою шею. – Что это у тебя?

Я инстинктивно прикрыла руками зону декольте. Погода вМоскве меняется часто, как настроение у подростка, поэтому я давно взяла заправило возить в машине сменную обувь и одежду. Зайдя в любое кафе, могусменить наряд в туалете. Сегодня с утра лил дождь, я нацепила водолазку, врайоне обеда тучи ушли, неожиданно засияло совсем не по-осеннему яркое солнце,и я нацепила легкую блузку с V-образным вырезом, а на шею повязала платок.

– Что там такое? – не успокаивалась Лариса.

Я разозлилась на Рожкову:

– Цвет моей кожи не имеет никакого отношения к темебеседы. Могу тебя заверить, я абсолютно здорова, просто принимала пищевуюдобавку из водорослей, потому слегка позеленела.

Лариса замотала головой:

– Я про медальон!

– Это совсем недорогая вещь, подарок дочери, ачто? – удивилась я.

– Прикольно, – протянула Рожкова, – оноткрывается? Где его твоя девчонка взяла?

– Верхняя часть «груши» приподнимается, – ответилая, – в каком магазине Маша приобрела вещицу, не знаю.

– Она ходит на «Горбушку»? – не успокаиваласьЛариса.

– До отъезда в Париж частенько туда заезжала, –кивнула я, – Манюня кино любит.

– Прекратите пустопорожний треп, – возмутилсяНазар.

Хозяйка квартиры положила ногу на ногу.

– Вита сказала Паше, что потеряла флешку, и объяснила,как дело было. Она приобрела на «Горбушке» носитель информации в виде «груши»,точь-в-точь как у тебя. А Павел отдал безделушку Раде.

Я ахнула:

– Верно! Кузина говорила про оригинальную «дискету» ввиду кулона, который висел у нее на шее. Охрана в любой момент могла проверитьсумку сотрудницы банка, а на медальон никто не обратил внимания.

Лариса скривилась.

– Рада никак не могла информацию скачать, у нее этополучилось незадолго до налета на банк. Кузина побежала в кафе и отдала«грушу»…

– …секретарше олигарха Прохорова, – подхватилая, – роль которой исполняла Вита, а та повесила ее себе на шею, времениотнести подвеску в укромное место у нее не было.

– Ага, – со злорадством выпалила Лара, –Пашка с Витой эту ситуацию на кухне обмусоливали. Рожков начал ее упрекать: «Нукак ты могла самую ценную вещь потерять?» – а та ему давай по лбу щелкать: «Ктопридумал олигарха Юрия Прохорова? Кто купил «грушу»? Кто вообще весь этот планразработал?»

И давай всю историю вываливать! Пришлось Паше заткнуться, аВита решила огонь притушить, забубнила: «Милый, извини, я сильно нервничаю. Тыправ, я виновата. Когда лезла под стол, подвеска была под топиком, ее никто невидел. Понять не могу, почему замок цепочки расстегнулся! «Груша» упала на пол,откатилась в сторону, я хотела ее взять, но тут чертова баба, которая лежаларядом, стала ползать туда-сюда, зацепила ногой флешку, и та очутилась под ней».