Читать книгу "Месть Ледовой Гончей - Юрий Погуляй"

– Дай-ка мне! – Фарри аккуратно протиснулся к штурвалу, стянул варежки и принялся пальцами выковыривать запирающий штырь.

– Драный корабль, – буркнул я.

По заверениям Сэмуля, в любой день мы могли увидеть бродячие города – ведь уже полнедели посудина капитана Стиперсона ползла по землям Содружества. Удивительно серым краям, на мой взгляд. Ровная пустыня, срезанная человеком. От края до края ни единого айсберга или же расщелины. Все гладкое и белое, как запотевшее стекло. Скучное зрелище, скажу я вам, но мы стремились на верхнюю палубу словно одержимые.

Там, напялив сетчатые очки, мы до боли в глазах, до онемения в головах вглядывались в горизонт, высматривая знаменитые города Содружества. Пару раз я отчетливо видел, как сквозь снежную круговерть проступают прямые линии гигантского ледохода. Сердце замирало от радости, я звал Фарри и указывал ему в нужную сторону, но проходило несколько мгновений – и все оборачивалось мороком.

Так что мы довольствовались малым, разглядывая встречающиеся корабли. То здоровые, едва ползущие по телу Пустыни баржи и экспедиционники, то бодрые, стремительные скруты. Пару раз нам попадались каперские суда, с орудийными портами. Все они куда-то спешили по каким-то неведомым, но невероятно важным для капитанов делам. Кто-то пересекал наш путь, кто-то полз параллельным курсом, и даже неповоротливые гиганты обгоняли наш чихающий двигателями и содрогающийся всем телом «Девятикристальный». Правда, была странная посудина, следующая за нами уже дня три, если не ошибаюсь. Видимо, там состояние двигателей было еще хуже, чем у нас, так как однопалубный малыш едва поспевал за развалиной Стиперсона.

Вообще если бы не жуткий ветер, воющий над ледяными равнинами и едва ли не сбивающий нас с палубы, мы бы и не спускались вниз. Однако под ударами озверевшей от раздолья стихии приходилось прятаться под защиту корабельной брони, пережидать, когда воспоминания о морозе уйдут, и лезть обратно, наверх.

А теперь драный механизм заклинило. Фарри с сопением возился с ним, а я уже было собирался спуститься вниз, чтобы раздобыть смазки для запоров. Как вдруг мой друг довольно хмыкнул и заскрипел штурвалом.

– Молодец! – похвалил я его и пропустил Фарри вперед. Затем вбил стальной каблук между дверью и проемом, чтобы не возиться после, и прошел в тамбур. Здесь штурвал крутился без заеданий.

Три ступени наверх, откинуть люк с насыпавшимся за ночь снегом, почувствовать, как снежное крошево летит в лицо, просачивается в щели под одежду, как мороз охотно облизывает открытые участки кожи, словно влюбленный в хозяина пес.

– А-а-а-а-а! – закричал Фарри.

Сердце остановилось, я вскинул голову, готовясь к худшему.

– Смотри, Эд! Смотри! – Он чуть ли не подпрыгивал, указывая на что-то справа от нас. Я выбрался, прикрыл люк и увидел…

– Светлый бог! – вырвалось у меня.

– Я тебе говорил! – Фарри восторженно улыбался, наслаждаясь моей реакцией. – Я тебе говорил!

Обычно ветер гонит снежную крошку вдоль льда, отчего кажется, будто никакой тверди поблизости и вовсе нет, а под траками бурлит море сверкающих на солнце кристалликов. Такая поземка может скрыть от взгляда и ледоход. Но то, что появилось в Пустыне, в лиге от нас, невозможно было бы спрятать.

Я моргнул, стряхивая намерзшие на ресницы снежинки. Мороз отступил прочь, и, честно говоря, захотелось стянуть шарф. Мне стало жарко от увиденного.

– Он двигается, представь!

Слов для ответа не нашлось. Светлый бог, то, что открылось взору, невозможно описать словами. Блуждающие города не могли придумать люди. Такие гигантские машины не могла бы удержать Пустыня. И все же я видел этого левиафана своими глазами.

Темный бог рядом со странствующим Барроухельмом показался бы мягкой игрушкой для детей. Из белоснежного небытия на нас надвигался целый мир, совершенно чуждый для снежных просторов.

Такое чувство, будто какой-то могущественный колдун увеличил стократно какой-нибудь экспедиционный корабль, и над Пустыней вырос вот такой вот ледоход длиной как минимум в пол-лиги и высотой ярдов в двести.

Гусеницы корабля скрывало облако поднятого снега, в котором угадывались очертания посудин поменьше. Проклятье, да наш трехпалубный шапп легко бы оказался перемолот траками гиганта, и вряд ли бы кто-то заметил такую помеху.

– Говорят, Пустыня дрожит, когда по ней проходят города Содружества. Сейчас мы этого не почувствуем, но вот увидишь – это незабываемое ощущение, – сказал Фарри.

Я увидел с десяток тягачей, вооруженных диковинными приспособлениями, выравнивающими неровный лед перед Барроухельмом. Крошечные шаркуны, выгрызающие тропу для величественного бродуна. Пустыня скрежетала, гудела могучими двигателями. Десятки судов поменьше держали скорость на уровне едва ползущего Барроухельма, и чем ближе мы подходили к титану, тем больше судов открывалось моему взору.

Жизнь вокруг города бурлила. Множество ледоходов то подъезжало к старшему собрату, то удалялось прочь. Гудки, звон, тарахтение, грохот жутких траков, хруст проседающего под монстром льда, предупреждающие сирены и скрежет чудовищных полозьев, облегчающих путь двигателям города.

Когда мы приблизились к городу на расстояние ярдов в двести, пришлось задрать голову, чтобы увидеть верхнюю палубу Барроухельма. Броня корабля-гиганта была испещрена надстройками, различными башенками, крытыми площадками, на которых виднелись крошечные фигурки людей. Горели вереницы шаманских фонарей, по техническим ходам спешили куда-то жители блуждающего города. Поднимались по трапам наверх, спускались вниз, исчезали в тамбурах.

Слева, справа от нас сквозь поднятое городом облако ползли корабли.

– Драный демон, Фарри… Я не верю…

– Это еще ничего, Эд. Вот когда мы окажемся внутри – ты поймешь, почему многие любят Содружество. – Он затянул завязки капюшона, скрываясь от секущей крошки. – Идем вниз! Сейчас мы, наверное, заедем в порт.

– В порт? – не понял я.

– Да, внутрь вот этой вот махины, Эд. – Фарри со знающим видом покачал головой. – Ты все увидишь. Но мы добрались, Эд! Мы в Барроухельме!

Я посмотрел на счастливое лицо друга и сам расплылся в улыбке:

– Да, добрались.

– Эх! – Он хлопнул меня по плечу. – Я не верю! Пошли вниз, мне не терпится сойти в порту и найти этого инструментария Лунара. А-а-а-а! Барроухельм, Эд! Ты понимаешь?!

Он взял меня за плечи, заглядывая под капюшон.

– Это Барроухельм, Эд!

Сверху что-то трубно взревело, отчего у меня заложило уши. Я тепло похлопал Фарри по руке и высвободился, вновь посмотрел на вздымающиеся к небу борта Барроухельма и кивнул:

– Мы добрались…

Почти час капитан Стиперсон заводил свою разваливающуюся посудину в нутро города. Мы не видели всех манипуляций, но мастерство толстяка возненавидели – настолько долго и неторопливо «Девятикристальный» забирался в порт, расположенный в корме Барроухельма. Все это время нам пришлось слушать комментарии Трех Гвоздей и шум стыковки.