Читать книгу "Вечность на двоих - Фред Варгас"

Через день после ареста Арианы Лагард, не дожидаясь неминуемого скандала, Адамберг почувствовал неудержимую потребность обмакнуть ноги в воды Гава. Он взял два билета до По и потащил с собой Вейренка, даже не спросив его мнения. Приехав в долину Оссо, Адамберг повел его по скалистой дороге к часовне Камалеса. Теперь они приближались к Верхнему лугу. Вейренк ошарашенно смотрел на поле вокруг, на вершины гор. Он ни разу с тех пор не возвращался сюда.

— Теперь, когда мы избавились от Тени, можно присесть в тени ореха. Но ненадолго, мы знаем, чем это чревато. Просто чтобы покончить раз и навсегда с вашим укусом. Садитесь, Вейренк.

— Там, где я лежал в тот день?

— Ну скажем.

Вейренк прошел пять метров и сел по-турецки в траве.

— Вы видите пятого парня под деревом?

— Да.

— Кто это?

— Вы.

— Да. Мне тринадцать лет. Кто я?

— Главарь банды из деревни Кальдез.

— Правильно. Что я делаю?

— Смотрите на то, что происходит, не вмешиваясь. Стоите, скрестив руки за спиной.

— Почему?

— Прячете оружие или палку, не знаю что.

— Вы видели позавчера, как Ариана вошла в мой кабинет. У нее тоже руки были за спиной. Она прятала оружие?

— При чем тут это. На нее надели наручники.

— Отличная причина, чтобы держать руки за спиной. Меня привели как козу на поводке. Потом привязали за руки к дереву — надеюсь, вы поняли, почему я не мог вмешаться.

Вейренк несколько раз провел рукой по траве.

— Расскажите.

Адамберг прислонился к стволу и вытянул ноги, подставив руки солнцу.

— В Кальдезе враждовали две банды. Банда с Источника, ее главарем был Шелудивец Фернан, и банда с Пруда, ею верховодили мы с братом. Драки, разборки, мелкие козни — нам было чем заняться. Но все же это были детские игры, пока не появился Ролан и еще несколько новобранцев. Банда с Источника превратилась в армию маленьких негодяев. Ролан собирался прижать к ногтю банду с Пруда и захватить власть в деревне. Война группировок в миниатюре. Мы сопротивлялись как могли, я особенно действовал ему на нервы. В тот день, когда они решили напасть на вас, Ролан пришел ко мне с Фернаном и Толстым Жоржем. «Ну что, мудила, пойдем с нами позабавимся, — сказал он. — Ты раскроешь глаза, а потом закроешь пасть. Потому что, если ты не заткнешься, с тобой будет то же самое». Они притащили меня на Верхний луг и привязали к дереву. Потом спрятались в часовне и стали поджидать тебя. Ты всегда проходил мимо, возвращаясь из школы. Они набросились на тебя, а что было дальше, ты знаешь.

Адамберг вдруг понял, что неожиданно, сам того не желая, перешел с ним на «ты». В детстве друг к другу на «вы» не обращаются. А на Верхнем лугу они оба были детьми.

— Ну-ну, — Вейренк скорчил недоверчивую гримасу: — Мне мнится, я в плену фантазии моей, / Как будто ожили обманы давних дней.

— Мне удалось вытащить нож из заднего кармана. И я попробовал, как в кино, перерезать свои путы. Но как в кино, никогда не получается, Вейренк. В кино Ариана призналась бы. В действительности ее внутренняя стена пока не поддается. Веревки мои тоже не поддавались, и я, весь в поту, елозил по ним ножом. Нож выскользнул и упал на землю. Когда ты потерял сознание, они быстро отвязали меня и бегом оттащили к дороге. Долгое время я не осмеливался вернуться на Верхний луг, чтобы отыскать там нож. Трава выросла, прошла зима. Я все обыскал, но так и не нашел его.

— Это так важно?

— Нет, Вейренк. Но если я говорю правду, то есть шанс, что он по-прежнему там лежит, уйдя в землю. Помните про пение земли? Для этого я и принес с собой лопатку. Вы сейчас пойдете искать нож. У него по-прежнему открыто лезвие. Я вырезал свои инициалы на рукоятке из лакированного дерева. АЖБ.

— Почему бы нам вдвоем не поискать?

— Потому что вы слишком сильно сомневаетесь. Вы вполне можете обвинить меня в том, что я потихоньку подложил его, пока копал. Нет уж, я лучше отойду, засуну руки в карманы и буду за вами наблюдать. Мы тоже вскроем могилу в поисках «живой силы» воспоминания. Я думаю, что он не мог уйти в землю больше чем на пятнадцать сантиметров.

— Ножа может тут не быть, — сказал Вейренк. — Кто-то нашел его дня через три и прикарманил.

— Об этом стало бы известно. Вспомните, полицейские ведь пытались узнать имя пятого парня. Если бы кто-то нашел нож с моими инициалами, меня бы ничто не спасло. Но они так и не идентифицировали его, а я держал язык за зубами. Ведь я ничего не смог бы доказать. Если я говорю правду, нож все еще лежит тут, вот уже тридцать четыре года. Я бы никогда со своим ножом добровольно не расстался. Я не подобрал его, потому что не мог. У меня были связаны руки.

Вейренк колебался. Наконец он встал и взял лопатку, а Адамберг отошел на несколько метров. Поверхность почвы затвердела, и лейтенант больше часа рыл яму под ореховым деревом, время от времени просеивая землю сквозь пальцы. Потом Адамберг увидел, как он выпустил из рук лопату и, подобрав какой-то предмет, очистил с него землю.

— Нашел? — спросил он, подойдя. — Там что-нибудь можно прочесть?

— АЖБ, — сказал Вейренк, оттирая большим пальцем рукоятку ножа.

Он молча протянул его Адамбергу. Лезвие заржавело, лак на рукоятке истерся, в бороздки инициалов въелась земля, но разобрать их не составило никакого труда. Адамберг покрутил нож в руке — чертов нож, который так и не смог перерезать веревку, чертов нож, помешавший ему вырвать окровавленного мальчишку из лап Ролана.

— Если хочешь, возьми его себе, — Адамберг протянул лейтенанту нож, аккуратно держа его за лезвие. — В качестве мужского начала нашего бессилия в тот день.

Вейренк кивнул, принимая подарок.

— С тебя десять сантимов.

— Почему?

— Такова традиция. Когда даришь режущий предмет, надо взять с человека десять сантимов, чтобы он не поранился. Мне очень не хочется, чтобы по моей вине с тобой случилось несчастье. Бери нож, а я возьму монетку.

LXVI

В поезде на обратном пути Вейренка мучил последний вопрос.

— Если человек раздвоен, — сказал он мрачно, — он же не ведает, что творит, не так ли? Все воспоминания стираются?

— По идее да — во всяком случае, так утверждает Ариана. Обдурила ли она нас, чтобы ни в чем не признаться, или у нее действительно расщепление личности, — мы никогда этого не узнаем. Как и того, может ли внутренняя стена быть совершенно непроницаемой.

— Но если может, — сказал Вейренк, задрав губу в псевдоулыбке, — мог ли я, например, убить, сам того не подозревая, Фернана и Толстого Жоржа?

— Нет, Вейренк.

— Почему вы так уверены?

— Потому что я проверил. Я достал ваше расписание, запросил путевые листы из архивов уголовного розыска Тарба и Невера, где вы служили в момент совершения преступлений. В день убийства Фернана вы сопровождали группу полицейских в Лондон. В день убийства Толстого Жоржа сидели под арестом.