Читать книгу "Теневая линия - Глен Кук"

– Шейлок.

– Ага, Шейлок. Так это я. Я такой же. У меня тоже есть право быть человеком. Просто я настолько стар и так долго занимался своим ремеслом, что этого не проявляю.

– Но Шейлок ведь на самом деле говорил о другом. Он просто старался подвести базу под осуществляемую им месть…

Поллианна осеклась.

Маус не знал Шекспира, но догадался, что Поллианну внезапно осенила мысль: Кассий и Шейлок в конечном счете схожи. Он откинулся назад, задрал ногу на приборный щит и принялся сосредоточенно грызть ноготь. А потом спросил у Кассия:

– Надеюсь, ты еще не собираешься затянуть лебединую песню?

– Я? Да ни за что. Пусть я и не вполне доволен своей жизнью, но чертовски определенно намерен задержаться на этом свете как можно дольше. Нет, я думаю, как выбраться со стрежня потока жизни. Если эта жизнь и была тем, что есть стрежень. Я мог бы стать старым сумасшедшим отшельником, который живет в горах и раз в год спускается вниз и пророчествует в окрестных деревнях. Или сбежать к звездоловам. Или податься в пираты к Мак-Гроу или флибустьерам. Все что угодно, лишь бы освободиться от прошлого. И уйти, пока Конфедерация не начала расследования по Теневой Линии. Нет у меня терпения иметь с ними дело. Поэтому я и ушел из регулярной армии.

– Знаешь, я как-то не могу представить тебя никем другим, кроме того, кто ты есть, – сказал Маус. – Так что там с бомбами? Как ты думаешь, у Майкла было время принять решение?

Ди неподвижно стоял посреди кабины. Он давно уже не проронил ни слова. Лишь глаза его беспокойно бегали, следя за каждым мускулом на лице Кассия, Мауса и Поллианны. А еще за пистолетом в небрежно свешенной руке Кассия.

– Что вы собираетесь делать? – спросил он плаксивым голосом.

– Если бы решать мне или если бы я мог сделать, что хочу, – ответил Кассий, – я бы тебя убил. Но я этого не сделаю. Разве что ты откажешься рассказывать об этих чертовых бомбах. У тебя было время подумать. Теперь говори. И говори правду, потому что, когда мы пойдем их обезвреживать, ты будешь рядом со мной. Как они снаряжены? Как ты собирался их подорвать?

В кабине загудел зуммер.

– Маус, подойди. Майкл, начинай рассказывать.

– Гарантии, Кассий! Мне нужны гарантии, – упирался Ди. – Вы ведь его не знаете. Вы не знаете, что он сделает, если я не подорву заряды.

– Кто «он»? – спросил Маус.

– Он готов разнести в клочки целую вселенную, лишь бы только добраться до тебя и Штормов, – продолжал Майкл, словно не слыша вопроса. – С тех пор, как вы убили Рафу, он превратился в настоящего маньяка.

– Хорошо, черт возьми. Если надо будет, я запру тебя в собственном сейфе. Ты только скажи, как избавиться от этих бомб.

– Твое слово?

– Чего ты хочешь? Чтобы я руку надрезал и написал клятву кровью? Тебе предлагают хорошие условия, и ты это знаешь.

– Эти бомбы – с дистанционным радиоуправлением. Пусковой механизм у моего водителя.

– Через сколько времени он нажмет кнопку?

– Он не нажмет. Он даже не знает, что механизм у него. Я был уверен, что застану здесь Гнея, вот и наделал глупостей.

– Ага! – Кассий злобно хихикнул. – Обманули дурака.

– Ты обещал.

– Кассий, у меня новость, – сказал Маус, – думаю, она скрасит твой сегодняшний день. Хельга сдала Фестунг Тодесангст.

– Что? – переспросил Майкл.

– Сообщение разведки Флота.

– Господи, да что же это? – воскликнул Майкл. – Нет, не верю! Она бы подорвала мины.

– Не знаю, что у них там случилось, – сказал Маус. – Сводка Флота, отцензурованная разведкой. Объяснений нет. Говорится лишь, что вначале ситуация сложилась патовая – Хельга грозилась подорвать мины, а пехотинцы боялись надавить сильнее, чтобы она и вправду этого не сделала. Может быть, до нее дошли вести о Сумеречном Городе, и она решила, что дело потеряло смысл. Она вдруг просто сдалась.

– Что за чертовщина с ней случилась? – пробормотал Майкл, нахмурившись. – Испорченная, эгоистичная идиотка. – Всегда получала, что хотела. А надо было…

Кассий тоже нахмурился.

– Здесь должен быть подвох. То ли у нее бомбы с часовым механизмом, то ли еще что-нибудь. Ди не могут без подлостей.

– Кассий, они освободили Гомера и Люцифера. Оба выглядят вполне сносно. Их можно воскресить.

– М-да… Может быть. Если, конечно, она их не запрограммировала. А интересно, на каких условиях она сдалась? Не может быть, чтобы на выгодных для нас.

Майкл повернулся к Маусу. На лице его проступило злорадство. Он даже задрожал от радостного предчувствия – наверняка дочь выторговала для себя что-то значительное.

– А ни на каких. Без договора. Безоговорочная капитуляция. Как будто ей незачем стало жить, и она вышла из игры.

– Но… – хотел было спросить Кассий. Маус перевел взгляд на Майкла. У того в глазах застыл ужас.

– Они убили ее, Кассий. Бэкхарт лично отключил ее жизнеподдерживающие системы.

– Убили? – еле слышно произнес Ди. – Мою маленькую девочку? И всех моих детей? Вы их убили? – Маус спокойно смотрел, как в глазах его дяди разгорается огонь безумия. – Вы убийцы? Мою жену, моих детей…

– Они получили легкую смерть! – отрезал Маус. – Гораздо легче, чем того заслуживали. И навлекли ее на себя сами.

Кассий подошел к Ди и посмотрел ему в глаза. А потом заговорил медленно, с расстановкой, словно прокручивая нож в ране:

– Он прав. Им следовало сгореть в огне, по тысяче раз каждому. И то я бы считал, что они легко отделались.

– Маус! – вскрикнула Поллианна.

Ди бросился на Кассия.

Полковник этого не ожидал. Всю жизнь он ошибочно считал, что трус способен напасть, только когда уверен в своем преимуществе.

Майкл Ди был трусом, но не лишенным способности действовать.

Секундное замешательство Кассия стоило ему жизни.

Ди выбил из его руки пистолет, успел поймать его на лету и одним метким выстрелом разворотил полковнику внутренности прежде, чем Маус налетел на него сбоку и отшвырнул оружие в другой конец кабины. Кассий обмяк и стал медленно оседать вниз, как разваливающаяся на куски империя, будто на разные части его тела действовала различная сила тяжести. Механическое говорящее устройство скрежетало и щелкало, но эти звуки нельзя было принять ни за крик гнева, ни за хрип агонии. Полковник свалился окровавленной вздрагивающей кучей, а металлический голос продолжал издавать все те же странные звуки.

Маус и Ди свалились на стол, и племянник, невпопад ругаясь и всхлипывая, вцепился дяде в горло.

Вначале насмерть перепуганный Ди отбивался совершенно инстинктивно. Он царапался, кусался, лягался. Постепенно к нему вернулось соображение. Он разжал хватку Мауса и, вывернувшись, ударил его с разворота ногой в грудь.