Читать книгу "Знак Единорога. Рука Оберона - Роджер Желязны"

просто блефует и хочет меня отвлечь, но также не исключено, что мощь темного участка как раз здесь, у истоков, сильнее. Когда я достиг черного пятна, Грейсвандир вдруг засиял – куда ярче, чем прежде. По наитию я опустил клинок и коснулся острием края черноты, как раз там, где прерывалась линия узора.

Грейсвандир прилип к черноте, поднять его я не мог, но продолжал идти, и клинок взрезал тьму передо мной, скользя по тому, что казалось приближением к исходной линии. Я следовал за ним. Когда я ступил на темный сектор, солнце словно померкло, сердце колотилось громко-громко, на лбу выступил пот. Сероватая пелена заволокла все вокруг. Мир погрузился в сумрак, даже Образ стал мутнеть. Здесь и сейчас так легко было сделать неверный шаг, и я не был уверен, будет ли результат таким же, как если сойти с линии на нетронутой части Образа. Проверять не хотелось.

Я смотрел под ноги, следуя линии, которую чертил впереди Грейсвандир; голубой огонь на клинке был единственным цветным пятном в сумеречном мире. Шаг правой ногой, шаг левой…

И вдруг я выбрался, и Грейсвандир вновь птицей взмыл в моей руке, полыхая уже не столь ярко – то ли потому, что вокруг вновь вспыхнул сам Образ, то ли по иной причине.

Оглядевшись, я увидел, что Бранд приближается к Великой Кривой. Я же подходил ко Второй Вуали. В ближайшие минуты нам обоим предстоит серьезно потрудиться, но Великая Кривая сложнее и дольше. Так что я уже выберусь и смогу двигаться быстрее, пока он будет сражаться с испытанием Образа. Затем мне вновь придется пересечь поврежденный участок, и когда я закончу, он уже освободится, но двигаться будет медленнее, чем я, потому что войдет в зону, где никак не разгонишься.

Напряжение усиливалось с каждым шагом; все тело покалывало. Искры взлетали уже до середины бедра. Я словно пробирался среди колосьев электрической пшеницы. Волосы мои по-прежнему стояли дыбом, даже шевелились. Разок я бросил взгляд на Фиону – та застыла в седле и наблюдала.

И я всем телом вдавился во Вторую Вуаль.

Углы… резкие повороты… Сопротивление росло, и все мое внимание и все мои силы были теперь отданы борьбе с ним. Снова возникло уже знакомое ощущение безвременья, как будто здесь и сейчас – все, что я когда-либо сделал, все, что еще сделаю. И – воля… сосредоточенная на стремлении столь могучем, что все прочее исчезло… Бранд, Фиона, Амбер, даже я сам… Искры взлетали все выше по мере того, как я сражался, поворачивал, превозмогал, и каждый следующий шаг был труднее предыдущего.

Я прорвался. И прямо передо мной вновь чернело пятно.

Я снова опустил Грейсвандир, выставив его вперед. И снова – серость, одноцветный туман, и синева моего клинка хирургическим скальпелем взрезала его, открывая путь.

Вновь выбравшись в нормальный свет, я сразу увидел Бранда. Он все еще был в западном квадранте, сражался с Великой Кривой. Одолел примерно две трети. Если я поднажму, возможно, сумею нагнать его, как раз когда он из нее выйдет. И я устремился вперед что было сил.

И лишь добравшись до северной части Образа, до кривой, что вела внутрь узора, я вдруг понял, что собираюсь сотворить.

Я спешу пролить на Образ еще немного крови.

Нанести Образу дополнительное повреждение или позволить Бранду уничтожить его полностью – будь выбор таким, я бы не колебался. И все же я чувствовал, что способ есть. Да…

И я чуточку сбавил темп. Правильный расчет времени, ему двигаться сейчас куда труднее, чем мне, в этом у меня преимущество. Моя новая стратегия предполагала нашу встречу строго в нужной точке. Ирония судьбы – как раз в этот момент я вспомнил, как Бранд заботился о коврике. Вопрос, как сохранить чистым Образ, будет похитрее…

Он приближался к концу Великой Кривой, а я шагал, подсчитывая в уме расстояние до черного сектора. Я решил устроить Бранду кровопускание над тем местом, которое уже повреждено. Единственным недостатком такого варианта будет то, что, когда мы скрестим клинки, я окажусь у него справа. Чтобы свести к минимуму и это преимущество, мне придется держаться чуть позади.

Бранд сражался с сопротивлением Образа и продвигался вперед, все его движения казались очень медленными. Я тоже сражался, но мне было проще. Я держал темп и, шагая, думал о Самоцвете, о нашем с ним сродстве, обретенном благодаря настройке. Я чувствовал его присутствие – там, слева от себя и чуть впереди, хотя видеть рубин на груди у Бранда сейчас не мог. Станет ли он действовать на такой дистанции, защищая меня, если Бранд в поединке начнет выигрывать? Ощущая присутствие Камня, я почти уже верил, что он поможет. Он уже однажды буквально вырвал меня из рук убийцы и каким-то образом отыскал в моем сознании привычную картину безопасного места – мою старую кровать, – переправил меня туда. И сейчас, чувствуя его, почти видя сквозь него линию узора перед Брандом, я преисполнился уверенности, что Самоцвет вновь попытается помочь мне. Однако, вспоминая слова Фионы, полагаться на это я не хотел. А вот другие его возможности, если предположить, что я смогу их задействовать на расстоянии…

Бранд почти одолел Великую Кривую. Я потянулся внутрь собственного «я» и дотянулся до Самоцвета. Сосредоточив свою волю, я призвал бурю, такой же красный смерч, как тот, что уничтожил Яго. Я понятия не имел, сумею ли управлять конкретно этим явлением конкретно в этом месте, но все равно призвал, нацелив на Бранда. Так вот, сразу не произошло ничего, однако я чувствовал, что Камень начал действовать. А Бранд добрался до конца, последнее усилие – и завершил Великую Кривую.

Я был прямо позади.

Он тоже это понял, уж не знаю как. Едва давление ослабело, клинок его вылетел из ножен, и пару футов он одолел быстрее, чем я полагал возможным, выставил вперед левую ногу, развернулся и встретил мой взгляд над линией наших соприкоснувшихся клинков.

– Проклятье, все-таки ты прошел! – воскликнул Бранд. – Но ты бы ни за что не добрался сюда так быстро, если бы не та сучка на лошади…

– Как мило ты отзываешься о нашей сестре, – сказал я, делая ложный выпад, который он вынужден был парировать.

И его, и меня сильно ограничивала в движениях необходимость работать, не покидая линии узора. Причем меня связывала еще и необходимость пока что не пускать ему кровь. Я изобразил прямой колющий, он отшатнулся, скользнув левой ногой по линии чуть назад. Выставил вперед правую ногу, топнул ею и без подготовки